Артур - Стивен Рэй Лоухед
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Ободрись, сынок! Придется тебе принять свою удачу и потихоньку ее осознавать!
— Сперва меч, теперь земли! — воскликнул Кай. — Что дальше? Наверняка жена и куча орущих детишек.
Артур скривился от шутки Кая и повернулся к Меуригу.
— Я твой должник. Постараюсь править этими землями, как правил бы ты сам.
— Уверен, так оно и будет. Ты станешь стальной стеной, за которой народ Диведа разжиреет и обленится. — Меуриг захохотал, и тени, обступившие нас с первого дня в Лондоне, отпрянули.
Я налил из кувшина медовой браги. Мы выпили за удачу боевого предводителя и стали думать, как собирать дружину. Решили, что Эктор и Кай вернутся в Каер Эдин, как только позволит погода, соберут людей и поведут к Артуру на юг.
Артур, понятно, хотел поскорее увидеть свои земли. Мальчиком он бывал в тех краях, но прожил в Диведе совсем недолго. Даже зима его не пугала. Он объявил, что мы завтра утром поскачем в Каер Мелин.
— Погоди хоть, пока снег сойдет, — убеждал Мерлин. — Меуриг говорит, зима на юге в этом году суровая.
— Что мне какой-то снег!
— Побереги себя, Артур. Холодно ехать!
— Так наденем по два плаща! Я намерен увидеть свои земли, Мирддин. Хорош правитель, который не наезжает в свои угодья!
— Не зазорно и подождать, пока дороги станут проезжими.
— Ты рассуждаешь, словно купец, — фыркнул Артур и начал собираться в дорогу.
Думаю, он все просчитал еще до того, как мы покинули Лондон: как соберет дружину, как будет ее содержать, как выстроит королевство, опираясь на Каер Мелин и богатые южные земли. Он видел будущее так ясно, что маловеры вынуждены были либо идти с ним, либо отойти в сторону. Это вообще было особенностью Артура — он заставлял делать выбор, не оставляя места для колебаний.
Итак, на следующее утро мы покинули Лондон и поскакали на запад. Достигнув реки Эббо (бр-р, вспоминать холодно, сколько раз пришлось ночевать в снегу), Артур немедленно отправился к укреплению. По обычаю здешних краев, оно стояло на самом высоком холме
в округе, так что вся местность была как на ладони. Каер Мелин окружали укрепления поменьше (общим числом двенадцать), стерегущие входы в долины и устья рек вдоль побережья.
Сразу на восток лежало еще одно кольцо укреплений с Городом Легионов в центре. Каер Легионис лежал в руинах, заброшенный, никому не нужный. Впрочем, Меуриг возвел оборонительный вал чуть севернее, вокруг разрушенной римской крепости; она, как и Каер Meлин, стояла в кольце укреплений поменьше.
Эта цепь колец обеспечивала спокойствие Силурии и Диведа. Впрочем, сам Меуриг никогда в Каер Мелине не жил. Ирландские разбойники давно уже не посягали на юго-западные земли Британии, и укрепления на холмах за ненадобностью постепенно пришли в упадок. Каер Мелин нуждался в починке: надо было заново навесить ворота, насыпать вал, углубить ров, заложить провалы в стене, запасти оружие и провиант...
Меуриг не преувеличивал, сказав, что поработать придется изрядно, однако для Артура это уже была неприступная крепость и великолепный дворец.
Каер Мелин, "золотая крепость"! Так прозвали ее за расположенные неподалеку желтые серные источники, но Артуру она сверкала другим золотом. Он видел будущий блеск, воображая себя во главе королевства.
Впрочем, спать нам пришлось не в воображаемом замке, а на голой вершине холма под колючими звездами и студеными зимними ветрами. Артура это ничуть не печалило. Он был в своих владениях и хотел непременно провести первую ночь в собственной крепости.
Мы развели большой-пребольшой костер и легли возле него, закутавшись в меха и плащи. Перед сном Артур упросил Мерлина спеть ради торжественного случая.
— Это будет первая песня в моих чертогах, — объявил он, сидя под открытым небом, — и ей пристало звучать из уст главного барда на Острове Могущественного.
Мерлин выбрал "Видение Максена Вледига", добавив от себя упоминание об Артуре, чем необычайно угодил юному воеводе.
— Здесь будет мой дом, — провозгласил Артур с жаром. — И да будет с сегодняшнего дня Каер Мелин первым двором Британии!
— Из всех дворов прошлых, грядущих и настоящих, — отвечал Мерлин, — он будет главнейшим, и память о нем не изгладится, доколе живут люди.
Учтите, эти развалины каером-то стыдно было назвать, не то что двором. Промозглым утром, когда мы вылезли из-под плащей на стужу и ветер, хлопая руками, чтобы согреться, у Артура не было ни очага, ни крыши над головой.
...Только радужные обещания Мерлина.
В тот день мы объехали несколько соседних укреплений. Артур остался доволен своим королевством; он словно не видел, что здешнее жилье годится ворону и волку больше, чем человеку. Было ясно, что за дар Меурига придется платить свою цену, но Артур заплатит ее играючи.
Когда солнце двинулось вниз по зимнему небу, мы повернули к Каер Мирддину, где рассчитывали застать Меурига. Зеленоватый свет уже угасал в холмах, когда мы подъезжали к воротам крепости, конские носы покрывал иней, от холок поднимался пар.
И следа не осталось от старой виллы, стоявшей здесь в давние дни, когда юный Мерлин правил страной на пару с Мелвисом, дедом Меурига. Маридун звалось тогда это место, ныне же зовется Каер Мирддин — по имени самого известного из своих владык, хоть он давно уже не король и покинул эти края.
В кольцах на стене уже горели факелы — желтые отблески ложились на морозную землю вперемежку с синими тенями, однако ворота стояли открытыми. Нас ждали.
Во дворе топтались брошенные без присмотра кони. Я подивился и хотел указать на них ехавшему рядом Мерлину, но Артур уже увидел их и сообразил, в чем дело.
С радостным воплем он хлестнул скакуна кожаными поводьями и на всем скаку устремился во двор. В доме, видимо, услышали его крик, потому что дверь распахнулась, и в тот миг, когда Артур спрыгивал с седла, наружу высыпала куча людей.
— Артур!
От толпы отделился юноша и, подбежав к Артуру, заключил его в медвежьи объятия. Они стояли в льющемся из дома свете факелов, обхватив друг друга за плечи, словно борцы.
— Бедивер! Так ты здесь!
— Где мне быть, когда я нужен моему брату? — Бедивер улыбнулся и тряхнул головой. — Поглядите на него!.. Ишь, воевода Британии!
— Чем тебе не по душе воевода?
— Артур, видеть тебя — для меня небо и земля, — сдержанно отвечал
