У входа нет выхода - Дмитрий Емец

Его подвели к стулу. Ткань спинки была светлее лица Гая, и юноша то и дело невольно переводил на нее взгляд. От Гая он видел только острые локти и приспущенное мягкое лицо.

Гай ждал.

– Пчелы стали беспокойными. Роятся, всюду летают. Иногда тебя просто облако окутывает – они всюду, – нерешительно сказал юноша.

– Значит, уже скоро, – равнодушно откликнулся Гай.

Юноша торопливо закивал.

– В ближайшие дни.

Гай выслушал его, грызя пальцы.

– Если это все, ты отнял у меня время! В сентябре пчелы всегда летят за новичками. Ради этого мне не стоило тащиться на «Волоколамскую».

Один из охранников – смуглый, с розовым свежим шрамом на скуле, поднял арбалет. Берсерки, державшие парня в толстовке, раздвинулись. Не хотели, чтобы их забрызгало.

Юноша заволновался.

– НЕ НАДО! Я забыл! Четыре пчелы вылетели!

Гай взглядом остановил арбалетчика.

– К кому? Успели отследить?

– Мне кажется, – начал юноша.

– «Кажется»? Мне нужны имена, а не ваши галлюцинации! – оборвал его Гай.

Юноша застыл. Предавать сразу сложно. Хочется предавать по кусочкам, выбирая из них самые «непредательские». Увы, пути назад не было. Помедлив, юноша присел, расшнуровал ботинок и вытащил из голенища сложенный тетрадный лист.

– Жаль, что только четверо, но тоже неплохо! – пробормотал Гай. – Где ты это взял?

– У Кавалерии в кабинете. Списал, пока она искала книги по коневодству, – убито сказал шныр.

Гай сощурился.

– А почему не дал сразу? Ах да!.. Все она, родимая, недобитая совесть!

Юноша отвернулся.

– Теперь о другом. Сделал то, о чем мы договорились? – спросил Гай вкрадчиво.

«Толстовка» поспешно закивала.

– Я пытался! Ночью я ломиком сорвал с улья крышу и пытался выкрасть пчелиную матку. Это было непросто, потому что рядом топтался Горшеня. Хотел мне помешать. Мычал, бормотал, отталкивал, заслонял улей! Я рисковал жизнью!

Гай зевнул.

– Ничем ты не рисковал. Этот глиняный великан глотает только тех, кого любит. Для прочих он абсолютно безобиден! Ты все сделал, как я велел?

– Да. Обкурил пчел той гадостью, что вы мне дали, чтобы они не защищали матку. Меня самого едва не вытошнило!

Гай поморщился.

– Ну-ну, юноша! Осторожнее подбирайте слова! Что гадкого может быть в волосах ведьмы, похороненной заживо ровно девяносто девять лет и девять месяцев назад? Ну да, возможно, Белдо примешал к ним слишком много сероводорода. Но он же хотел как лучше!

– Простите!

– Прощать – это по другому ведомству. Пчелы ее не защищали?

Юноша замотал головой.

– Нет. Но матку я взять не смог! Ее окружает сияние. Я коснулся его, и мне обожгло руку. Я едва сумел отбросить ломик. Он расплавился.

Гай опечалился.

– Это плохо. Хотя нечто подобное я и предполагал… Итак, мой дорогой, сегодня ты пришел с пустыми руками. Пчелиную матку не достал. К закладке в Зеленом Лабиринте можешь подобраться только на несколько шагов… В общем, или ты меня немедленно порадуешь чем-нибудь особенным, или останешься без награды.

Юноша испугался.

– В июне… ну или в конце мая… в школе появилась новенькая. Без пчелы! – выпалил юноша и умоляюще посмотрел на него.

– Это интересно, – великодушно признал Гай. – И что новенькая? У нее есть имя?

– Рина… Она завела гиелу!

Гай дрогнул углами рта.

– Хороший старт! Не можешь завести пчелу – заведи гиелу… Где она ее взяла?

– Говорят, взрослая гиела ощенилась прямо у ограды ШНыра, и ведьм… ой… – юноша осекся, ощутив, как окаменели руки тех, кто его держал.

«Ведьмарь» – слово исключительно шныровское. Нужно было срочно подыскать другое на замену, но от страха у него путались мысли.

– «Отважный наездник гиелы». Ты же это хотел сказать? – с понимаем подсказал Гай. – Он обязан был или пристрелить детеныша, или забрать с собой. Но не бросать… Арно, сообщи Тиллю! Пускай разберется.

Арно сделал пометку. Идеальный секретарь. Услужливый, ничего не забывающий, ничему не удивляющийся. Прикажут поцеловать – поцелует. Прикажут перерезать горло – перережет. Прикажут поцеловать и тут же перерезать горло – сделает, причем без напоминаний и в указанное время. Прилизанная челочка, уместная улыбка. Человек он был удивительный даже для Гая, который знал толк в негодяях. Когда-то, не устояв и взяв закладку в первый же нырок, Арно сам отрезал у себя небо, и так удачно, что даже шрама не осталось.

Теперь всего, что выходило за рамки собственного тела, его безопасности, комфорта и удовольствий, для Арно не существало. Получить максимум радостей, в том числе и от жонглирования чужими судьбами – и стать глиной. Но этот период он считал непринципиальным. Где теперь царица Клеопатра? Не стало ли ее прекрасное тело кирпичом в каком-нибудь египетском коровнике? Не съеден ли французский король Луи червями, которых склевала птица, которую съела лиса, в которую отложили личинки мухи? В общем, живи красиво, а твоя муха за тобой прилетит… Только одно не давало Арно покоя – двушка. Почему этот мир пустой? Для кого?

– Голову берсерка приносить? – уточнил Арно.

– Зачем?

– Ну как зачем? Тилль наверняка предложит.

– Рабочий момент. Пусть сам разбирается, – скривился Гай.

– Это еще не взрослая гиела, щенок. Но она разрешает брать себя в руки. Правда, только хозяйке. Остальным нет, – заискивающе продолжал молодой человек в толстовке.

Гай нахмурился.

– Ты сам это видел? Что она позволяет брать себя в руки? Без намордника? Без фиксации шеи? Без электрошока?

– Сам нет. Наши рассказывали. На территорию ШНыра гиелу пронести не получается. Они ее где-то прячут.

– Они – это кто?

– Рина, Афанасий, Ул, ну и всякие прочие, которые с ними, – мгновенно откликнулся шныр.

Гай подмигнул ему мертвенным глазом, в котором отблеск лампы плавал, как луна в луже.

– «Которые с ними»? Емко сказано. Значит, ты не с ними? – сказал он весело.

– Нет, они мне доверяют, но я… – тревожно начал юноша.

– Твое «я» меня не волнует. Убей ее! – перебил Гай.

Парень в толстовке встревожился.

– Кого? Рину? – испуганно спросил он.

– Пока гиелу, – любезно поправил Гай. – Найди и прикончи! Советую поспешить. Ей примерно три месяца. Это возраст, когда гиелы обычно встают на крыло. Эта растет без матери, поэтому, возможно, станет на крыло чуть позже. Но все равно надо спешить.

Юноша заметался глазами. Заходить так далеко он не собирался.

– Зачем?.. Может, я просто найду место, а вы… ну в общем… ее заберете? Пусть служит вам, – пролепетал он.

– Нам она не нужна. Гиела, которая кому-то доверяет, – уродец. А уродцев надо уничтожать. Ты со мной согласен? – голос Гая зазвенел как разбитое стекло.