Не для взрослых. Время читать! - Мариэтта Чудакова

«Крупные слезы катились по моим горячим щекам, горло вздрагивало, и я крепко держался за водосточную трубу.

- Так будь же все проклято! - гневно вскричал я и ударил носком по серой каменной стене. - Будь ты проклята, - бормотал я, - такая жизнь, когда человек должен всего бояться, как кролик, как заяц, как серая трусливая мышь! Я не хочу так!.. »

5

Всего через несколько лет вы будете - надеюсь! - читать Достоевского.

А кто-то, возможно, уже видел телесериал по его роману «Идиот» с прекрасной игрой наших замечательных актеров - Инны Чуриковой, Евгения Миронова, Владимира Ильина и других. Но надо помнить - это, наверно, помогает чтению романа, но ни в коем случае его не заменяет. Ведь в фильме вы слышите голоса героев, их разговоры, но не слышите главного - голоса самого писателя! Рассказ Достоевского о своих героях, его особенный слог, который ни с чем не спутаешь, - его вы найдете только на страницах его романов.

Достоевский мечтал изобразить прекрасного человека. «Труднее этого нет ничего на свете и особенно теперь, - признавался он в одном из писем. - Все писатели, не только наши, но даже все европейские, кто только ни брался за изображение положительно прекрасного, - всегда пасовал. Потому что эта задача безмерная. Прекрасное есть идеал, а идеал - ни наш, ни цивилизованной Европы - еще далеко не выработался».

Он попробовал это сделать в герое «Идиота» - князе Мышкине. У князя нет ни к кому злобы. Он готов помочь любому. Своими удобствами, своей выгодой он совершенно не озабочен. А вокруг него люди или заняты поисками этой выгоды, или, если даже равнодушны к выгоде, то агрессивны, ничего не прощают другим. Но многие из них все равно восхищаются князем, симпатизируют ему. Оказывается, пример добросердечия многих очаровывает. Добро - обаятельно. Но князь - болен. Ему не по силам, собственно, та ноша помощи людям, которую он на себя взвалил. Его отчаянное стремление сделать так, чтобы всем, решительно всем было хорошо, завершается в конце концов трагедией.

Достоевский написал свой роман в 1868 году. Думал ли он, что через 70 лет другой русский писатель попробует воплотить этот намеченный им замысел - «изобразить положительно прекрасного человека»?..

6

Сначала читатель встречается с этим героем заочно - тринадцатилетняя Женя, переночевав в неведомом доме недалеко от своей дачи, читает наутро записку, написанную кем-то, совсем не похожим на тех людей, которых она встречала до сих пор. Человеком, который ведет себя каким-то непривычным для нее образом.

«Девочка, когда будешь уходить, захлопни крепче дверь». Ниже стояла подпись «Тимур».

В этой записке - полное доверие к незнакомой ему девочке, которая случайно оказалась на его даче (она зашла в пустой дом - а большая собака ее не выпустила; она легла в горе на диван - и проспала всю ночь…).

Но этого мало. Получилось так, что в панике покидая этот дом (почему в панике - я вам рассказывать не буду, а то неинтересно будет читать), она оставляет там ключ от своей московской квартиры и текст телеграммы, которую старшая сестра просила отправить отцу.

И вот в тот самый момент, когда она - уже на своей даче - начинает признаваться старшей сестре во всех своих прегрешениях, вдруг у нее в руках появляется (как именно - я тоже рассказывать не буду) забытый ею в чужом доме ключ от московской квартиры, квитанция на отправленную телеграмму (которую сама она отправить не успела) и новая записка!

А в ней - угаданное до тонкостей ее состояние и вся ее ситуация: «Девочка, никого дома не бойся.

Все в порядке, и никто от меня ничего не узнает»; и снова подпись - «Тимур».

Наивная Женька, пораженная этой загадочной добротой, неожиданным присутствием в своей жизни кого-то, кто ее теперь опекает, «потрогала лежащую в кармане записку и спросила:

- Оля, Бог есть?

- Нет, - ответила Ольга и подставила голову под умывальник.

- А кто есть?

- Отстань! - с досадой ответила Ольга. - Никого нет».

(А тот из вас, кто, опередив ровесников, уже успел прочитать роман Булгакова «Мастер и Маргарита», - про него у нас еще пойдет речь особо, - обязательно вспомнит знаменитую сцену на Патриарших прудах, открывающую роман. И - вопросы Воланда Берлиозу и Ивану Бездомному: «Вы изволили говорить, что Иисуса не было на свете? …Я так понял, что вы, помимо всего прочего, еще и не верите в Бога? …Клянусь, я никому не скажу.

- В нашей стране атеизм никого не удивляет, - дипломатически вежливо сказал Берлиоз, - большинство нашего населения сознательно и давно перестало верить сказкам о Боге. ‹…›

- А дьявола тоже нет?»

И когда Иванушка кричит: «Нету никакого дьявола!», - следует знаменитая реплика «профессора», таинственным образом будто отвечающая на реплику Ольги в совсем другом произведении, которое писалось одновременно с романом, но Булгакову уж точно не было известно: «Что же это у вас, чего ни хватишься, ничего нет!»

…А уж о том, что Булгаков в Мастере тоже стремится изобразить необычного и «положительно прекрасного» человека - и говорить нечего.)

Но Женька не унимается.

«Женя помолчала и опять спросила:

- Оля, а кто такой Тимур?

- Это не бог, это один царь такой, - намыливая себе лицо и руки, неохотно ответила Ольга, - злой, хромой, из средней истории.

- А если не царь, не злой и не из средней, тогда кто?

- Тогда не знаю. Отстань! И на что это тебе Тимур дался?

- А на то, что, мне кажется, я очень люблю этого человека.

- Кого? - И Ольга недоуменно подняла покрытое мыльной пеной лицо».

Ну и так далее. Почитайте.

7

«А в комнате той самой дачи, где ночевала Женя стоял высокий темноволосый мальчуган лет тринадцати». Там происходит другой разговор. Загримированный под старика (он готовится к выступлению) дядя таинственного Тимура, Георгий Гараев, держит в руках обнаруженную им записку.

«"Девочка, когда будешь уходить, захлопни крепче дверь", - насмешливо прочел старик. - Итак, может быть, ты мне все-таки скажешь, кто ночевал у нас сегодня на диване?»

Тимур отвечает «неохотно»: «Одна знакомая девочка».

«Если бы она была знакомая, то здесь, в записке, ты назвал бы ее по имени.

- Когда я писал, то я не знал. А теперь я ее знаю.

- Не знал. И ты оставил ее утром одну… в квартире? Ты, друг мой болен, и тебя надо отправить в сумасшедший». (Напомню, что князь Мышкин-то как раз едет в Россию, можно сказать, из сумасшедшего дома - из психиатрической лечебницы).

Поступки Тимура взрослым чем дальше, тем больше непонятны.

«- К этой девочке ты больше не лезь: тебя ее сестра не любит.

- За что?

- Не знаю. Значит, заслужил.

- Если ей что непонятно, она могла бы позвать меня, спросить. И я бы ей на все ответил.

- Хорошо. Но пока ты ей еще ничего не ответил, я запрещаю тебе подходить к их даче, и вообще если ты будешь самовольничать, то я тебя тотчас же отправлю домой к матери».

А эти фразы заставляют уже вспомнить шестнадцатилетнего пушкинского героя - Петра Гринева, и несправедливые против него обвинения, которые только Маша Миронова, «капитанская дочка», его невеста, сумела рассеять - как сделает это в повести «Тимур и его команда» отважная и справедливая Женька.

8

Гайдару была уже узка советская, тем более узко «пионерская» система морали. В поисках бесспорных этических ценностей он обратился к книге, которая очень хорошо была знакома каждому, кто учился в российской гимназии или в реальном училище. Эпиграфом к этой книге была поговорка «Береги честь смолоду».

Гайдар, конечно, не «списывал» с нее, а - брал пример.

Временами Тимур говорит не на языке своих современников - ровесников: «Это затея совсем пустая». Но это ему идет. «Мы с тобой знакомы. Я - Тимур», «Кто кричит? - гневно спросил Тимур».

Это близко к языку героев «Капитанской дочки».

Тимур сам, без помощи взрослых, борется с хулиганом Квакиным. Он пишет ему грамоту - стилизованную под эпоху «Капитанской дочки».

«"Атаману шайки по очистке чужих садов Михаилу Квакину". Это мне, - громко объяснил Квакин. - С полным титулом, по всей форме. - "…И его, - продолжал он читать, - гнуснопрославленному помощнику Петру Пятакову, иначе именуемому просто Фигурой… " Это тебе, - с удовлетворением объяснил Квакин Фигуре. - Эк они завернули: „гнуснопрославленный“! Это уж что-то очень по-благородному, могли бы дурака назвать и попроще».

И вдруг спрашивает у своего сподвижника:

«Слушай, это ты в сад лазил, где живет девчонка, у которой отца убили?

- Ну, я.

- Так вот, - с досадой пробормотал Квакин. - Мне, конечно, на Тимкины знаки наплевать, и Тимку я всегда бить буду…

- Хорошо, - согласился Фигура. - А что ты мне пальцем на чертей тычешь?

- А то, - скривив губы, ответил ему Квакин, - что ты мне хоть и друг, Фигура, но никак на человека не похож ты, а скорей вот на этого толстого и поганого черта».