Молли Блэкуотер. Остров Крови - Ник Перумов

Подаёт руку, слегка улыбается. На безымянном пальце правой руки массивное кольцо – чёрный камень и три оленьи головы.

Тонкие губы едва вздрагивают в столь же тонкой иронической улыбке.

– Лорд Перегрин, позвольте представить, – возник рядом граф Спенсер. – Мисс Моллинэр Эвергрин Блэкуотер. Мисс Моллинэр – его высоковзнесённость благородный и суверенный герцог Перегрин Кавендиш, владетель Девонширский.

– Ну-ну, дорогой друг Джонатан, – рассмеялся вдруг лорд Кавендиш. – Ещё более формального представления не могли измыслить? Последний раз так, по-моему, представляли моего отца на коронации Её Величества.

– Мисс Моллинэр будет полезно, – слегка улыбнулся в ответ Спенсер, незаметно толкнув Молли локтем в бок.

– Ваша высоковзнесённость. – Молли поспешно присела. – Ваша высоковзнесённость мой лорд герцог, это великая честь для меня…

– Счастлив наконец-то увидеть вас, дорогая мисс Моллинэр. И оставьте, пожалуйста, эту «высоковзнесённость». Это, как я уже говорил, только для коронаций. Ну, и ещё для королевских похорон. – Он вдруг подмигнул Молли, словно отпустив невесть какую шутку. – Приветствую вас здесь, в Найт-холле. Очень надеюсь, что вы наконец-то отыщете… – он сделал почти незаметную паузу, – что вы наконец-то отыщете то общество, к которому должны принадлежать. И вы увидите, что, несмотря на титулы и кровь, мы всегда рады… новоприбывшим. Прошу!

И он широким жестом пригласил Молли внутрь.

Найт-холл оказался именно таким, каким Молли и могла представить себе жильё знатного, знатнейшего герцога, «дьюка», «владетеля», чья семья получила титул в незапамятные времена, за многие сотни лет до Катаклизма.

Высокие арчатые потолки, стены, покрытые панелями красного дерева с тонкой резьбой. Стоят в простенках рыцарские доспехи, таращатся чёрными смотровыми щелями шлемов. Висят потемневшие от времени портреты – интересно, они ведь, наверное, тоже из докатаклизменных времён? Огромные распахнутые пасти каминов, где всё время горит огонь.

Молли отвели роскошную комнату на втором этаже, где, как пояснил опекавший её Спенсер, помещались лишь самые почётные гости.

– Я-то сам только на третьем, – улыбнулся он, и улыбка эта вышла у него почти совсем-совсем человеческой.

Они сидели в одной из многочисленных диванных. К Молли приставили пару молчаливых исполнительных горничных, не поднимавших на неё глаз и почти не открывавших рты.

«Да соблаговолит миледи», «не будет ли миледи угодно» и так далее, но не более.

Миледи!.. Так обращаться полагалось только к хозяйке дома, к супруге высокородного лорда, даже Фанни звала маму просто «миссис Анна».

Молли пришлось облачаться в «дневное платье». Почти вся её одежда – кроме испытанного шлема, штанов, ботинок, куртки – осталась в Норд-Йорке, а здесь камеристка с поклоном подала ей скромный, но элегантный наряд: платье тёмно-голубой тонкой шерсти с длинными рукавами, маленьким воротником, чем-то напоминавшее её гимназическую форму, только куда выше качеством. Платье сидело идеально, словно шили его специально на Молли.

Перед ними с лордом Спенсером стояла серебряная чаша с фруктами. Яблоки, сочные груши, виноград, вишня, апельсины, абрикосы – чего только тут не было!

Сам достойный граф прихлёбывал кофе мелкими глоточками.

– Сейчас начнётся, – он заговорщически подмигнул Молли.

– Что начнётся, мой лорд?

– Испытание первое. Совет пэров. Найт-холл весь гудит, на моей памяти тут никогда не собиралось столько народу…

Девятый эрл был прав. Леди и джентльмены, разодетые в пух и прах, сверкающие драгоценностями, щеголяющие изысканными шляпками. Их было много, несколько десятков, а ещё, наверное, столько же ливрейных слуг, сновавших туда-сюда.

Графы и герцоги пожаловали с супругами, многие ещё привезли свою собственную челядь. На Молли со Спенсером поглядывали с «допустимым в обществе» интересом, вежливым, но не чрезмерным.

– Запоминайте, мисс Моллинэр. За нас – за вас и меня – пока большинство. Но это преимущественно менее родовитый нобилитет. Графы. Есть несколько и более знатных, вот, в частности, здешний хозяин, Перегрин Кавендиш, герцог Девонширский. Но большинство старших пэров, то есть герцогов и маркизов, – против.

– Ваша светлость, я не понимаю…

Спенсер недовольно поджал губы, но досадовал он явно не на Молли.

– Мы уже начинали об этом говорить, мисс Моллинэр, там, на корабле.

– Да, мой лорд…

– Я говорил тогда о том, что варвары могут войти во вкус, похищая из Норд-Йорка таких, как вы. Впрочем, простите, не совсем таких. Просто магиков, кому… угрожает Особый Департамент. Говорил о благодушии старых пэров, о самоуспокоенности самых знатных и родовитых семей.

– Я помню, ваша светлость.

– Прекрасно. Но дело даже не столько в этих ретроградах… – Спенсер досадливо потёр лоб, – сколько в вас, мисс. Вы уникальны. Вы не просто магик, ускользнувший от Департамента, похищенный варварами и ими же обученный. В вас сочетаются два качества, издревле, с самого Катаклизма и появления – некоторые говорят «возвращения» – магии, считавшиеся несоединимыми. Это пугает, причём многих. Я вижу в этом открывающиеся сказочные возможности, и до недавних событий так же думали и другие, но… не стану скрывать, мисс Моллинэр, ваше отчаянное сопротивление, масштаб наших потерь, понесённых от вашей руки, настроили целый ряд влиятельных пэров против вас. В их числе Норфолк, Сомерсет, Бедфорд, Бьюфорт, Рутланд…

– Я всё равно не понимаю, ваша светлость. – Молли беспомощно развела руками. – Что за второе качество? И потом… я же сдалась. Я могла бы уйти с варварами, а Особый Департамент всё равно бы ничего не сделал с моими родителями, верно? Потому что тогда, – глаза Молли сузились, – меня было бы уже не остановить.

– Не слишком-то задавайтесь, – буркнул Спенсер, но слова Молли на него подействовали. – У нас тоже есть тузы в рукаве. Вы видели. В подземельях и потом…

– Видела, ваша светлость, – кивнула Молли. – И потому не хочу ссориться. Думаю, что вы сможете помочь братику.

– Да. – Спенсер как-то странно повёл плечами, словно ему жал облегающий фигуру смокинг. – Помочь. Конечно же, мисс Моллинэр. Можете не сомневаться. – Но в глаза ей он при этом не смотрел.

– Так что же мне делать, ваша светлость?

Спенсер прикусил губу. На лице его вдруг появились невесть откуда взявшиеся морщины.

– Пэры подозревают вас в двойной игре, – еле слышно проговорил он. – Что сдались вы притворно, только чтобы выручить родителей. Они считают, что риск слишком велик.