Смерть за добрые дела - Анна и Сергей Литвиновы

вырез на кофте, что все сиськи наружу? Да и сказала бы тогда: «Я, допустим, в «Хилтоне». – И добавила с укором: – Я думала, вы в курсе, раз она ваш телефон для связи дала. Так понимаю, вы вместе чего-то затеяли.

Митрофанова потерялась окончательно:

– Нет. То есть да… Марьяна выполняла мою просьбу, но…

Девочка перебила:

– Значит, вы подставили ее?

Надя хотела начать оправдываться, но слова замерли на языке.

Вот это история…

Марьяна дала для экстренной связи ее номер. В пять утра отправила ей сообщение, но сразу его удалила. В двенадцать – не вернулась с работы. Несомненно, все это как-то связано с миссией. И с Ангелиной Асташиной. Но как? И что делать теперь?

– Что с котами-то? – продолжала пищать девчонка. – Мне домой надо, а то предки совсем уроют.

«Вот это заварила я кашу», – покаянно подумала Митрофанова.

Плевать уже на правила «Кайроса». Ей срочно нужен Димкин совет.

Надя заверила девчонку, что Куксик и Ричи будут под надежным присмотром. Закрыла за Ленкой дверь и немедленно набрала номер Полуянова.

«Абонент временно недоступен», – отозвался механический голос.

* * *

В час дня Дима решил пройтись. Нет ничего лучше быстрой пешей прогулки, когда нужно обдумать и структурировать информацию. Как раз и дождь кончился, сквозь обрывки туч даже солнце проглядывает. Кроссовки, ветровка – чем быстрее шагаешь, тем активнее мозг работает. Быстрым шагом добрался до поймы Яузы. Здесь совсем бесприютно – тишина, ветер, ни души. Зато одиночество всегда располагало к мыслительной деятельности.

В прежние времена, когда ходил по лезвию ножа, всегда осматривался. Подмечал подозрительных прохожих или когда рядом крадется машина с тонированными стеклами. Но нынешняя безобидная работа давно притупила бдительность. Поэтому даже не обернулся на торопливые шаги за спиной. И ничего не успел сделать, когда на голову обрушился страшный удар.

* * *

Сознание с трудом пробивалось сквозь пелену боли. Полуянов уже осознавал себя, но открывать глаза не спешил. Попытался, слегка разлепив веки, оценить обстановку. То, что увидел, ему решительно не понравилось. Он в каком-то подвале. По серым стенам сочится сырость, крошечное окно под потолком забрано железными прутьями, яркая электролампочка тоже зарешечена. На официальную тюрьму не тянуло, а на пыточную камеру – вполне.

Ну ничего себе! Он ведь только начал собирать информацию. Всего-то несколько звонков сделал по поводу господина Стеценко. Но тот, вероятно, предпочитал устранять любые препятствия в зародыше.

«Не делай добра – не получишь зла», – сразу вспомнилось ему. Да уж, у подростка Саши, несомненно, имелись веские основания опасаться своего неадекватного папу.

Шевелиться Полуянов мог, но все тело болело, запястья сковали наручники. Похоже, Стеценко-старший ясно давал знать, что переговоры пойдут по его сценарию. Серьезный человек.

Но отчаянье, несмотря на всю плачевность его положения, Диму не захлестывало. Наоборот, в крови бодрящими пузырьками бурлили гнев и азарт. Будто старые времена вернулись, когда в месяц по несколько раз пограничные ситуации. И каждый день – риск. Драйв. Куда интереснее, чем кропать про попавших в беду зверюшек. Правда, существенно опаснее.

Дверь с грохотом отворилась и с громким лязгом снова захлопнулась. Явился посетитель. Выглядел он типичным бодигардом-гориллой. Накачанный торс готов порвать майку, волосатые руки в татуировках – по счастью, не тюремных. Якоря, русалки – мореман или просто во флоте служил. Взгляд обжигающий, умный. Похоже, не заплечных дел мастер, а лично шеф службы безопасности пожаловал.

Подошел. Ощутимо ткнул в бок. Спросил, почти ласково:

– Выспался?

В голове по-прежнему шумело, комната покачивалась, но Полуянов сжал зубы. Рывком приподнялся. Сел на железной койке.

– Бодрячок, – оценил моряк. – Говорить готов?

– «Браслеты» сними – поговорим.

– Ты условия подружке своей ставь, – усмехнулся собеседник.

У Димы перехватило дыхание. Неужели до Надьки тоже добрались? Хрипло спросил:

– Что вам надо?

Гамадрил с презрением выплюнул:

– Вроде мужик. Самец. Чего баб-то впутывать?

Полуянов опешил:

– Ты о чем?

И немедленно получил увесистый в челюсть. Рот сразу наполнился кровью.

– Но начали мы с тебя. Так что скажи спасибо, – назидательно молвил «моряк».

Два зуба зашатались, но все-таки уцелели.

– Одну девку погубил. Вторую – подставил. Не стыдно?

Дима потряс головой. Сплюнул на бетонный пол кровь. Сказал спокойно:

– Давай без моралей. Говори, что надо.

– Какое задание ты Марьянке дал?

«Все-таки сотрясение мозга. Или что похуже». Дима вообще ничего не понимал. Но на жалость бить бессмысленно. Сказал твердо:

– Извини, но не вкуриваю. Кто такая Марьянка?

Собеседник усмехнулся. Достал телефон. Продемонстрировал снятое крупным планом, перекошенное в смертельной гримасе лицо. Женское. Абсолютно незнакомое.

– Я первый раз ее вижу, – искренне сказал Дима.

И снова получил – в этот раз по скуле. Но боли даже не почувствовал. Вскочил и заорал:

– Я не знаю, кто она! Говорю тебе, первый раз ее вижу! Что ты мне вешаешь, идиот?!

Лицо у морячка по-прежнему невозмутимое, но в глазах что-то дрогнуло. А Полуянов пошел ва-банк:

– Ты человек Стеценко?

– Тут я вопросы задаю, – отрезал татуированный.

– Хорошо. Задавай. Тогда объясни сначала, в чем ты меня обвиняешь.

– Марьяна работала на тебя.

– Ты идиот? Говорю тебе: вообще не знаю ее!

Чувствовал себя Дима словно в театре абсурда. Но и собеседник тоже слегка подрастерялся. Похоже, понял, что Полуянов не играет.

Дима сбавил тон, спокойно сказал:

– Слушай, ты Грибоедова читал? «Шел в комнату, попал в другую». Сдается мне, ты к Стеценко никакого отношения не имеешь. Тогда объясни: в чем дело? За что я здесь?

Морячок ответом не удостоил. Полуянов настаивал:

– Константин Стеценко. Руководитель корпорации «Старомосковия». Ты ведь не на него работаешь?

– Нет, – подтвердил тот неохотно.

– Значит, давай разбираться. Как разумные люди. Без зуботычин. Я к тебе с открытыми картами. Действительно, грешен. Ищу компромат на Константина Стеценко. Мне надо его вынудить на сделку. Продать информацию – в обмен… на одну услугу. Но я действую один. В свои дела женщин не впутываю. А ты говоришь, одну убил, вторую подставил. Марьяну я не знаю. Кто вторая?

– Не догадываешься? – гнусно усмехнулся собеседник. – Подружка твоя.

– Тронешь Надьку хоть пальцем – я тебя закопаю, – твердо пообещал Полуянов. – Она библиотекарь. Никакого отношения к моей работе не имеет.

Ожидал очередного удара, но морячок лишь вцепился железными пальцами в плечо. Прошипел:

– Значит, будешь за подругу свою отвечать. Номер девятьсот три – семнадцать – семнадцать – четыреста чей?

Отпираться бессмысленно.

– Надькин.

– По нему Марьяна и пыталась скинуть информацию.

Что-то – очень смутно – начало в Диминой голове складываться.

Сказал:

– Я свои карты раскрыл. Теперь ты скажи: на кого работаешь?

– Не важно.

– Я правильно понимаю, что Надюшка моя полезла в твои дела?

– Ну… допустим.

– Я не знаю, чего она добивалась. Но сразу скажу: она абсолютно бескорыстный человек. И старалась точно не для себя. Не для личной выгоды.

– Что за бред ты несешь!

– Со стороны бредом и выглядит, – признал Полуянов. – Попробую тебе объяснить. Мы с Надей оба состоим в обществе «Кайрос». Слышал про такое?

– Чего?

– Сайт «Кайрос.ру». Открой интернет, посмотри.

Морячок недоверчиво присвистнул:

– Подожди, чего-то мне рассказывали… Это которые типа помогаем, спасаем?..

– Да. Я их – то есть нас – называю «тимуровцы». Надюшка меня втянула. Иногда, знаешь ли, действительно приятно кого-то спасти. Абсолютно бескорыстно. Но мы с Надей, хоть и живем вместе, работаем каждый за себя. Я в настоящий момент помогаю… одному человеку, у которого зуб на олигарха Стеценко. А чем занималась Надька – сказать не могу. В «Кайросе» правило: не делиться ни с кем, даже с близкими. Одно гарантирую: зла она никому причинять не хотела. Но раз погиб человек… эта Марьяна… значит, Надюшка моя что-то неправильно спланировала. Понимаю: смешно теперь извиняться и тем более просить тебя о чем-то. Но, по-моему, это теперь наша с тобой обязанность. Объяснить неразумной девушке, в чем она была неправа. И остановить ее, пока еще больших бед не наворотила.

Морячок скривился:

– Да… хороши у вас методы восстанавливать справедливость.

– Я все исправлю. Говори.

– Да поздно уже, – отмахнулся. – Человека она погубила. Хорошего человека.

И, тщательно подбирая слова, продолжил:

– Мы с Марьяной вместе работали… в одном клубе. Хоть и нелегальный, но никакого