Оборотни - Григорий Ермаков

мои командиры, сказать об этом своим воинам. Оборотни очень сильные и быстрые противники, так что будьте готовы к очень жестокой битве. Для того, чтобы у нас было хоть какое-то преимущество, мы с Гриншем, придумали замедлить противника при помощи зелья аконита, которое в данный момент уже изготовлено. Так же необходимо обработать все стрелы, колющее, режущее и рубящее оружие этим зельем, дабы иметь возможность наносить врагам дополнительный урон. Сигналом к началу битвы станет гроза, которую я нашлю на лес. Дождь будет состоять не только из привычных капель воды, к ним я добавлю то самое замедляющее зелье. И так, с началом дождя, передовой отряд наших основных сил должен будет атаковать оборотней и отступая заманить их в ловушку, под шквальный огонь лучников. А основные наши силы должны будут ударить с флангов и окружить противника. Далее начнется самое жаркое сражение и надеюсь нам удастся разгромить оборотней. Как только основные силы врага кинутся в атаку на наш передовой отряд, Гринш с отрядом Николоса атакуют избушку и уничтожают ее вместе со спавнером. Я верю, что все пойдет как надо и мы одержим победу. Надеюсь картина предстоящей битвы вам ясна, уважаемые командиры? Тогда прошу вас взять карты, на которых отмечены места дислокации отрядов и их задачи и направиться к своим бойцам, чтобы проинструктировать их и окончательно подготовить оружие. На рассвете мы выступаем.

Командиры поднялись из-за стола, взяли карты и поклонившись удалились. Мы с графом снова остались вдвоем.

— Мой друг, — сказал граф повернувшись ко мне: — распоряжения воинам мы раздали, задачи поставили. Теперь Вы можете немного отдохнуть перед предстоящим сражением, а я, с Вашего позволения, удалюсь, чтобы подготовить дождь из замедляющего зелья аконита.

Сказав это граф встал, слегка поклонился мне и стал растворяться в воздухе. А я остался один на один со своими мыслями. Спать мне совсем не хотелось, есть тоже, поэтому я начал размышлять о предстоящем бое. До этого времени, я, как и любой мальчишка моего возраста, мог участвовать в битвах лишь виртуальных на компьютерах. И в них даже если тебя убивали это не было чем-то непоправимым. Но сейчас я понимал, что если я погибну, то реснуться у меня не будет возможности. Но я отогнал эту мысль. «Нужно настраиваться на победу.» — подумал я: «А не думать о поражении. Мысль материальна. Так что только победа!»

В этих мыслях прошла ночь. А как только в окна замка начали пробиваться первые лучи солнца, я услышал во дворе боевой рокот воинов, рвавшихся в бой. Выйдя из замка, я увидел, что воины уже выстроились в походном порядке и готовы в путь. Отряда стрелков я не увидел среди строя.

— Они отправились еще вчера вечером, — услышал я за спиной голос графа: — что бы заранее подготовить позиции для стрельбы. Воины, находящиеся сейчас во дворе — это основной наш боевой отряд. И мы вот — вот отправляемся к месту боя. Ваш отряд ждет Вас Гринш. Он не очень велик, но поверьте мне, состоит из самых лучших наших воинов. И так, если Вы готовы, то прошу Вас надеть вот эти доспехи и отправляемся.

Обернувшись я увидел великолепные доспехи, стоящие тут же на крыльце. Они так и блистали в лучах солнца. Кузнец, даже украсил их заглавной буквой «Г» в мою честь. Рядом на стойке находился щит, так же украшенный моей монограммой и меч. Не надо, думаю говорить, что на ножнах и на рукояти меча, так же красовалась буква «Г».

— Какая красота! — сказал я, глядя на графа, уже облаченного в латы и в полном боевом снаряжении: — Ваш кузнец просто талант. Я никогда не встречал такой искусной работы!

— Надеюсь они защитят Вас так же, как и поразили своим изяществом. А кузнеца Вы сможете поблагодарить по возвращении. Уверен он будет очень этому рад. А сейчас не стоит тратить времени.

Я облачился в доспехи, обнялся с графом, и мы направились каждый к своему отряду.

Через десять минут двор замка опустел.

И так битва за этот мир началась.

Глава одиннадцатая

«Швальцбахский лес»

К вечеру мы добрались до окраины Швальцбахского леса и разбили лагерь. Наши воины были полны решимости и это чувствовалось, когда я с графом проходил мимо установленных палаток и разведенных костров на которых кто-то жарил мясо, кто-то варил похлебку, а у каких-то костров бойцы просто сидели и пели песни, баллады о героях прошлого. И в каждом нашем воине читалась уверенность в победе. Это было очень здорово, так как хороший боевой дух это уже половина победы. Как только люди нас замечали, они, не взирая на то, чем были заняты, поднимались и кланялись нам, кто-то выкрикивал хвалебные слова в наш адрес. Над лагерем можно сказать летал дух единства и уверенности в успехе.

— Эти воины просто не могут проиграть! — восхищался я, глядя на бойцов: — У меня конечно нет никакого боевого опыта, граф, но в этих людях чувствуется сила и мощь. Они едины и полны решимости.

— А знаете ли, мой друг кто их так сплотил? — спросил граф, повернувшись ко мне.

— Я думаю в первую очередь их сплотило то, что они идут сражаться за свою землю, свой мир.

— Это конечно же так. Но поверьте мне, если бы не Вы… Ваше появление в нашем мире вселило в этих людей веру в победу.

— Но во мне нет ничего сверхъестественного. Я даже не воин. Я обычный подросток, которому очень нравится ваш мир. у меня уже даже язык не поворачивается назвать его просто игрой.

— Вы не правы. Одно только то, что Вы пришли сюда из «ключевого мира» говорит о том, что чудеса возможны и что Высшие силы на нашей стороне.

— Но все же, граф, я уверен, что не мое появление подняло дух этих людей, а именно то, что они храбры, сильны и отважны. И они идут сражаться за правое дело.

— Вы правы, друг мой, но все же именно Вы явились, как говорится в пословице той соломинкой, что переломила спину верблюду.

— Надеюсь, что я оправдаю их надежды.

Обойдя лагерь мы с графом вернулись в нашу палатку, в которой нас уже ждали Венцеслав, Дмитрослав и Николас.

Когда мы вошли, командиры что-то оживленно обсуждали, но как только заметили нас сразу замолчали, поднялись со стульев и склонили головы, приветствуя нас. Мы прошли к столу. Оказалось, что воины обсуждали предстоящую битву.

Первым заговорил Дмитрослав:

— Уважаемый граф, достопочтенный Гринш, — сказал