Домик в дачном поселке - Петр Шордей

Понятное дело, мы можем выкатить ему гражданский иск, только Янек весьма заинтересовался его музыкой, так что, скорее всего, дело закончится, даже и не начавшись. Он даже предложил мне поинтересоваться этим китайским тряпьем, чем оскорбил меня на несколько часов.

Все, в чем можно обвинить Кубацкого, это в вождении автомобиля в состоянии, указывающем на принятие спиртного на грудь, что по истечению срока в пятнадцать лет выглядит просто дурацкой шуткой, поскольку доказательства, что это именно он сбил девочку, как такового и нет.

Кто знает, что там по дороге случилось по-настоящему, и кто был за рулем той самой темно-синей вектры. Ведь управлять машиной мог и кто-то другой.

У Порембы тоже волос с головы не упадет, что означает, может и упадет, когда он встретится с Кубацким, но вначале его должны будут выпустить из КПЗ. Тем более, никто его волоса не сдаст на сравнительный анализ ДНК. Потому что, с чем, тем более — с кем должен был Порембу сравнивать?

Не дело, а сплошной висяк.

Теперь в Микрутах говорят, что Гловацкая вывернулась от петли, потому что подкупила ЦСБ.

Девицы из продуктовой лавки теперь глядят на меня с обожанием.

Я теперь Леди Макбет, и берегитесь меня, потому что мои длинные руки достают от Микрут до самой Варшавы.

До меня доходили сплетни, будто бы я любовница министра, правда, я так и не расслышала — какого. Быть может, речь шла о министре транспорта, если принять во внимание расстояние от Микрут до Варшавы. Или, может, сельского хозяйства? В конце концов, мы же не в городе. Наверняка речь шла о министре внутренних дел, который оценил, наконец-то, мое одухотворенное нутро. В конце концов, в качестве дантистки я подчиняюсь еще и министру здравоохранения и общественного попечения, и вот он, наверняка, принял надо мной общественную опеку. Вот только дело в том, что он — это как раз «она», так что, скорее всего, придется мне сделаться лесбиянкой.

А Янеку на все это… несколько футов (или чего там?) под килем.

Ловит рыбу с той своей лодки и дудлит пиво.

К счастью, ничего не говорит — делает вид, будто бы слушает то, что я говорю.

И даже дружелюбно и понимающе кивает, вот только, псякрев, не в те моменты, когда я бы того от него ожидала.

Скорее всего, он качает головой и поддакивает собственным мыслям, но я же знаю, что на отдыхе он вообще не мыслит, тогда какого же он кивает этой своей головой?

Ага, и он еще не словил ни одной рыбки, даже головастика!

Сидит посреди озера что твой Будда и наверняка, время от времени, впадает в нирвану.

И вот тут его, хрена ощипанного, я даже уважать начинаю, причем, тем больше, чем больше раздражает меня тем своим спокойствием. Над головой у него прокатилась полиция всех возможных уровней, собака для вынюхивания наркотиков и ЦСБ. А он свое делает, то есть, что по-своему совершенно ничего не делает и даже принципиально справился с одним воеводским мусором.

Целыми днями он пялится в небо или спит и говорит, что накапливает энергию до конца года. Он в отпуске, ты представь, и собирается отдохнуть!

А кто это и когда в отпуске отдыхал?!

Ну, я тебя спрашиваю!

В отпуске люди ругаются, умирают от страха, что когда уже из отпуска вернутся, работы у них не будет; что жизнь их идет по заколдованному кругу, что доводит их до периодического пьянства. В самом лучшем случае, их реакцией на унижения всего прошедшего года будет то, что они попросят официанта принести тот же самый салатик, только, пожалуйста, без паприки.

Только психи в отпуске бросаются летающей тарелкой (когда-то это называлось именно так) или километрами бегают в новых кроссовках «адидас», либо занимаются скандинавской ходьбой[42].

С униженным приветом,

Оля.

Ну ты и дурочка!

Мужик твой, то есть Янек, последователен.

Он не подпирается теми лыжными палками, чтобы переместить свое тело к пиву. Он выстроил себе (с твоей финансовой помощью) избушку и делает в ней, что только пожелает. Спит себе или пялится Бог знает куда. Ласкает пальцами удочки, немножко выпивает и попросту счастлив. Мужик верит в государство закона, ну а на ЦСБ плюет с высокой колокольни, потому как, ну что они способны сделать невинному Янеку? Разве что оглушить по ошибке светошумовой гранатой. Налоги платит? Платит. Умеренно, как и все остальные. Так что это совершенно не повод опасаться других мужиков, переодетых в трубочистов[43]. В конце концов, это же он сам отчасти оплатил их «террористические» шапочки из своих доходов, а собственных денег человек не боится. Это деньги честные, от тяжкого труда, быть может — и немалые, но зажиточность в капиталистическом обществе это добродетель. Ездит себе Янек на практичной тойоте, хотя мог бы и на бентли; домик выстроил на унаследованной от тетки земле, хотя за нее мог бы в Испании купить себе целую опустевшую деревню; и мокнет он в той своей лодке, хотя без особых проблем мог бы приобрести четырнадцатиметровую яхту.

Когда он умрет, ваши дети без всякой скромности профукают то состояние, которого твой Янек не пожелал потребить.

Равно как и все твои пломбы.

И-эх, блондинка, еще раз тебе говорю: расслабься.

Погляди в небо.

Я иногда гляжу в небо, поскольку, как ты и сама наверняка знаешь, еще немного, и я бы туда перебралась.

Keep smiling!

С, как обычно, спокойным и нагловатым приветом,

Агнеха.

Ну вот, все уехали, а мы вновь опустились до колониального уровня, можно сказать: солецтва[44] и его колоний. Хана международной карьере. Повятовые уже мчатся к прокурору с заключением о прекращении следствия, ибо, раз воеводские сдались, не говоря уже про центральных, то у этих тоже совесть чиста.

Мне только не дает покоя мысль, на кой черт этот Кубацкий устраивал оргии в нашем доме, когда мог их устраивать в собственной дискотеке, которая для того ну просто приспособлена?

Короче, все разъехались, зато Поремба вернулся из ареста, в котором просидел несколько дней ожидая, когда его выпустят, поскольку на всякий случай, о чем я тебе уже сообщала, его прикрыли за ту девочку. Выглядит он как тридцать три несчастья. При случае выяснилось, что он не может отличить компьютера со спрятанными внутри наркотиками от китайских трусов. Другими словами, Кубацкого он засыпал совершенно напрасно.

И я себе так вот рассуждаю, уже совершенно необязательно, что ведь такая вот дискотека, в каких-то, Боже упаси, Микрутах, после лета не действует ежедневно, а только по субботам, и все остальные дни недели в ней можно устраивать сколько влезет и какие влезет музыкальные оргии, и даже аппаратуру из деревни не таскать, поскольку она уже стоит на месте. В ней же можно и товар из Китая складировать, а вот у нас не очень-то и можно, ведь в любой момент в дом может кто-то приехать, я или Янек, что ведь, правда, пару раз в году, но случалось.

Со все еще подозрительным приветом,

Олька.

Вот тут я с тобой согласна. Странное дело с тем Кубацким. А что на это люди из повята и Стемпень?

Как мне кажется, после такого отдыха тебе следовало бы немного отдохнуть. Только поясни, не раздумал ли Янек продавать домик, встал ли он над всем этим? А то ты один раз говоришь одно, а в другой раз — другое.

Если вы паршиво себя чувствуете после всех этих налетов и собачьего вынюхивания, думаю, что сейчас самый подходящий момент поискать какое-нибудь предложение last minute. Тем более, что это и вправду может быть последняя минутка, а то сама погляди, в Африке тебе настоящая Весна Народов, и режимы, благодаря которым ты отдыхала, валятся, после того дело там идет к демократии, то есть — к бардаку, и в таких странах отдохнуть можно будет уже не скоро.

С как обычно скептичным приветом,

Агнешка.

Да откуда мне как раз знать, о чем думает Янек?!

Предполагая, что вообще думает, то мне думается, он ни о чем не думает (как обычно).

Дом он, скорее всего, не продаст, потому что здесь его удочки; а если бы его продал — где бы их держал? Ему пришлось бы продать их вместе с пилой-болгаркой в девственном состоянии, а вот этого, насколько я его знаю, он никогда не сделает.

Это он только угрожал, чтобы сделать мне назло, поскольку считает, будто бы без нашего домика я не могла бы и жить. Ведь это он приписывает мне вину за все это замешательство, и в этом приписывании в чем-то даже прав.

Но сейчас, когда все уже убрались, то, наверняка, и забыли, что здесь были.

Стемпень тоже ничего не думает, и я знаю об этом из первых рук, то есть — от Марии.

Между ними вообще как будто кошка пробежала, поскольку, вроде бы, вышло и по-нашему, а вроде — и по его.

Другими словами, мы раскрыли аферу, которой не было.

Предположительно, точно так же видят это и полицейские из повята. Вроде где-то и звонят, но вот в каком костеле.