Стена (СИ) - Гартвиг Дмитрий

Линду повторять дважды не нужно было. Он уже стоял в свободной и расслабленной стойке, наблюдая за тем, как барон обнажает свой внушительный двуручник. На секунду задумавшись, Линд тоже потянулся к правому боку, на котором у него висел короткий меч, выданный командующим. Не смотря на все протесты юного герцога, барон так и не позволил ему его снять, обходясь лишь рапирой, а все возражения купировал своими любимыми кругами вокруг стен.

Но сейчас Линд был ему благодарён.

— Решил стать обоеруким бойцом? — ехидно спросил барон. — Брось, ты и с одной-то рукой неважно обращаешься.

Линд никак не ответил на подкол. Он, держа рапиру в чуть согнутой правой руке и широко отведя назад руку с мечом, мелкими шагами начал приближаться к барону.

Барон нахмурился, глядя на необычное спокойствие своего подопечного. Поудобнее перехватив меч и отведя его вправо, подготавливая для замаха, барон начал медленно обходить своего соперника сбоку, постепенно сокращая дистанцию и стараясь закрутить своего оппонента, открыв его левую, почти незащищённую сторону.

И вдруг заметил на лице Линда торжествующую ухмылку.

Барон не увидел, как юный аристократ, отведя левую руку чуть назад и удерживая меч только большим и указательным пальцами, сделал быстрый и сложный пасс рукой. Зато командующий, моргнув в самый неподходящий момент, вдруг увидел, как количество Линдов вдруг резко увеличилось.

Вместо одного заносчивого сына герцога, перед ним стояло двое, притом абсолютно идентичных. Несущихся, к тому же, прямо на него с вполне ясными мотивами.

Барон среагировал молниеносно. Выставив правую ногу вперёд, и получив уверенную точку опоры, командующий перехватил меч плашмя. И ударил. Клинок, описав широкую и воющую дугу, прошёл, не встретив сопротивления, сквозь правого Линда, и ощутимо ударился в блок левого. Юный маг отлетел на пару шагов, упав спиной на землю.

Морок рассеялся.

Линд, шипя от боли, перекатывался то на один бок, то на другой, растирая рукой горящие огнём рёбра.

И сильно удивился, увидев перед собой протянутую руку барона.

— Очень неплохо, — услышал он, принимая помощь. — Хороший трюк. С любым другим бойцом вполне мог бы и сработать. Понял, в чём твоя ошибка?

Линд растеряно покачал головой, всё ещё морщась от боли. Он был готов к очередному потоку ругани и издевательств, переплетённых, возможно, с избиением. Но никак не протянутой руки и спокойного, даже чуть похвального пояснения.

— Ты напал на бойца с двуручником. Подобным оружием не фехтуют, Линд, — пояснил барон, придерживая мага за плечо, — им бьют. Разные приёмы и финты возможны только тогда, когда напротив тебя солдат с точно такой же оглоблей. Тогда да, в таком случае за поединком двух двуручников невероятно интересно наблюдать. Ты постарался меня запутать, это правильно. Но и мне не нужно было понимать, где именно находишься настоящий ты. Я просто ударил по широкой дуге, и поверь, нанеси я удар не боковиной меча, ты бы уже истёк кровью.

Линд обессилено кивнул, едва находя в себе силы, чтобы раз за разом поднимать усталую голову и удивлённо смотреть на барона. Он настолько привык к издевательскому отношению, что сейчас ему было невероятно странно слышать в голосе этого изверга не поучительно-ехидные нотки, но самую настоящую обеспокоенность учителя, страстно желающего, чтобы ученик по-настоящему понял тему.

— В любом случае, — неожиданно возвращаясь к своему саркастичному амплуа, произнёс барон, — нашему девственному величеству удалось сегодня неплохо меня удивить. Я считаю, это успех. И мой, как учителя, и его, как ученика. Кто-то хочет с этим поспорить?

Линд обернулся к полукругу своих товарищей, ожидая вновь услышать ехидные смешки от излюбленной шутки барона, неизменно вызывающий у всех как минимум улыбку. Конечно, целого будущего герцога с грязью смешивают, как тут не смеяться. Особенно при том условии, что этот самый герцог ничего тебе сделать не может.

Но Линд ошибся. Никто не смеялся. Весь полукруг в гробовом молчании неотрывно смотрел на него.

А в глазах молодых магов играла неуверенная, но уже явственно проступающая надежда на успех.

***

Грязно-серая льняная авоська, доверху забитая мелкими камнями и накрепко привязанная к длинному деревянному шесту, с грохотом и скрежетом рванулась вверх. Противовес, представляющий из себя массивный ящик, доверху набитый здоровенными цементными блоками, с уханьем упал, описав широкую дугу и прошуршав своим днищем по мостовой.

— Ну вот, ваше благородие, — подобострастно закивал подошедший мелкими шагами к барону инженер. — Выстрел произведён, всё исправно. Осталось только дождаться наблюдателя со стены.

Барон, не сочтя нужным ответить на лизоблюдство инженера, смущённо мнущего завязки своего желтоватого фартука, отвлечённо кивнул. Взгляд его был устремлён куда-то вдаль, на черепичную вершину конуса крепостной башни. Пока наводчик зафиксирует попадание, пока спустится со стены, пока проскачет весь город насквозь, в ремесленный квартал, где и находился требушет…

Долго. Непозволительно долго. Это орудие нужно за сегодня пристрелять, чего бы это не стоило. А лучше — ещё успеть захватить и второе, расположенное в южной части города, прямиком в купеческом квартале. Оно вроде нормальное, вчерашние стрельбы показали неплохой результат, но на предельную дальность пуски всё-таки не производились.

Непорядок.

Барон, скрестив руки за спиной, задумчиво прохаживался из стороны в сторону, буравя взглядом мостовую. Ещё неделю назад он, злобно стоящий на выходе из караулки, готов был с натяжкой признать темпы подготовки удовлетворительными. Но не сегодня. Сегодня ему казалось, что всё летит в бездну, горит синим пламенем, рушится и разваливается прямо у него в руках.

Ранним утром прибыл гонец от виконта. Замыленный кавалерист ввалился в спальню барона как раз в тот момент, когда уставший и уже давно не брившийся командующий замер напротив деревянного таза с холодной водой, рассматривая своё отёкшее отражение и примериваясь лезвием бритвы к щетинистому подбородку.

Иногда барону казалось, что этот мир был намного лучше, если бы дурные вести просто-напросто не доходили до адресата. Если бы высшая воля, провидение, а то и сами Боги своей карающей рукой наказывали людей, несущих сообщения о провалах и неудачах. Мало ли способов: оползни, разбойники, наводнения, банальные удары молний, в конце-то концов?

Но барон прекрасно понимал, что это не больше, чем самообман.

Ветры утихали. Вчера над Вороньим перевалом весь день была ясная погода, ни облачка. К счастью для защитников королевства, к вечеру буря налетела вновь, и барону лишь оставалось надеяться, что имперский авангард, ломанувшийся в пролом, попался в эту природную ловушку. Правда, серьёзных иллюзий на этот счёт он не строил.

Времени с каждым днём становилось всё меньше. Неумолимое грядущее, перед которым ни у него, ни у любого другого защитника Дарммола не было никаких шансов устоять, всё сильнее и сильнее стучалось в дверь. Вскоре знаменитые бури Вороньего перевала стихнут окончательно, и им не останется ничего другого, кроме как предстать перед сокрушающей мощью имперской армии.

— Ваше благородие!.. — вывел барона из размышлений чей-то запыхавшийся окрик.

— Да, слушаю, — ответил он, окидывая взглядом тяжело дышащего наводчика.

— Мимо, ваше благородие, — отрапортовал тот. — Цель не поражена. Высоко взяли.

— Понял, — кивнул барон. — Возвращайся на пост…

И не дожидаясь уставной отдачи чести, повернулся к инженеру и его команде рабочих.

— Откалибровать базу на пять градусов ниже…

Будь он проклят, если уйдёт отсюда без пристрелянного орудия. Даже если для этого необходимо загонять этого недоучку до кровавого пота, он, Гильем Рейкландский, сделает это не смотря ни на какие просьбы и мольбы.

И хорошо было бы ещё и третий требушет успеть заложить. А то с двумя совсем не дело…

***

— Сегодня, мои золотые, у нас с вами особое занятие. Возможно, самое лёгкое из всех, что у вас были…