5 любимых женщин Высоцкого. Иза Жукова, Людмила Абрамова, Марина Влади, Татьяна Иваненко, Оксана Афанасьева - Юрий Сушко

Кочуя из одной киноэкспедиции в другую, Высоцкий не забывает сообщать жене: «Я, лапа, ужасно положительный. Все спрашивают, что со мной, почему я серьезный. А я их не удостаиваю и пренебрегаю…» (Айзкраукле (Латвия), 18 июля 1964).

В другом, то ли шутя, то ли всерьез, признавался: «Глядя на всех встречающихся мне баб, я с ними не якшаюсь, чуждаюсь их, и понимаю, лапочка, всю массу твоих достоинств, и горжусь, что ты моя жена… Романов, повторяю, нет. Ни платонических, ни плотоядных. Мне очень трудно, но я терплю и настоятельно рекомендую тебе то же самое. По поводу твоего отдыха – поговорим в Москве. Я не думаю, что тебе было бы здесь лучше…» (Одесса, 9 августа 1967).

Когда у Владимира уже начал складываться более-менее устойчивый статус актера Театра драмы и комедии на Таганке, он начал получать стабильную ставку – 70 рублей. Впрочем, все они уходили на няньку, чтобы Люся «постоянно могла быть рядом с ним. Во-первых, я сама хотела постоянно быть рядом, а во-вторых, и Володя в этом нуждался. А иногда в этом был смысл и для театра: я хоть как-то гарантировала, что Володя будет на спектакле, не опоздает и не пропадет…» (см. Живая жизнь. М.: Петит, 1992).

Люся прочно «прописывается» на Таганке. Бывает на репетициях, спектаклях, участвует в послепремьерных банкетах и дружеских вечеринках. Ездит вместе с мужем в гастрольные поездки (в Грузию, в Ленинград), на съемки (в Белоруссию, Одессу)… Высоцкий писал своему приятелю в далекий Магадан: «Жена моя Люся поехала со мной и тем самым избавила меня от грузинских тостов алаверды, хотя я и сам бы при нынешнем моем состоянии и крепости духа устоял. Но – лучше уж подстраховать, так она решила…» (И. Кохановский. «Письма Высоцкого» и другие репортажи на радио «Свобода». М.: Физкультура и спорт, 1993).

Костюмер фильма «Я родом из детства» Алла Грибова рассказывала, что впервые на кинопробах Высоцкий у них в Минске появился ранней весной 1965 года: «Приехал с женой. Жили они в общежитии… Там же мы и собирались, в основном «киряли». Это потом Володя чаще пел. Володя показался тогда очень мягким в общении человеком. Мы все очень удивились, что у него двое детей. Все шутили: «Что у вас, света не было?»… Абрамова тогда, в первый приезд, все время была вместе с Володей…» (см. Владимир Высоцкий. Белорусские страницы. Минск: АльфаПресс, 1999).

Потом Людмила вместе с сыновьями приезжала уже на съемки. «Остановились они в гостинице «Минск». Мы (Туров, Княжинский, Каневский), – рассказывал каскадер Борис Сивицкий, – пришли к ним в гости в номер. На наши просьбы спеть Володя ответил отказом. Отказался он и сесть за стол… Но тут выяснилось, что надо провожать Люсю на поезд. Володя попросил втихаря, чтобы налили ему выпить и спрятали в ванной. Заскочив туда, Высоцкий тут же расправляет крылья и берется за гитару… Поехали на вокзал. Люся с детьми уезжает в Москву. А мы начинаем гулять. Высоцкий уже был страшно взбудоражен… Сделал заказ в номер и начал импровизированный концерт…» (там же).

Работавшая ассистентом режиссера Виктора Турова Роза Ольшевская говорила, что «после своих срывов Володя приезжал к нам как стеклышко, весь подтянутый, готовый к работе. А когда мы звонили Люсе Абрамовой в Москву и Высоцкий бывал вне формы, то Туров велел никому об этом не говорить…» (там же).

В Театре на Таганке Людмила Абрамова всегда сидела в первом ряду, и, как говорили, актеры по выражению ее лица, а главное – по глазам – узнавали, как они сегодня работают. Борис Хмельницкий говорил о ней: «Люся брызгает слезами нам на коленки». Юрий Петрович Любимов видел в ней свою союзницу и надежную помощницу в непростом деле соблюдения трудовой дисциплины актером Высоцким. Он же ценил ее и как интересную актрису. И однажды даже предложил ей вступить в труппу театра. Но что-то там не сложилось. Вполне возможно, что эту идею и сам Владимир не очень-то одобрял: на кой ему нужно и днем, и ночью, и дома, и на работе недремлющее око («пришел домой – там ты сидишь…»)? Пусть уж лучше пацанами занимается, верно?

С сыном Аркадием, который родился в 1962 году, еще до бракосочетания Людмилы и Владимира. Фото Н. Гузанова

Люся была очень привлекательна, фотогенична. В описании Вероники Халимоновой Людмила Абрамова – «длинная девочка с огромными глазами, Красивая, очень мне понравилась. И видно было, что очень любит Володю» (www.aviso.kiev.ua). Ее мнение подтверждал и Игорь Пушкарев: «Мы, друзья Володи, все были в нее влюблены: высокая, стройная, глазищи! Мы плохо знали его первую жену Изу, и Люда для всех нас стала как бы первой Володиной женой» (Л. Черняк. Владимир Высоцкий. Как все начиналось… // АиФ. Суперзвезды. № 2 (8). 20 января 2003). Самому Высоцкому не очень нравилось то, что Людмила была выше него ростом. Золотухин слышал, как «Володя иногда говорил ей: «Да не ходи ты рядом. Иди чуть-чуть сзади…» (Н. Дардыкина. Бумбараш в роли Маркиза // Московский комсомолец. № 184. 26 сентября 1998).

Ну, а писатель-фантаст Борис Стругацкий в свойственной ему манере и вовсе называл Люсины глаза «марсианскими»…

Подруги Люси часто вспоминают, что в те годы ей часто предлагали роли в кино. Она столь же часто отказывалась, ссылаясь на семейные обстоятельства. В итоге о Людмиле Абрамовой как актрисе практически забыли. Правда, в 1965-м вгиковец Борис Ермолаев сочинил сценарий для телевидения, который, по мнению автора, был обречен на «мировую сногсшибательную славу». Участник сего теледейства Вениамин Смехов вспоминал, что «все это называлось «Комната», и весь текст поместился бы в спичечную коробку – двое любят, нет квартиры, но вот появилась, и друзья это отмечают… И вот Эдик (Арутюнян, бывший артист Театра на Таганке и близкий приятель Высоцкого самого изначального таганского периода. – Ю.С.) меж слов и меж умствований поет и даже называет Володю автором – «Где твои семнадцать лет?» и «Жил я с матерью и батей…», что-то еще…» (Новосибирск, Академгородок, 17 января 1981). По замыслу Ермолаева, Высоцкий играл в телеспектакле отрицательную роль – художника, а Люся – стюардессу, его возлюбленную, немножечко более положительную. Она не была в восторге от этой работы, в силу интеллигентности мягко замечая: «…Не помню, чтобы мы получили много радостных впечатлений…» (см. Живая жизнь. М.: Московский рабочий, 1988).

Последний раз Л.В. Абрамова мелькнула на киноэкране в 1969 году в совместном с немецкими кинематографистами фильме «Мне не забыть тебя, Юсте». А потом со служением музам она покончила раз и навсегда.

Как же, в конце концов, оценить отношения Людмилы Владимировны и Владимира Семеновича? В собственной-то семейной жизни порой непросто разобраться, а в чужой уж – и подавно. Но все же позволю себе некоторые наблюдения. Может, повезет, и в чем-то окажусь близок к истине.