Правдивые истории - Галина Ли

Впрочем, с соседями нам тоже повезло: ни одной старушки мечтающей о славе Шерлока Хомса или мисс Марпл в округе не водилось. И справа и слева жили молодые, и поэтому сильно занятые собой и работой люди, дом напротив зиял пустыми проемами окон и служил ночной явкой местных бомжей и алкоголиков, так что, стучать на наш таинственный образ жизни пока было некому. И царить бы миру и покою в моей душе, если бы не одно маленькое, но жирное 'но'…

Смутное беспокойство медленно и неотвратимо подтачивало внутреннюю уверенность в завтрашнем дне. Оно насылало на меня ночные кошмары и бессонницу. Впрочем, с последней я научилась справляться самостоятельно.

Мне довелось приобрести в магазине книгу, которая помогала вспомнить прошлые жизни, с некоторых пор эта тема стала мне очень интересна. Так вот, стоило только произнести ритуальную фразу из этой книги, начинающуюся словами — 'мое тело расслаблено, кончики пальцев становятся теплыми, наливаются приятной тяжестью', как тяжелеть начинал весь организм, и в первую очередь веки. Да так быстро, что уже на счете 'три', я вместо того, чтобы попасть к дверям, за которыми содержались таинственные факты биографии моей души, проваливалась в крепкий сон, из которого получалось выбраться только к утру, да и то не сразу.

И все-таки это 'но' висело над моей головой, как дамоклов меч, источало ядовитые фимиамы, как упорный недобрый взгляд в спину. В конце концов, собственное беспокойство так надоело, что я решилась выпросить у захожего мага простенькое заклинание от медленно прогрессирующей паранойи.

Маг изумился безмерно, в задумчивости огладил рукой гладко выбритые щеки и минут на десять погрузился в транс.

Транс мага — отдельный разговор. В момент плетения заклинаний воздух вокруг тела волшебника ощутимо сгущается, начинает сиять мерцающим светом и слегка вибрировать, вызывая легкую щекотку у окружающих. И трогать чародеев в это ответственное время нельзя, вредно для здоровья. Вон, на днях, наш неуклюжий Кузьма случайно задел одного, потом до ночи колосился густыми побегами овса. Хорошо еще маг попался отходчивый, а то бы мог навсегда оставить ходячим снопом.

Говорят, в момент транса волшебники пребывают в мире, где мысли и чувства настолько другие, что последствия случайного вмешательства могут быть, мягко говоря, негуманными по отношению к окружающим. Поэтому я отодвинулась подальше, и со стороны восторженно глазела на оптические чудеса вокруг мага.

Воздух то искрился и сиял тысячью ярких звездочек, то становился похожим на густой черный кисель, то застывал полупрозрачным игольчатым монолитом. Вот уж не думала, что заклинание от паранойи потребует таких усилий. Наконец маг прекратил мерцать, открыл глаза и тревожно взглянул на меня.

— Ну что, получилось? — слова вырвались автоматически, я и так знала, что ничего не вышло, червячок, глодавший спокойствие, никуда не делся.

Маг глянул на меня искоса своими серыми очами и начал торопливо щелкать пальцами, бормотать что-то себе под нос, а потом ринулся рисовать обережные знаки на обоих порогах. И на том, что вел в мой родимый мир, и на том, что соединял наш двор с сотней неизвестных.

Я осталась стоять с отвисшей челюстью, пока на наш домашний очаг навешивали все мыслимые и немыслимые виды защиты. Мой червяк тут же разросся до размеров упитанного дракона, то есть я была почти готова заорать пошлое 'Караул — грабят', ну или еще что-нибудь в том же роде.

Маг, тем временем, закончил ползать по двору, поднялся с четверенек, отряхнул прах с колен и небрежно сказал:

— Я тут, чтобы не боялась, немного поколдовал… Теперь даже мышь без спросу не проскочит, можешь спать спокойно.

Я быстренько представила марширующих ночью к нашей супружеской кровати за разрешением мышей и захихикала.

Маг недоуменно поднял брови и с подозрением спросил:

— Так тебе страшно или нет?

Между тем фантазия продолжала буйствовать: вслед за мышами в очередь встали другие твари. Маг расфокусировал свой взгляд и, кажется, бессовестно просмотрел мои мысли, потому, что вздохнул, покрутил у виска и с обидой сказал:

— Тебе не от паранойи, а от другого заклинания искать надо!

Червяк тут же повесился и сдох, а я осталась давиться смехом, потому что откровенно хохотать не решалась, уж больно сердитое лицо стало у мага.

В этот вечер хорошее настроение мне было обеспечено, но ночью в сновидение опять вторглась тревога.

Что бы мне не грезилось, она проявлялась всегда одинаково: вдруг из ниоткуда появлялся медленно двигающийся черный джип, неотступно следящий за мной слепыми тонированными стеклами. Обычно все-таки удавалось уходить (улетать, уплывать, убегать — в зависимости от сна), но не на этот раз. Машина вырулила из-за угла и неотвратимо распахнула предо мной двери. Единственная мысль, мелькнувшая в этот момент, пискнула 'Все, конец!', а потом страх захлестнул меня серой волной, и я проснулась.

Предрассветные сумерки уже выбелили нашу спальню. Я села на кровати и чуть не заорала, сначала от испуга, потом — от восторга.

Маг-то оказался шутником.

На краю одеяла сидела, степенно сложив лапки на мягком брюшке, мышь и внимательно смотрела на меня черными бусинами глаз. Я тут же протянула руку и осторожно дотронулась до нее пальцем.

Мышь была, несомненно, живая. Из ее лапок торчал клочок бумаги, на котором каллиграфической вязью кто-то вывел — 'пропуск в подвал и обратно'.

Я подмахнула этот документ невесть откуда взявшимся пером, проследила, как мышь спускается с кровати зажав в зубах честно добытое разрешение, представила, как она сует его под нос моим кошкам и снова повалилась спать, с дурацкой улыбкой на губах, не зная отругать мага при встрече, или сказать спасибо.

Свой подъем я бессовестно проспала. Муж пожалел сладкий утренний сон, и когда я после первого приглашения к завтраку даже не подняла голову с подушки, больше будить не стал. Проснулась я сама, когда солнце заглянуло в окно спальни, преодолев барьер в виде раскидистой высокой ивы.

Я прислушалась, во дворе бубнил телевизор, а это значило, что кто-то из гостей уже сидит за столами. Делать нечего, дальше лентяйничать не позволяла совесть, надо было умываться и плестись во двор, авось муж проявит понимание и сварит кофе, сама осилить эту таинственную науку я так и не смогла, собственноручно приготовленный напиток обычно отвратительно вонял горелым.

Ожидания оправдались на сто процентов. Муж действительно сжалился и сварил мне кофе, и я потягивала его в полудремотном состоянии, наблюдая за ранними гостями. Не по-утреннему громкий разговор за столами предвещал нелегкий день.

Стоило мне только сформулировать эту мысль, как разразился скандал. Гном не поладил с магом, сверкнул оранжевым светом небольшой пульсар, в воздухе запахло палеными волосами, из-за голенища сапога извлекли боевой нож, послышалась отборная ругань.

Муж с Кузьмой поспешили к драчунам, а я осталась на месте, ожидать пополнения своей коллекции. В тот момент я еще не подозревала, что к вечеру она существенно увеличится.

То ли на солнце в тот день были магнитные бури, то ли вчера маг перестарался и колданул не то заклинание, но гости так часто хватались за оружие, что я даже перестала уносить его в дом и складывала кучкой за барной стойкой. Кузьма и мой милый совсем сбились с ног.

Больше всего удивляло то, что как только у драчунов конфисковали оружие, они сразу утихомиривались и уже спокойно продолжали общение, время от времени вытягивая шеи и пытаясь разглядеть, а куда собственно унесли конфискат, и потом, при прощании наперебой начинали звать погостить, вовсю расписывая красоты своего родного края, давали время подумать, обещали завтра заглянуть за ответом.

Я совсем вымоталась от такого ненормального поведения посетителей. Самое обидное состояло в том, что буянили в основной старые знакомые, полностью игнорируя мои призывы к миру и спокойствию.

Ничто на земле не вечно, и солнце, наконец, опустилось за горизонт. Дневные посетители потихонечку покидали наш гостеприимный кров, но на смену им потянулись типично ночные гости: вампиры, эльфы, и пара оборотней. Воцарилось долгожданное спокойствие, и я повеселела, а когда к бару подсел Воржак, и вовсе расцвела. Этот орк неизменно поднимал мне настроение одним своим присутствием.

После памятного сражения с поливальной установкой мы стали друзьями, он поменял свой дальний столик на табурет перед баром, и когда не было интересных матчей, коротал время со мной. От него я узнала кучу интересных вещей. Например, что орки приходятся близкими родственниками гоблинам, а те в свою очередь — великанам, что его раса делится на три больших рода: горных, степных и пещерных. Что не бывает лесных орков. Что лес они не любят, можно даже сказать — бояться. Что самые мелкие — это пещерные племена, самые злобные — горные, ну а степные — самые многочисленные и рослые. Роды в свою очередь делятся на кланы, каждый из которых имеет своего вожака и звучное название.