Чемодан - Юлия Резник

настолько велики, что лично она бы и пытаться не стала… Всему свое время, как говорится!

В этот раз из родительского дома Люся возвращалась еще более подавленной, чем когда она туда приехала. Это уныние претило жизнелюбивому характеру женщины, но избавиться от него не выходило. Казалось, что она ушами слышит тиканье часов, отмеряющих ее напрасно прожитую жизнь.

На следующий день судьба Люсю решила пощадить. К ней даже начальница не слишком цеплялась. И слава Богу, конечно. Люся как-то не была уверена, что сумела бы удержать себя в руках, в случае чего. Уж слишком накипело у нее в душе. Могла бы и взорваться.

Ближе к окончанию рабочего дня позвонила Ирка Чипижная, пригласила на рюмку чая. Значит, ее Сирожа опять загулял… Почему только терпит его? Ради детей? Смешно. Люся от приглашения отказалась. Объяснила, что ей должны привезти плитку из магазина, но пообещала забежать к подруге при первой же возможности. А потом не выдержала:

– Ирка, бросай ты этого урода, а?!

На том конце провода повисло молчание.

– Легко тебе говорить. Тебе не надо троих детей на ноги ставить.

Люся вздохнула. Трое детей для Ирки были чем-то, вроде щита. Уйти от гулящего мужа – у меня трое детей! Взять больше работы, чтобы вылезти из бесконечных долгов и кредитов – у меня трое детей. Заняться собой, сходить в парикмахерскую или спортзал – у меня трое детей! Люсе порой казалось, что, когда Серега подкатывал к жене, та и ему говорила: отстань, мол, у меня трое детей. Ну, вроде как, в ее представлении сексом люди занимались исключительно по делу. Удовольствие? Да ну, бросьте! И вообще… Люся все чаще задумывалась над тем, что подруга сама была виновата в мужниных похождениях.

– Ладно, Ира, сама не девочка. Решай, как знаешь… – несколько более сухо, чем следовало, заметила Люся. Она понимала, что Ирка ожидала от нее совершенно иного – слов утешения и поддержки. Да только Люся была не в том настроении. Надоело ей в роли жилетки выступать.

Домой ехала не спеша. Дорога скорости не способствовала. Да и мыслей в голове было столько, что попробуй, сконцентрируйся на чем-то другом! Толик, Ирка-дуреха, слова бабушки и матери, стерва-главбухша, а еще Ваня… Они с ним замечательно провели время в кафе. И неловкости не было, наверное, потому, что Люся не считала для себя необходимым в этом случае казаться лучше, чем она была. Все-таки… ну, не рассматривала она Ваню, как своего потенциального спутника. Да, с ним было хорошо и весело, да, у нее все ёкало внутри, и сжималось… Но… Это ведь несерьезно, ведь так? Он ведь мальчишка совсем… С Ивана мысли каким-то непостижимым образом перетекли на плитку, доставку которой, если не поторопиться, она профукает… Интересно, а кто её будет выгружать? И заносить в квартиру? А главное, почему эти немаловажные вопросы пришли ей в голову только сейчас? Почему она не спросила в магазине? Недопустимый промах для привыкшей все держать под контролем Люси. Зазвонил телефон. Люся редко когда брала трубку, находясь за рулем, но тут как раз встала на светофоре, к тому же, звонил тот, кому рука сама по себе потянулась ответить. Ванечка.

– Алло!

– Привет, Люсь… Это Ваня, помнишь?

А что, его можно забыть? Ему, что же, встречались такие дуры? И, в конце концов, она сама дала парню свой номер телефона. Прямо в кафе и дала.

– Ну, конечно, помню! Что-то случилось?

– Я тут подумал, что тебе, наверное, нужно помочь будет, ну… плитку занести, и растворы…

– Ага… Ну… да… Наверное.

– Вот я и приехал. А тебя эээ… нет.

Сзади отрывисто засигналили, Люся подпрыгнула, выпустила из рук телефон, резко ударила по педали, одновременно трогаясь, и шаря рукой в поисках трубки.

– Люся? Лю-юсь?

– Да-да, Ваня, извини… Я тебя слушаю…

– Так вот я спрашиваю, может быть, я не вовремя?

– Нет! – Люся так закричала, что у неё самой в голове зазвенело, что уж говорить об Иване, которому она заорала прямо в ухо? – Вовремя! Я просто задержалась немного… на работе. Но уже на подъезде. Жди!

Люся быстро сбросила вызов и заставила себя сосредоточиться на обледеневшей дороге, которая заняла у нее еще минут десять. В общем, когда она подъехала к дому, то уже и плитку привезли. Два мужика, один щуплый, второй поплотнее – выгружали ее прямо на покрытое льдом крыльцо. Рядом топтался Иван.

– Извини, что так долго. Погода – дрянь, – пробормотала Люся, поглядывая на аккуратные стопки наверняка тяжелых коробок. И тут в ней, по-видимому, проснулись остатки совести. Иначе, как объяснить её следующие слова? – Слышь, мужики, а сколько будет стоить это все добро на шестой этаж отпереть?

– Люсь, да зачем, я что, зря приехал? – запротестовал Иван.

Работяги, отчаявшись заработать, злобно зыкнули на парня, а тот, не обращая на них никакого внимания, схватил первые две коробки и скомандовал:

– Люся, открывай!

– Вань… Ну, тяжело ведь…. Может, грузчики, все же?

Иван покачал головой и кивнул в сторону все еще закрытой двери. И Люсе ничего не оставалось, кроме как ту открыть. Ну, не спорить же с ним, когда он в руках такую тяжесть держит?

Ваня работал быстро, приносил коробки, складывал их в углу кухни, и снова спускался вниз. А еще упрямо отвергал всякую помощь, мотивируя свою позицию тем, что таскание тяжестей – это не женская работа. И хоть Люся нисколько не возражала против этой непреложной истины, ей было как-то неловко бездельничать, в то время как парень гнул спину. Поэтому она взялась за приготовление ужина.

Жаркое… На ужин у них было жаркое. Вкусное, пряное, наваристое… С большими кусками свинины и густой ароматной подливкой. Ваня уминал его с тем аппетитом, глядя на который с Люсей начинали происходить какие-то странные вещи. Она и предположить не могла, что процесс поглощения пищи может выглядеть настолько сексуально. Нет, он не выделывал с несчастной картошкой ничего такого. Ел себе, и ел. Просто на его лице было написано такое удовольствие, что… Черт! Она, точно, какая-то озабоченная…

– Спасибо. Очень вкусно.

– Угу. Вань, я схожу, переоденусь, ладно? Надоел мне этот костюм – сил нет… А ты пока чай сделай, если хочешь. Там у меня где-то шоколадка была.

Избавившись от ненавистного костюма, Люся довольно быстро вернулась, и застыла на пороге, не веря своим глазам. В ее обшарпанной кухне хозяйничал мужчина! Он убрал со стола, и теперь, как будто это было в порядке вещей, мыл в древней мойке грязные, после ужина, тарелки.

– Я заварил чай. Не знаю, правда, как ты любишь, – смущенно передернул плечами Ваня.

– Спасибо.