Похищенные инопланетянами - Александр Глазунов

Как признался нам один из тех, кто участвовал в похищении, девушки оказали бешеное сопротивление своим похитителям. Но после Таня так была поражена происходящим, что в шоке повторяла лишь одно: «Мамочка! Мамочка! Я ведь у нее одна…» Так продолжалось несколько минут, затем с девушками случилась истерика. И если Света сначала еще как-то держалась, то потом дело дошло буквально до драки. Однако находились они в полном сознании.

И именно в осенние дни 1989 года характер картин, которые рисовала мать Тани, Нина Максимовна, вдруг резко изменился — они все обрели космический оттенок, символичность. Если сначала она рисовала пастелью, потом акварелью, то теперь перешла и на масло. Что самое интересное, все ее рисунки о бездонном космосе оказались заряженными такой мощной энергетикой, что люди рядом с ними долго не выдерживали.

«20 августа Володя снова поднялся к перевалу Башкара, чтобы положить на место похищения девушек цветы. Вместо 24 штук он положил 25 — сколько положено дарить живым. Именно столько, несмотря ни на что его заставила купить цветочница.

20 августа Нина Максимовна приехала с дачи домой. В почтовом ящике лежала записка: „Группа попала в камнепад. Пропали Таня и Света“. В первые минуты она ничего не поняла, но почему-то подумала, что девочки живы. И только на другой день осознала, что это не просто случай и что здесь было что-то не так. Эта мысль постоянно лезла в голову. Позвонила близким ей людям, друзьям, чтобы попросить совета и помощи. На следующий день пришли подруги и заговорили о чем-то странном, совершенно неприличном для такого случая. Они утверждали, что девочки живы, что произошло событие, которое изменит сознание Нины Максимовны, поднимет ее духовный уровень, что это событие будет иметь важное значение для всех людей. Запись об этом с оттенком понятного возмущения имеется в дневнике Нины Максимовны, а ее подруги до сих пор не могут понять, почему они говорили совсем не то, что нужно было бы сказать в данной ситуации.

Поиски пропавших начались всеми доступными способами. Первая из ясновидящих, к которой Нина Максимовна пришла 22 августа, сказала: „Таня жива, она находится, возможно, в сарае пастухов. Вокруг какие-то люди поднимают ее по лестнице в машину. Ей предстоит большая дорога. Пастухи ее пасут“. На следующий день другой экстрасенс заявил, что Таня находится на противоположной стороне хребта, жива, но биополе ее упало… Нина Максимовна побывала у многих экстрасенсов, как знаменитостей, так и малоизвестных, но способных людей, и только двое из них сочли Таню погибшей, причем самым странным было то, что оба они описали одинаковый сюжет с одинаковыми заведомо неправдоподобными деталями. 27 января 1990 года и 24 июля 1991 года эти женщины перед своим прозрением знали лишь то, что Таня пропала — ни места, ни обстоятельств ее исчезновения Нина Максимовна им уже не сообщала. К тому времени она имела опыт опроса и была аккуратна. Обе ясновидящие сообщили только то, что Таню убили два подростка и на могиле у нее растут две березки. На следующий день Нина Максимовна проснулась и в голове у нее прозвучала фраза: „Версия преступления не верна“.

Таким образом в сентябре известный экстрасенс Миланичев из Санкт-Петербурга и московская ясновидящая почти одновременно дали одинаковую версию, по которой выходило, что девушки находятся в Крыму, в районе города Судака в местечке Мегоном в заброшенном доме у старой церкви; кто они такие — не помнят. Отец Светы и Танина мама немедленно выехали в Крым, нашли указанное место, но не девушек. С того дня Светлану родители больше не искали, но Нина Максимовна сдаваться не собиралась.

Через неделю после поездки в Крым, 10 октября, ей неожиданно позвонил один из наших известнейших экстрасенсов и передал довольно странное сочетание слов, которые пришли к нему, как только он начал работать с фотографией Тани: „Асфальтовый рэкет два на два“. Поиски смысла сказанного дали неожиданный результат. На английском языке слово „рэкет“ означало „принуждение“, „насилие“; при определенной натяжке смысл слова „асфальт“ говорил о чем-то ровном, гладком, и почему-то все это наполнялось сознанием неизбежности — то есть как бы нельзя уклониться, видно со всех сторон, не спрятаться… Будучи астрологом, Нина Максимовна знала, что созвучные слову „рэкет“ слова „анаху“ и „кэту“ означают в астрологии кармические узлы, и в этом понимании они выстраивают путь от прошлого к будущему. „Два на два“ можно было представить как квадрат — тюрьма, и как четыре стихии — основа жизни, и как то, что две девушки удвоили свою жизнь еще на один срок, или что двое похитили двоих… Когда Нина Максимовна рассуждала об этом, в голову ей вошла еще одна малопонятная фраза: „К Земле прикладывается усилие, может, насилие, попытка изменить ее состояние, отражение, искаженное на самой Земле“. Эта фраза до сих пор малопонятна всем.

Наступил 1990 год. Увидев в одной из телевизионных передач польскую ясновидящую Анну Барнет, Нина Максимовна почувствовала, что встреча с ней должна принести ей что-то очень важное. И 27 апреля она уже была в Варшаве. Анна Барнет, поколдовав с фотографией Тани и зеркалом, сказала, что Таня потеряла память, что и она и Света чем-то очень потрясены. Таня работает медсестрой (другие ясновидящие еще до этого тоже говорили, что Таня якобы работает в больнице). Потом у Барнет возникло видение: Таня идет по склону, она сняла куртку и завязала ее на поясе; тепло, ярко светит солнце… Помолчав немного, Анна затем добавила: „Она спустилась в село, прожила там два месяца и ушла в город… кажется, на букву К., где она и работает в больнице, но не помнит, кто она и откуда. Это где-то в ваших республиках на Кавказе“.

Вернувшись в Санкт-Петербург, Нина Максимовна еще несколько раз обращалась к экстрасенсам и ясновидящим, и все чаще и чаще они склонялись к космической версии похищения. А Нина Максимовна никому не говорила, что стены ее комнаты давно уже наполняются странными картинами, которые рисовались ею буквально на одном дыхании и где присутствовали таинственные неземные пейзажи и еще что-то совсем непонятное. Желание рисовать заставало Нину Максимовну всегда врасплох — что-то или кто-то толкал ее чуть ли не в прямом смысле к холсту. В 1991 году она нарисовала портрет грустной девушки, непонятный ей самой; знак, который она мысленно увидела накануне, а рядом со знаком на холсте она поставила неизвестно зачем дату и ниже астрологические символы, которые означали „Солнце во Льве“, указывали на месяц август. Мгновенно возникло ощущение, что именно в августе 1992 года она узнает о Тане нечто невероятно важное, решающее. Но именно в августе 1992 года мы с Ниной Максимовной и встретились, и я не только почти в точности повторила информацию Анны Барнет, но и добросовестно передала Нине Максимовне все подробности похищения, последовательность событий и все, что мне удалось узнать у МОИХ небесных товарищей. Назвала ей город Кофан на юге Армении. И все это во время нашей первой встречи с Ниной Максимовной, когда ни об информации Анны Барнет, ни о других версиях исчезновения девушек я вообще не имела представления. Что же касается знака, нарисованного Ниной Максимовной на портрете девушки, то расшифровала его (правильно или нет — не знаю) в 1993 году совершенно незнакомая женщина, случайно подсевшая к Нине Максимовне в троллейбусе. Они разговорились, и Нина Максимовна узнала, что ее собеседница — экстрасенс. Тогда Нина Максимовна на листочке бумаги нарисовала ей тот знак, ничего не рассказывая, и попросила объяснить, что он означает. Женщина ответила следующее: „Молодая женщина идет по пути высокой духовности, но встречает сильный ветер и большие затруднения. Она потеряла свое лицо, то есть ее совсем не интересует земная жизнь, — тут экстрасенс перевернула бумажку и продолжила. — Что-то механическое, не свойственное нашей Земле, что-то космическое вторглось в наш мир и пробило ваше сердце. Из него вытекла вся кровь, дыру пытаются заткнуть клапаном, но кровь уже вся вытекла. Что-то не жестокое, но очень жесткое и очень мудрое“.

25 августа девушки были доставлены на Землю в город Кофан на юге Армении. Они оказались как раз перед автобусом, идущим в Польшу, имея на руках все необходимые документы, а главное — убеждение в том, что обе работают в клиническом профилактории при промышленном предприятии — Таня старшей медсестрой, так как она закончила медицинский институт в Ленинграде, а Света — рядовой медсестрой в лаборатории (лаборанткой), так как год назад закончила медицинское училище… В группе отъезжающих в Польшу на недельную экскурсию с посещением санаторного комплекса и клиники в городе Пенки люди были мало знакомы друг с другом, так как это были работники со всего города. К тому же девушки чуть не опоздали, и это решило проблему неожиданного вторжения. Они познакомились. Таня считала себя воспитанницей детского дома в Свердловске, а Света воспитывалась в детском доме города Елгавы. До этой встречи, как выяснилось, девушки жили в разных корпусах одного общежития. После знакомства у них нашлись и общие темы для разговора, но так как Света была моложе, да и своеобразные особенности характеров обеих сохранились, то дружба не клеилась, хотя знакомство укреплялось.