Названые братья. Степная Луна Белоголовых - Мария Зайцева

удивленно покачала головой, отмечая, что для дикого степняка парень очень уж грамотен и разговорчив… Сколько скрытых талантов, надо же…

— Не докажете, твари! — пришел в себя на свою беду черноволосый, — я, граф Земеник, слышали про такого? Наш род от сотворения мира… С самим императором роднились… Вас, крыс степных, в кандалы…

— Заткнись, дурак! — рыкнул на него светловолосый, подбираясь еще больше, перевел взгляд на Ирри, — договоримся, хозяйка? Что ты хочешь?

— С нами говори, — приказал один из близнецов, — не с ней.

— Почему это? — подняла брови Ирри, внутренне напрягаясь от таких резких заявлений.

— Потому что ты женщина, — спокойно заявил тот степняк, у которого волосы были убраны в хвост, — наша. И за твою обиду взыскивать будем мы.

8

8

— И все-таки не нравится мне это… — гундел Дождик, тяжко вздыхая и ненавязчиво пытаясь засунуть в дорожный баул еще одну головку сыра, — чего такая спешка? И вообще… Как я тут без тебя?

— Нормально ты без меня, — в очередной раз ответила Ирри, чувствуя, что уже устала от всего происходящего.

А ведь тяготы еще даже не начинались! Дорога впереди, в компании очень даже заинтересованных в ней мужчин, встреча с императором, по чьему высочайшему соизволению братья в эту глушь и притащились опять. Ну явно же не для того, что какую-то трактирщицу на вкус попробовать!

Ирри себя любила и уважала, но голову предпочитала иметь холодную.

И, когда близнецы, огорошив всех безумным заявлением, что Ирри, оказывается, их женщина, принялись молча вязать офицеров, не слушая протестующие вопли и попытки договориться, она не позволила себе расклеиться, как, наверно, сделала бы раньше, а лишь помотала головой, приходя в обычное собранное состояние, не раз спасавшее жизнь в последний неполный год.

Посмотрела на творящееся на ее территории беззаконие, а после принялась жестко отстаивать свое право на свободу и самостоятельность.

И добилась хотя бы чего-то!

По крайней мере, степняки перестали готовить офицеров к отправке в столицу, словно скотину бессловесную, как, наверно, привыкли у себя в Степи, связав по рукам и ногам и перекинув через седло лошади, а просто под давлением Ирри взяли с них рапорты, где негодяи признавались в собственных недобрых намерениях. Правда, темноволосый офицер, чуть не убивший Ирри, писать не мог, потому что ему один из близнецов, оказывается, сломал руку, в которой был нож, но остальные два отлично справились.

Затем офицеров отпустили, хотя степняки и солидарный с ними Дождик были очень против.

Но Ирри понимала, что удерживать военных она не имеет никакого права, что их должен судить военный суд. И никуда не денутся эти твари. В конце концов, это не разбойники, которых ищи-свищи. Это аристократы, за каждым семья, имя… Ну, отправят их служить на северную границу за преступление… Ничего страшного. Это не виселица же.

А ей явно не до них сейчас.

Потому что близнецы привезли распоряжение от императора, с его печатью и подписью, о том, что Иргерда Саввон должна прибыть ко двору…

Так что трудности только начинались…

Хотя, о чем это она, вообще?

Они не заканчивались, вот как надо думать. Как пошло все с появления в ее жизни навязчивых и горячих степняков, сумевших пошатнуть ее святую веру в свое безупречное светлое будущее, внесших сумятицу в ее жизнь, затем трагедия с родителями, такая неожиданная и жуткая, после убийство, непосредственной участницей которого она была, не валить же все на Рути?

Затем побег, долгая дорога в этот город, где у сестры неожиданно обнаружились связи, позволившие не только поселиться в неприметном и, если быть откровенными, жутком домике на окраине города, а после и выкупить через третьи руки эту таверну, вместе с поваром Ворчуном, подавальщицей Марушкой и охранником Дождиком впридачу…

Тяжелая, неблагодарная работа, постоянно на ногах, постоянно с людьми, которые ей, Ирри, откровенно не нравились…

Но деваться было некуда.

Их с сестрой искали. И совсем не для того, чтоб наградить.

Рути требовался перевалочный пункт, потому что ситуация складывалась плохо, ее покровитель, папин друг, глава Тайной канцелярии, не мог помочь, у него самого были какие-то сложности, Рути не рассказывала подробности, но во время коротких встреч, которых за этот неполный год Ирри насчитала не более пяти, очень выразительно кривилась и даже ругалась тихо себе под нос, из чего Ирри сделала вывод, что власть Корнеля совсем не так широка и всеобъемлюща, как ей представлялось раньше…

Когда сестра в последний раз заявилась к ней в таверну, вся грязная, похудевшая, измученная, и заявила, что на окраине, в их домике, где никто уже не жил давно, гости, которым надо помочь, Ирри только кивнула.

Надо, значит, надо.

Сестра не будет просить просто так.

Гости оказались знакомые: те самые, что жили в гарнизоне еще, когда отец был жив. Лорды Карс и Ассандр. Ирри была им представлена даже, на приеме, который отец устроил в честь их приезда.

Лорды выглядели неважно, еще хуже выглядел внезапно обнаружившийся с ними Корнель, находящийся явно при смерти.

Но не это удивило Ирри.

А два брата-степняка, такие знакомые, выросшие молчаливыми статуями перед ней, едва стоило зайти в дом.

Она едва сдержалась, чтоб не отшатнуться!

Расставшись с ними в прошлый раз, при очень даже интересных обстоятельствах, Ирри периодически думала о том, что будет, если они в самом деле явятся к отцу за наградой… К тому времени она уже знала, кто они такие, откуда явились. Оказалось, в свите лордов из столицы приехали… Странная компания, конечно… Ирри тогда так сильно была впечатлена встречей в лесу, что просто перестала выходить куда-либо одна, даже в саду погуляла только один раз после этого происшествия… И то недолго, потому что все время казалось, будто за ней набюдали. Пристально и жадно.

И вот теперь, когда она и думать про них забыла… ( Нет, не забыла, но ночью-то — это явно не думы… Это так… Придурь расшалившегося тела)

И вот теперь они опять появились.

Ирри немного напугалась даже, особенно учитывая, чтоб близнецы не скрывали своих намерений и, подобно дикарям, какими они и являлись, разглядывали ее так, словно она уже приналежала им! Обоим! Это смотрелось дерзко и пошло. И вообще