Блин против Деда Мороза - Евгений Некрасов

– …что подполковники в булочную не ходят, – остудил свою домашнюю контрразведчицу Блинков-младший. – Мам, наша булочная уже года два работает без перерыва.

– Вот видишь, какой ты у меня хороший сын! – не смутилась мама.

– Хорошим сыновьям время от времени делают подарки, – между прочим заметил Блинков-младший. – Например, «примочки» для компьютера. Я в школе стесняюсь говорить, что у нас шестнадцать мегабайт оперативной памяти. Засмеют.

– Единственный сын, это что, еще за детский сад?! – удивилась мама. – Ты бы еще потребовал подарки за то, что сам кашу ешь и двоек не получаешь.

«Неплохо бы», – подумал Блинков-младший, но смолчал.

Короче говоря, алиби у него не было. Может быть, в тот момент, когда грабитель выхватил у Вальки крокодиловую сумочку, Блинков-младший с Иркой еще сидели на холодильнике. Но приблизительные подсчеты не годились. Важна была каждая минута. От дома до метро – восемь минут пешком, а Суворову ограбили на полпути…

Мама пыталась найти зацепку.

– Митек, а ты видел, как Валя выходила с сумочкой?

– Я по сторонам не смотрел.

– Нужно спросить у Иры, вдруг она видела. Запиши, не надейся на память.

Блинков-младший. взял чистую тетрадку и добросовестно записал: «Спросить у Ирки, видела ли она, как Суворова выходила с сумочкой».

– Помнит ли она, сколько времени вы простояли у подъезда? – продиктовала мама второй вопрос и начала повторять его на разные лады: – Смотрела ли на часы, когда пришла домой? Включала ли телевизор? Если включала, то какая программа шла? Звонила ли папе?

Блинков-младший еле успевал записывать.

С телевизором все было ясно: допустим, Ирка включает музыкальный канал, а там – какая-нибудь группа «Крабовые палочки». Позвонить на телестудию, и они точно скажут, что пустили этот клип в тринадцать тридцать одну и шел он четыре минуты. Но чем тут может помочь Иркин папа? Он, что ли, помнит, во сколько часов с минутами ему звонили? Хотя, может; и помнит; Иван Сергеевич – он такой. Он вместе с мамой служил в контрразведке, когда ни Блинкова-младшего, ни Ирки еще на свете не было. А после перешел в налоговую полицию. Мама до сих пор об этом жалеет.

– Значит, вы с Ирой сидели, и тут подошел Ваня со скрипкой? – продолжала мама.

– Нет, сперва он ждал на качелях. Стеснялся. Ирка мне и говорит: «Ну, сейчас дразниться начнет». Он раньше дразнился, когда был совсем маленький. Короче говоря «мы его подозвали, он попросил взять скрипку на сохранение и ушел. Мы с Иркой посидели еще совсем чуть-чуть и разошлись.

– Ты вернулся домой… И что стал делать?

– Да ничего, только поесть успел, и тут Суворова… – Блинков-младший не стал говорить, что после этого собирался поиграть на скрипке. Всего не объяснишь. – Мам, получается, что, когда у нее сумочку сорвали, мы с Иркой еще сидели на холодильнике! Я ведь один компот ел. Из кастрюли.

Ну, Блинков-младший и развеселился! Гора с плеч! Погоди, Валечка, еще прискачешь мириться. Мухой прилетишь! А Дмитрий Олегович на тебя – точечным плевком по темечку с высокой телебашни. Ты кому, скажет, поверила?! Ты Сидякину поверила, который тебя в наркоманки записал! Вот и водись со своим Сидякиным!

– Уже и рот до ушей, – вздохнула мама. – Митек, а ведь это дырявое алиби. Какое-то время тебя никто не видел. Как мы докажем, что ты оставался один две-три минуты, а не десять?

– Если бы я был грабителем, то не десять, а больше, – попытался возражать Блинков-младший. – Ведь я должен был позвонить мотоциклисту, дождаться…

– Зачем звонить?! – перебила мама. – Сидякин требовал, чтобы ты признался – в чем?

– Что я ограбил, – буркнул Блинков-младший. Было непонятно, к чему ведет мама.

– Нет! Вспомни, ты же мне сам рассказывал. Он говорил: «Вы только играли в грабителей. Хотели подшутить над Суворовой, а грабить не хотели. Но потом увидели доллары и решили оставить себе».

– Да, в таком духе, – подтвердил Блинков-младший.

– То есть получается «безмотивка»: ехали, смотрят – знакомая девчонка, решили попугать. Ни с того ни с сего. Без мотива к преступлению, а просто в голову взбрело – и все тут!

– Ха, «ехали»! – возмутился Блинков-младший. – А как я, по-твоему, оказался на мотоцикле?

– Не по-моему, а по-сидякински, – поправила мама, потому что любила точность. – Я бы на его месте предположила самое простое: ты вышел погулять и встретил Виннету на мотоцикле. Ведь вы с ним знакомы?

– Да. Но когда мы познакомились, я был в девчачьем платье, и сегодня он меня не узнал. – Неважно. Ты мог подойти, напомнить о себе… Короче, поиграли вы в грабителей, нашли в сумочке доллары и решили не отдавать.

Глупая шутка превратилась в настоящий грабеж, и надо заметать следы. Виннету подбрасывает тебя до дому, а сам отгоняет мотоцикл в укромное место и бежит в милицию писать заявление об угоне. С момента, когда ты сел на мотоцикл, до твоего возвращения домой проходит от силы пять минут.

– Валька еще бегает по улице и ревет, а я уже компот лопаю, – вздохнул Блинков-младший. Версия была настолько же прочной, насколько и лживой… Прочной? Нет, погодите! – Мам, а кто же в таком случае суворовскую квартиру взломал? – сообразил Блинков-младший. – Тоже будут валить на нас с Виннету?

– Это ты скажешь Сидякину, – парировала мама. – Его версия, пускай он и думает. Для нас важно найти точную привязку ко времени. 3вони Ире. Будем надеяться, что она запомнила, в котором часу пришла домой.

– Ага, – рассеянно поддакнул Блинков-младший.

Он слушал вполуха. В голове вертелась эта «привязка ко времени». Почему-то она представлялась в виде часов в большом железном ящике, которые стоят на конечных остановках автобусов. Водитель сует в щель карточку, что-то нажимает, и на карточке – бац! – отпечатывается время с точностью до минуты.

С точностью до минуты!

Он вспомнил Ванькин рапорт. Вот она, привязка ко времени! Со двора гимназист пошел в сторону школь, значит, минут через пять он уже сидел на дереве и писал свою чепуху, когда залез на пост, когда засек шпиона… Совсем неважно, что там напридумывал малявка. Главное, он записывал точное время. С его электронными часами ошибиться не мог даже второклассник: ну что там – списать цифры из окошечка…

Рапорт мог подтвердить невиновность Блинкова-младшего!

Рапорт, который он сам выбросил в помойку…

Блинков-младший сорвался с дивана и уже из прихожей крикнул:

– Мам, позвони Ирке, а я побежал на помойку. В рапорте было время!

Поймет мама? Поймет. Она контрразведчица. Только бы мусор не успели вывезти. Обычно мусоровозки приезжают по утрам. Должно же Блинкову-младшему повезти!

Вот вам и «кого-то ловит он и ест».

Глава XI

ПОДОЗРЕВАЕТСЯ ДЕД МОРОЗ

Когда он примчался в Помойный проезд, там со скрежетом, хрустом и воем орудовала мусоровозка. Подхваченный на поддон контейнер – тот самый! – опрокинулся в грязное нутро кузова, и два блестящих маслянистых порошня умяли мусор вглубь.

Алиби Блинкова-младшего было уничтожено у него на глазах…

Сгоряча он хотел напроситься с мусоровозчиками на свалку, чтобы отрыть Ванечкин рапорт. Но посмотрел на огромный, в два его роста оранжевый кузов мусоровозки и отказался от этой идеи. Месяца не хватит перебрать такую кучу

Последняя надежда была на Ирку. Мама, наверное, уже дозвонилась до нее и все разузнала. Но если Ирка и сможет подтвердить его алиби, Сидякину ничего не стоит сбить ее с толку, как Суворову.

Блинков-младший стоял и смотрел, как мусоровозка с урчанием опрокидывает в свое угловатое пузо ящик за ящиком.

Что ему грозит? Ничего. По закону он малолетка и неподсуден. А папе с мамой? Тоже ничего. У Сидякина нет прямых доказательств одна голая версия. Этого мало, чтобы суд заставил их выплачивать Нине Су пропавшие деньги.

Но пятно подозрения останется на всю жизнь. Десятки тысяч долларов – это не свистнутый со стола пряник. Этого никто не забудет: ни Суворовы, ни соседи, которые, конечно же, узнают обо всем. Одни поверят в то, что он грабил, другие – в то, что не грабил, но правды не будет знать никто! Правда выяснится, только если разыщут настоящих грабителей.

Остаться в стороне? Блинков-младший не забыл, как разозлился на Вальку и пообещал себе не вмешиваться в Дело о крокодиловой сумочке. Но теперь и зло утихло, и стало ясно, что это расследование нужно ему самому не меньше, чем Вальке. Алиби, расчет по минутам – на крайний случай. Самое несокрушимое, железобетонное алиби – не в каракулях второклашки, а в том, чтобы найти грабителей.

Дело о крокодиловой сумочке надо начинать сначала. Снова пройти по дворам, где, удирая с места преступления, промчался мотоцикл. Наверняка он летел на приличной скорости И наделал переполоху. Грабителей должны были запомнить. О втором, который вырвал сумочку, хоть что-то известно: джинсовая куртка, светлые волосы. А кто был за рулем?