Король страха - Эдгар Уоллес

— По профессии Флак — химик. И вряд ли в Англии отыщется лучший химик-преступник, чем мистер Флак.

— Вы это к чему? — нахмурившись, осведомился Симпсон.

Мистер Ридер пожал плечами.

— У меня развито шестое чувство, — почти извиняющимся тоном ответил он, — и я всегда отмечаю какое-то одно качество, особенно характерное для каждого мужчины или женщины, на которых… м-м… обращаю внимание. Ну вот, к примеру, вы, мистер Симпсон. Когда я думаю о вас, мне все время вспоминается ринг, на котором я имел удовольствие увидеть вас впервые. — При этих словах Симпсон, боксер-любитель второго полусреднего веса, заулыбался. — А мистера Флака я представляю себе не иначе как в лаборатории в окружении пробирок и прочей химической посуды и приборов. Что касается вчерашнего ночного происшествия, нельзя сказать, что я не ожидал чего-то подобного. Но я думал о ловушке… гм… в прямом смысле. Когда-то один недобрый человек уже пытался проделать со мной такой трюк: подпилил лестницу так, чтобы я упал на очень неприятные острые шипы. Поэтому, едва войдя в дом, я проверил, нет ли на полу опилок, и, когда их там не обнаружил, подумал о самостреле.

— Но как же вы вообще догадались, что там что-то есть? — с любопытством спросил Большой Билл.

Мистер Ридер улыбнулся.

— Я думаю, как преступник, — ответил он.

Домой на Беннет-стрит он вернулся поглощенный в равной степени двумя мыслями: о Маргарет Белмэн, пребывающей в безопасности в Суссексе, и о том, может ли в один обычный грузовик поместиться сто двадцать тысяч соверенов. Вопрос это, конечно, незначительный, и все же он весьма заинтересовал мистера Ридера. Первое, что он сделал, войдя в свою квартиру, — позвонил в автотранспортную организацию и осведомился, существуют ли такие грузовики. Что-то ему подсказывало, что, если шайка Флака все же найдет способ перехватить золото, направляющееся в Австралию, увезти его преступники должны на одной машине. Откуда у него взялась такая уверенность, мистер Ридер и сам не знал. Но, как этот сыщик сам о себе говорил, он думал, как преступник.

Днем Ридер занялся новым и весьма приятным для себя делом — взялся писать письмо… Первое свое письмо Маргарет Белмэн… В некоторой степени это было настоящее событие.

«Дорогая мисс Маргарет, — начиналось оно, — я надеюсь, вы не будете сердиться из-за того, что я решил написать вам, но определенные события, которые, возможно, омрачили нашу разлуку (я пишу это, потому что знаю, какое у вас доброе сердце) и огорчили вас…»

На этом месте мистер Ридер задумался, как лучше передать чувство сожаления о том, что он не имеет возможности видеть ее, так чтобы не открыть при этом свои потаенные мысли. В пять часов, когда слуга принес чай, он все еще сидел над незаконченным письмом. Мистер Ридер взял чашку, вернулся с ней за письменный стол и уставился на нее, будто ища в ней вдохновения.

На поверхности горячей жидкости он заметил тоненький слой пены странного металлического оттенка. Он осторожно окунул в нее указательный палец, потом прикоснулся к пальцу языком.

— Хм! — произнес мистер Ридер и звонком вызвал слугу.

Тот явился незамедлительно.

— Слушаю вас, сэр, — почтительно поклонился он, но мистер Ридер еще долго молчал.

— Ну конечно! Молоко! — наконец произнес он.

— Молоко, сэр? — удивленно переспросил слуга. — Молоко свежее, сегодняшнее.

— Вы, естественно, брали его не у молочника. Оно было оставлено в бутылке у двери, верно?

Слуга кивнул.

— Да, сэр.

— Хорошо! — почти радостно ответил мистер Ридер. — В будущем не могли бы вы покупать молоко непосредственно у молочника? Сами вы, судя по всему, этого молока не пили?

— Нет, сэр, не пил. Я пил чай, но без молока. Я не люблю чай с молоком, — ответил слуга, и мистер Ридер улыбнулся, что случалось с ним не так уж часто.

— Поэтому, Питерс, — сказал он, — вы все еще живы и здоровы. Принесите то, что осталось от молока, и другую чашку чая. Я, пожалуй, тоже откажусь от молока.

— Вы не любите молоко, сэр? — изумился слуга.

— Я люблю молоко, — ответил мистер Ридер, — но предпочитаю пить его без стрихнина. Я думаю, Питерс, нам предстоит очень интересная неделя. Скажите, у вас есть иждивенцы?

— Я содержу старую мать, сэр, — ответил озадаченный слуга.

— Вы застрахованы? — спросил мистер Ридер, и Питерс молча кивнул. — Значит, у вас есть передо мной преимущество, — произнес Дж. Г. Ридер. — Да, думаю, эта неделя будет очень интересной.

И его предсказание сбылось в полной мере.

8

Известие о побеге Джона Флака повергло Лондон в ужас и негодование. Где-то на его улицах скрывался убийца, организатор величайших и хитроумнейших ограблений. Для законопослушных горожан это было страшной новостью. К тому же сообщение пришло с более чем недельной задержкой. «Почему Скотленд-Ярд не сообщил об этом сразу?» «Зачем понадобилось скрывать такое важное событие?» «Кто несет ответственность за сокрытие этой информации?» Такими и подобными заголовками пестрели страницы популярных газет. Происшествие на Беннет-стрит тоже стало достоянием гласности, и, к огромному смущению мистера Ридера, на него обрушилось внимание общественности.

В последние дни у мистера Ридера появилась привычка часами не выходить из своего маленького кабинета в конторе государственного прокурора, где он бесцельно расхаживал из угла в угол, просто сидел за столом или смотрел на девственно-чистые страницы своего блокнота.

Каким помыслам предавался он: размышлял ли об огромных богатствах, или же мысли его вращались вокруг прекрасной юной девушки с нежной розовой кожей, и вообще думал ли он о чем-нибудь, или же в голове у него было пусто — никто из тех, кто заходил к нему в такие минуты и замечал, как он виновато вздрагивает, не мог знать наверняка.

В действительности сейчас голова его была полностью занята мыслями о его самом новом и одновременно самом старом враге.

Изначально в шайку Флака входили трое: Джон, Джордж и Огастес, и начинали они в те дни, когда выжигание замка́ сейфа считалось чем-то очень научным и даже немного чудесным. Огастеса Флака убил ночной охранник банка «Карри» на Ломбард-стрит во время попытки обчистить золотое хранилище. Джордж Флак, младший из этой троицы, был схвачен во время ограбления на Бонд-стрит и отправлен на десять лет на каторжные работы, где он и умер. И только Джон, сумасшедший вдохновитель преступного семейства, сумел избежать ареста.

Именно он привел в организацию некоего О. Швайцера, грабителя банков из Америки, и взял под свое крыло Адольфа Виктуара, а те в свою очередь приобщили к работе своих людей. Этим и отличался Сумасшедший Джек — он умел собрать вокруг себя весь цвет преступного мира. Несмотря на то что от первоначального состава банды остался только один участник, сейчас эта преступная организация была сильна как никогда, тем более что ее снова возглавил этот извращенный разум.

Так обстояли дела, когда за дело взялся мистер Дж. Г. Ридер… К его услугам решено было прибегнуть не потому, что лондонская полиция потерпела неудачу, а потому, что государственный прокурор понял — борьба с Флаками грозит затянуться на долгий срок, отняв все его внимание.

Обрубить щупальца организации было сравнительно несложно.

Мистер Ридер взял О. Швайцера, этого коренастого американца швейцарского происхождения, когда в одно воскресное утро тот вместе с двумя неустановленными сообщниками пытался вывезти сейф из почтового отделения на Бедфорд-стрит. Швайцер был готов дать отпор, но мистер Ридер скрутил его в два счета, так что тот не успел даже глазом моргнуть.

— Отпустите! — только и смог прохрипеть по-итальянски Швайцер. — Вы меня задушите, Ридер!

Мистер Ридер перевернул его на живот и защелкнул за спиной наручники. После этого, взяв за ворот, поставил на ноги и отправился помогать своим сослуживцам брать остальных двух грабителей.

Виктуара арестовали однажды вечером в ресторане «Чарлтон», где он обедал с Денвер Мэй. Задержание прошло спокойно, потому что взяли его по вымышленному обвинению, и он был совершенно уверен, что легко сможет доказать свою невиновность и его скоро отпустят.

— Дорогой мистер Ридер, — сказал он ленивым, спокойным голосом, — это совершенно нелепая ошибка, но я, так и быть, прокачусь с вами. Я могу доказать, что, когда жемчуг, о котором вы говорите, похищали на Хартфорд-стрит, я был в Ницце.

Сказано это было по пути в участок.

Там его обыскали и нашли искусно спрятанное оружие, что, впрочем, почти не смутило его. Гораздо больше его смутило предъявленное чуть позже обвинение в ограблении банка «Ленс», попытке убийства охранника и еще в двух-трех менее серьезных преступлениях, вдаваться в подробности которых нет надобности.

Когда его тащили в камеру, он вырывался и вопил, как сумасшедший. По дороге мистер Ридер дал ему совет, вызвавший лишь очередной приступ бешенства: