Старфол - Денис Александрович Игумнов

закрепиться вне того места, где он должен был находиться на момент замирания, тогда он и в следующий раз окажется на свободе. Сделать это было для игроков невыносимо трудно. Момент и он сам оказался среди тысяч и тысяч игроков. И сразу вместе с первым ударом колеса, с первым его броском, пришла мысль о важности этой игры. Если ему удастся во время замирания всё время оставаться на свободе, то он дойдёт до конца игры и всё-всё, наконец, поймет. Это было такое смешанное ощущение счастья и безысходности, что от него заходилось сердце в галопе неровного пульса. Наяву такое не испытаешь.

Затем сон закрутило, заплясало, и его выломал в реальность сигнал подъёма. Сон ушёл туда, откуда и пришёл, его всосало из окружающего мутного мира подсознание. Генерал сел на своей постели со стойким ощущением потери. Сегодня ночью что-то ушло из его жизни навсегда. Как будто он проехал важный поворот, и развернуться он уже никогда не сможет. А может быть это просто, лет двадцать назад, закончилась его молодость? И он только сегодня ночью это осознал и принял. Только победы продляют молодость мужчин, заставляют их забыть о возрасте. Если бы он был всегда победителем на вечной войне, он и сам бы был вечным. С каждым поражением мы стареем, наше время уходит. Он знал, что до решающей битвы его жизни осталось меньше недели и что в ней он будет в большей степени сторонним наблюдателем, чем действующем героем. Но победа-то будет общей и вместе со всей страной, хотя бы на время, он сможет стать моложе. Штурмовая группа уж собрана, – спасибо Алексею за оперативность, – короткая подготовка и через четыре дня вылет. С каким бы удовольствием он бы сам возглавил группу, но время, чёртово время. Хотя для своих лет он был в очень хорошей форме, как и полагается боевому генералу ВДВ, для такой акции он не годился. Он был уверен, что Строгов сделает всё как надо. Лучшего полевого командира вряд ли найдешь и у нас, и с той стороны фронта. Остаётся только организовать несколько акций прикрытия, чтобы врагам, во время операции, было чем заниматься и что анализировать.

Глава 6

Утро. Второй день жизни в бункере начался. Всеобщая побудка в семь часов тридцать минут, общее построение. Полковник Строгов лично распределил по группам обучения людей и закрепил их за инструкторами. Начались занятия. Занятия проходили по кругу. Пока одна группа изучала новое вооружение, другая знакомилась с внутренним устройством станции на острове, потом они менялись. Около левой стены проходили занятия по рукопашному бою. Проводил их инструктор – полковник Касимов. Он всю жизнь занимался теорией и практикой прикладного рукопашного боя и, кроме этого, его ничто другое по-настоящему в жизни не волновало. У него не было свободного времени, всё его, без остатка, Касимов тратил на совершенствование своих методик рукопашных схваток. В основании большинства используемых им систем лежала глубокая психологическая подготовка. Сейчас перед ним стояла одновременно лёгкая и очень сложная задача. Легкая, потому что абсолютно все бойцы, которых следовало, так скажем, подтянуть, знали рукопашную схватку на отлично и, что ещё более упрощало дело, не по учебнику: за их плечами был реальный боевой опыт. А сложная, потому что времени было в обрез. И что он мог дать им за эти несколько жалких дней? Впрочем, на этот вопрос он себе уже ответил. Главное, что они прошли войну, и находились в том состоянии, когда любые новые знания впитываются мозгом быстро: иначе выжить на этой войне нельзя. Первая группа бойцов состояла из двух безопасников, гранатомётчика Ивана Грачёва и Звонарёва. Для понимания уровня данных бойцов следовало посмотреть их в деле.

– Разбились на пары и по моей команде начинаем учебную схватку. Первая пара – Звонарёв, Марк Воеводин, вторая – Анатолий Ныркин и Грачёв. – Разрешены все приемы, кроме калечащих. Начали!

Звонарёв пошёл в атаку. Передвигаясь с удивительной скоростью для такого крупного парня, он резко качнулся влево и нанёс правый боковой рукой. Марк как будто и не увидел удара, а только чуть сместился назад и в сторону приближающегося кулака. Рука Звонарёва словно бы прилипла к его блоку. Удар не дошел до цели, но был такой силы, что качнул противника. Промах его не смутил – атака продолжилась правым лоу-киком, затем ударом локтем. Лоу не успев разогнаться, встретил на своём пути выставленную ему на встречу ногу и завяз в ней как муха в меду. Локоть был переправлен легким движением руки Марка в сторону. Марк оказался в непосредственной близости от туловища Сергея, он немного подсел, обхватил его за талию и резко нажал на три точки в основании позвоночника. Звонарев отклячил свой таз назад и, резко повернувшись, отбросил Марка в сторону, выпрямился и вдогонку нанёс удар ногой в голову. На этот раз удар пришёлся в цель по касательной, заставив Марка сделать ещё один шаг назад. И тут Сергей почувствовал, что у него онемела вся нижняя левая сторона паха, ягодицы и ноги. Теперь быстро передвигаться ему стало невозможно. Марк обозначил двойку в голову, прошёл в ноги, затащил Звонарёва на себя в партер. Понимая, что контролировать более тяжёлого противника, даже раненного, оставаясь наверху, будет трудно, Марк скрестил ноги на его талии и, уворачиваясь от постоянных увесистых ударов, стал подтаскивать свою правую ногу ближе к голове Сергея. Звонарев, упираясь рукой в подбородок противника, стал наносить короткие удары локтем в лицо. Потом он почувствовал, как резко его руку подтянули, и замок ног закрылся на его шее. Его тело скрутили влево – он оказался лежащим на спине. На его горле сидел противник: Марк контролировал его руку, душил его своим весом и наносил удары. Звонарёв не собирался сдаваться, но тут прозвучала команда стоп и захват разжался.

Вторая схватка проходила рядом. Капитан Ныркин дрался с совершенно квадратным, состоящим из сплошных мышц Иваном Грачевым. Бой шёл на встречных курсах. Свою меньшую искушенность в технике Иван компенсировал чистой, сверкающей, как бриллиант на солнце, агрессией хищника. Анатолий старался не отставать, хорошо проваливая своего оппонента, втыкая жёсткие удары в открывающиеся дыры его обороны. Дождавшись очередного промаха, он провёл футбольный удар в пах и, когда руки Ивана стали опускаться в направлении очага пульсирующей боли, в прыжке добил его, коленом попав ему точно в челюсть. В последний момент, Грачев, всё-таки, попытался среагировать и выкинул вперёд левый прямой, который пришёлся в район глаза Ныркина, после чего благополучно отключился.