Точка-джи-эл - Борис Долинго

– Слушай, – спросил Нефёдов, подбрасывая на ладони ключи зажигания и косясь на старшего, забравшегося в УАЗ, – ты извини, конечно, но, может, она сбежать от тебя решила? Не допускаешь?

Павел дико посмотрел на милиционера:

– Простите, но вы чушь говорите! У нас… классные отношения. Маша бы не сбежала, тем более так по-идиотски! Никогда!

Нефёдов покивал и вздохнул: с высоты его жизненного опыта многие восторги юности казались наивными заблуждениями.

– Ладно, садись! – милиционер не столько подтолкнул парня к машине, сколько почти ласково потрепал по плечу. – Разберёмся!

Павел вдруг остановился, как вкопанный, словно до него лишь сию минуту дошло: его подозревают в прямой причастности к исчезновению Маши.

– Погодите! Вы думаете, что я… Да?!

– Ничего мы не думаем! – резко оборвал лейтенант, высовываясь из «коробка»: мысли о ждущей дома баньке и пухлой жене навязчиво стучали в темя. – Но человек-то пропал, как ты сам утверждаешь, верно? И ты единственный свидетель. А в таком деле единственный свидетель, который ещё и сам заявитель – это почти подозреваемый. Придётся задержать и хотя бы составить протокол. А ты как думал?! Не вызывал бы нас, уехал бы – и никто бы тебя не задерживал.

– Вы это серьёзно?.. – начал Павел, но в отчаянии махнул рукой и сел в машину.

Бежать!

Английский Селивахин выучил быстро. Владимир дал ему набор из шести маленьких конусов, по виду практически не отличимых от обычных берушей, газету на английском языке и диск с англоязычным фильмом. Конусы следовало вставлять на ночь в уши. Виталий так и поступил, и на третье утро с удивлением понял, что может читать английский текст, а речь актёров в фильме понимает, как родную.

От восхищения он попробовал выругаться на английском – и получилось.

Он тут же подумал, что, возможно, чудесные беруши можно загнать кому-нибудь за приличные деньги, но с досадой увидел, что на полочке, куда он ставил маленькие конусы после использования, находится шесть кучек пыли – устройства превратились в беловатый порошок, сдуваемый малейшим движением воздуха.

Впрочем, в Черногории английский Селивахину почти не понадобился. Когда в аэропорту Тивата он сел в беломерседесовское такси с симпатичным водителем по имени Желько, выяснилось, что большинство местных куда лучше понимают русский, чем английский. В груди Виталия даже шевельнулась весьма удивительная для него гордость.

Ехать пришлось недалеко – километров десять до местечка с названием Донья Ластва. Селивахин отказался от предложений Желько снять квартиру, и остановился в пансионате «Магнолия», так приказал Владимир.

Заданье оказалось и вправду лёгким. Два дня он болтался в пансионате, который стоял в пятидесяти метрах от моря, купался, загорал, жрал и пил в местных ресторанчиках. На третий день администратор пансионата передал Селивахину письмо на английском языке, где предлагалось встретиться в Будве в оговариваемом месте с неким мсье Паленом («Ха, полено!» – хихикнул про себя Селивахин, читая послание).

Он позвонил Желько, оставившему визитку, заказал такси и съездил в Будву. В очаровательном местечке «Старый город», в условленном ресторанчике его встретил элегантный мужчина в белом льняном костюме, представившийся мсье Паленом.

– Господин из Франции? – поинтересовался Виталий по-английски.

Мсье Пален, несмотря на располагающую внешность, оказался не слишком разговорчивым. Он утвердительно кивнул – и протянул руку за ноутбуком.

Селивахин передал ноутбук, француз, снова коротко кивнув, ушёл, а Виталий, освободившись от всех дел, отправился гулять по главному курорту Черногории.

Сначала он подумал, не перебраться ли ему сюда, но вскоре осознал, что, в отличие от тихой Доньи Ластвы, этот аналог российских Сочи наводняют толпы туристов (причём чуть не половина разговоров идёт на родном языке). Селивахин поймал себя на том, что ему совершенно не хочется шума, и вернулся в «Магнолию», где проторчал ещё неделю, купаясь и загорая.

По возвращению домой он получил от Владимира премиальные, и продолжил наслаждаться жизнью в виде вкусной еды и напитков, уничтожаемых перед телевизором, одновременно подумывая, не съездить ли по турпутёвке, скажем, в Таиланд, или на остров Бали? Тем более что когда он задал такой вопрос Владимиру, тот не возражал, единственно попросив поставить в известность о сроках. Неприятное ощущение после взрыва на проспекте Космонавтов почти забылось, стёртое песком и солнцем на берегу Бока-Каторского залива, и нынешняя работа определённо начинала Селивахину нравиться.

Однако через неделю он увидел в теленовостях один сюжет, заставивший его снова крепко задуматься: на одной из атомных электростанций во Франции произошла авария. Она, по словам диктора, случилась нежданно-негаданно, и как бы представлялась просто-таки невозможной: взорвались два энергоблока сразу. Последствия грозили куда более серьёзные, чем в Чернобыле, с учётом густонаселённости центральной Европы. Однако каким-то чудом последствия оказались более чем скромными.

– Непостижимым образом, – вещал диктор, – огромное радиоактивное облако выпало в осадок, не успев накрыть большие территории. Таким образом, зона сильного заражения ограничилась территорией около тысячи квадратных километров, хотя могли пострадать сотни тысяч…

Селивахин, возможно, не обратил бы внимания на аварию – мало ли на каких атомных станциях может авария произойти? – если бы не встреча с французом мсье Паленом. Возможно, это явилось совпадением, но возможно и нет. Казалось бы, какая связь между переданным ноутбуком и взрывом чудовищной силы на АЭС? Однако Селивахин уже имел опыт с доставкой пиццы.

Перед отъездом на остров Бали пришлось ещё раз встретиться с Владимиром в небольшом кафе и получить кое-какие инструкции.

– Во Франции – ваша работа? – спросил между делом Селивахин.

– Наша, – с ударением поправил Владимир, – наша работа. Мы работаем в одной команде.

– Понятно, – многозначительно пробурчал Селивахин. – Хорошо хоть осадки радиоактивные выпали на малой площади. Повезло…

Владимир вдруг странно дёрнулся, вскинул глаза на Селивахина, тут же опустил их, и с минуту молчал, елозя пальцами по краю столешницы. Казалось, он едва сдерживается – Виталий не вполне понимал, от чего.

Наконец его работодатель успокоился и пристально посмотрел на Селивахина бесцветными глазами.

– Скажите, Виталий, что вас не устраивает? Получаете кучу денег за сущую ерунду, к тому же помогаете наносить удары по мировому капитализму. Вы чем-то недовольны? Что вас не устраивает?

Селивахин пожал плечами:

– Да нет, всё устраивает…

– Ну и прекрасно, – без тени улыбки констатировал Владимир. – Будем нормально работать.

– Да кто ж говорит, – кивнул Виталий, – будем.

В общем-то, действительно, пока всё складывалось не так ужасно. Ну и что – авария где-то случилась…

А сам подумал, что стоит выполнить два-три задания, чтобы скопилось к миллиону евро, а параллельно втихаря освежить контакты с Мишкой во Владивостоке, чтоб было куда смотаться.

Он скатался на Бали, прекрасно проведя время в Куте, а вернувшись, снова сидел у телевизора, и практически успокоился в отношении моральных аспектов нынешней работы на неизвестного нанимателя.

Месяца три Виталия не беспокоили, а в разгар лета позвонил Владимир, и назначил встречу, на которой передал листок с указаниями и сразу ретировался.

Утром следующего дня Виталий отправился на вокзал, сел в электричку и сошёл на обозначенной станции. Следуя указаниям, прошёл через лесок и на поле встретил своего работодателя. Владимир объяснил суть задания. Через два дня им следовало встретиться снова, недалеко от станции электрички, за городом, и проследовать до некоего места. Там Селивахин вместе с Владимиром и ещё одним человеком по имени Сергей будут сидеть в машине и ждать.

– Чего ждать? – спросил Селивахин.

Владимир дёрнул шеей:

– Виталий! Не задавайте лишних вопросов. Всё объясню на месте. А пока – вот премиальный аванс перед заданием, шестьдесят тысяч евро, – он протянул конверт. – После успешного завершения получите, как обычно, ещё столько же, плюс пятьдесят тысяч сверху.

– Ого, здорово! – приятно удивился Селивахин.

– Разумеется, – согласился Владимир. – А пока вы свободны, поезжайте домой!

– Но стоило ли за этим гонять меня сюда?! – повторно выпучил глаза Виталий, – В нашей пивной нельзя было это рассказать?

Владимир дёрнул шеей.

– Виталий, не рассуждайте. Приказы отдаю я!

Селивахин пожал плечами и поплёлся назад к станции. Конверт с шестьюдесятью тысячами евро приятной занозой жалил сквозь внутренний карман куртки. За такие деньги, безусловно, можно иногда мотаться по электричкам.

В назначенный день рядом с небольшой станцией он сел в машину – потрёпанную «девятку», которой управлял такой же затрапезный парень по имени Сергей. Владимир сидел на переднем пассажирском сидении. Они некоторое время кружили по просёлку, выехали на шоссе, и Селивахин решил, что поедут в Каменск. Однако примерно километра за два-три до начала города «девятка» свернула на проезд к полям, проехала немного вдоль лесополосы и остановилась.