Алая королева - Виктория Авеярд

— Серебряные Норты! Приносим свои извинения за то, что отвлекли вас от ваших дел, но полчаса назад столица подверглась нападению террористов.

Отовсюду послышались встревоженные вскрики и обеспокоенный шепот.

Я сама не верила тому, что услышала. Нападение террористов! Нападение на серебряных!

А такое вообще возможно?

— Террористы организовали взрывы правительственных зданий в Западном Археоне. Согласно репортажам с места событий, повреждены здания Королевского суда, Казначейской палаты и Дворец белого пламени. К счастью, в суде и палате сегодня — выходной день.

На экране вместо женщины появилось изображение горящего здания. Стражники эвакуировали изнутри строения людей, а нимфы в это время заливали пламя водой. Между серебряными бегали лекари с нашитым на рукавах черно-красным крестом.

— Королевская семья не проживает в данный момент во Дворце белого пламени. Данных о жертвах пока что нет. В самое ближайшее время, приблизительно через час, король Тиберий планирует обратиться к народу с воззванием.

Серебряный, сидевший недалеко от меня за барной стойкой, сжал кулак и треснул им по каменной поверхности. Во все стороны по крепкому на вид камню заструились трещины.

— Это озерщики! На севере эти гады терпят поражение, поэтому решили ударить по нам на юге! Они хотят нас запугать!

Кое-кто его поддержал и в свою очередь обрушился на озерщиков.

— Мы должны стереть их с лица земли, а оставшихся загнать в прерии! — поддакнул ему другой серебряный.

Его поддержали еще горячее. Мне было трудно сдержаться и не наброситься на этих трусов, которые ни разу в жизни не видели передовой и не были вынуждены посылать своих детей на войну. За войны серебряных расплачивались своей кровью красные.

На экране тем временем показывали мраморный фасад здания Королевского суда, разнесенный взрывом в мелкое крошево, и стену из алмазного стекла, выдержавшую удар зажигательного снаряда. Часть меня радовалась увиденному. Серебряные не настолько непобедимы, как хотят казаться. У них есть враги, и эти враги умеют задеть их за живое. Однажды серебряные больше не смогут прятаться за спинами у красных.

Вновь на экране возникло лицо дикторши. На этот раз она выглядела еще бледнее, чем прежде. Кто-то невидимый, находящийся за рамками экрана, что-то ей сказал тихим голосом. Блондинка лихорадочно начала пролистывать свои записи. При этом ее руки дрожали.

— Кажется, появилась организация, готовая взять ответственность за сегодняшнее нападение террористов в Археоне… — Голос дикторши тоже немного подрагивал.

Шумевшие в ресторанчике мужчины чуть угомонились, желая все услышать.

— Вот видеозапись, полученная несколько минут назад от террористической организации, называющей себя «Алой стражей».

— Что за алые стражники?

— Какого черта?

— Это какая-то шутка?

Такие и подобные им вопросы раздавались отовсюду. Никто прежде ничего не слышал об алых стражниках…

Никто, кроме меня.

Алым стражником назвала себя Фарли. Но ведь она и Вилл занимаются контрабандой. Они не террористы, не бомбисты или как их там называют? Все это какая-то чепуха, случайность, не более… Они просто не могут быть террористами.

На видеоэкранах тем временем появилась устрашающего вида женщина. Объектив камеры плясал, а вслед за ним дрожало и изображение. Пол-лица женщины закрывала красная материя, так что видны были лишь золотистого цвета волосы и пронзительные голубые глаза. В одной руке она сжимала пистолет, в другой — изодранное в клочки красное знамя. На груди — бронзовый значок в форме расколотого пополам солнца.

— Мы, «Алая стража», боремся за свободу и равенство всех людей, включая красных, — произнесла женщина, и я узнала ее голос.

Фарли. Не нужно быть гением, чтобы понять, что слова женщины с экрана взбесят сидящих в ресторане. Попасть под горячую руку какого-нибудь выведенного из себя серебряного, — последнее дело, но я стояла как вкопанная и не могла оторвать взгляд от лица Фарли.

— Вы верите в то, что являетесь хозяевами мира, но вашему правлению королей и богов приходит конец. До тех пор, пока вы не признаете нас себе ровней, не увидите в нас таких же людей, как вы сами, до тех пор смерть вечно будет поджидать вас за порогом вашего дома, не на поле битвы, а в ваших городах. Вы нас не замечаете, а ведь мы повсюду. — В словах женщины звучали ядовитая злоба и чувство упоения властью. — Однажды вы увидите красный рассвет, когда мы восстанем все вместе.

Красный рассвет.

Запись окончилась. На видеоэкране возникло лицо блондинки. Челюсть дикторши от невообразимого удивления отвисла. Поднявшийся шум множества голосов заглушил ее слова. Серебряные в ресторане бушевали, называя Фарли террористкой, убийцей и красной дьяволицей. Прежде чем кто-то из них обратил на меня внимание, я заспешила дальше по улице.

По всей главной улице, начиная от площади и заканчивая Чертогом солнца, из всех ресторанов и кафе выскакивали серебряные. Я попыталась сорвать с запястья красный браслет, но чертова вещица оказалась уж слишком крепкой. Я видела, как какие-то красные быстро бросились в подворотни и переулки, стараясь спастись бегством. Глупой себя я никогда не считала. Когда я нашла подходящий переулок, послышались первые вопли.

Не послушавшись собственной интуиции, я оглянулась и увидела, как мужчину-красного душат за шею.

Несчастный еще пытался молить о милосердии:

— Пожалуйста! Я ничего не знаю! Я понятия не имею, что это за люди!

— Кто такие алые стражники? — заорал ему в лицо серебряный.

Я узнала того самого нимфа, который играл с детьми полчаса назад.

Прежде чем красный успел ответить, водяной молот обрушился ему прямо в лицо. Нимф поднял руку, и вода отступила, обдав бедолагу с головы до ног. Вокруг собирались серебряные. Все они с упоением поддерживали действия своего собрата. Красный отплевывался и жадно хватал ртом воздух. Наконец он вновь начал лепетать что-то о своей невиновности, но вода все прибывала. Нимф, чьи глаза вылезали из орбит от ненависти, явно не собирался останавливаться. Он черпал воду из фонтана, из наполненных стаканов и все лил ее… И лил…

Красного попросту топили.

Голубой навес стал моей путеводной звездой, к которой я устремилась по охваченной паникой улице, уклоняясь от мчащихся стремглав серебряных и красных. Никто бы не обратил внимания на потерянный кошелек с монетами, но Килорн и две тысячи крон теперь отошли для меня на задний план. Я могла думать сейчас только о том, что надо поскорее добраться до Гизы, а потом умотать из города, который совсем скоро превратится в огромную тюрьму. Если они закроют ворота… Я не могла смириться с мыслью о том, что окажусь в ловушке за стеклом, когда свобода — совсем рядом.