Прежде чем ваш ребенок сведет вас с ума - Найджел Латта

— Ну, где-то с полчаса.

— А дольше бывало?

— Вроде бывало. Временами ты становился очень упрямым.

Тут я сделал мысленную заметку немного изменить содержание нашего диалога, когда буду пересказывать его жене. Заодно я почувствовал необычайное облегчение.

— И я ведь не ненавижу тебя, правда?

Мама засмеялась:

— Хотелось бы верить.

— Это правда, — уверенно отозвался я. — Я тебя очень люблю. Те случаи не оставили никаких психологических шрамов.

Тут я приободрился и решил во что бы то ни стало придерживаться намеченного плана действий. Меня же оставляли плакать, но от этого я не перестал любить мать. Значит, и мой сын не станет меня укорять за то, что я оставлял его плакать.

— Спасибо, мама.

Положив трубку, я пересказал жене наш с мамой диалог.

— И ты ее не ненавидишь?

Я уверенно покачал головой:

— Нет, конечно.

Мы продолжили придерживаться программы, и хотя какое-то время нам по-прежнему было немного трудно (примерно с неделю), своего мы добились. За несколько дней мы вернулись к здоровому и крепкому сну. Сейчас наш сын спит прекрасно, как и его младший брат. И что самое главное, по ним не скажешь, что они нас ненавидят.

— Вам так повезло, что ваши мальчики быстро засыпают, — часто говорят нам окружающие.

Как бы не так.

Везение здесь ни при чем.

Я объяснил Шейну и Мэнди детали программы перехода ко сну. Они немного сомневались, поэтому я рассказал и о своем телефонном разговоре с мамой. Похоже, это помогло.

На следующий день я им позвонил.

— Ну как дела, Мэнди?

— Никак. План не работает.

— Почему?

— Он не перестает кричать.

— На какое время вы оставляли его дольше всего?

Мэнди немного замялась и виноватым тоном ответила:

— На пять минут.

Я улыбнулся, потому что сам через все это прошел.

— А затем?

— Затем я взяла его на руки.

— И что дальше?

— И он тут же заснул.

— Вы же знаете, что я хочу вам сказать.

— Да.

— Я люблю свою маму, Мэнди. И мои дети вовсе не ненавидят меня.

— Понятно.

— Вы знаете, что делать?

— Да.

— Я позвоню вам в конце недели, ладно?

— Ладно.

— Не сдавайтесь.

— Попробуем.

Утром в пятницу я снова им позвонил.

— Ну, какие новости?

На этот раз голос Мэнди казался веселее.

— Это просто чудо.

— Что? Он ходил по воде?

Мэнди засмеялась.

— Еще лучше. Сегодня он проспал с половины восьмого вечера до шести часов утра.

— Поразительно.

— Просто невероятно. Проспал всю ночь!

— Прекрасно. А сколько времени он плакал дольше всего?

— Минут двадцать, после чего заснул. На следующий раз он проплакал пять минут, а потом вообще не плакал. Просто немного поворчал, затих и уснул.

— Фантастика. Мэнди, у вас все получилось.

— Как хорошо снова посидеть вдвоем по вечерам, а потом всю ночь спать!

— Как ты думаешь, Коннор ненавидит тебя?

Мэнди снова рассмеялась.

— Нет, я так не думаю.

— Хорошо. Теперь остается научить его обращаться с чековой книжкой, готовить, водить — и ему можно будет покупать свою квартиру.

— Можно просто немного отдохнуть и поспать.

— Неплохая идея. Если будут какие-нибудь осложнения, звоните, ладно?

— Ладно.

Но они так и не позвонили.

Разработайте стандартную процедуру подготовки ко сну.

Убедитесь, что дети здоровы, сыты и вымыты.

Дайте им поплакать пять минут, затем подойдите, похлопайте немного и снова отойдите. В следующий раз подойдите к ним через шесть минут, затем через семь и так далее, пока не заснут.

Если вас одолевает беспокойство, проверьте подгузники и температуру.

Соберите волю в кулак и твердо придерживайтесь принятого решения.

Если плач не прекращается и вы волнуетесь не на шутку, покажите малыша доктору.

После того как доктор сказал, что ничего страшного нет, продолжайте выполнять программу.

Помните, что в случае болезни программа подготовки ко сну не действует.

Когда младенец привыкнет засыпать по-хорошему, отдохните и порадуйтесь жизни.

6. Никаких соков, никаких ложек и никакой ходьбы по дому

Сэм четыре года. Она ненавидит кровати и сон; ей нравятся клюквенный сок и чайные ложки. Она прыгает по всему дому, словно маленький светловолосый мячик. Посторонним людям она кажется симпатичной девочкой, но если пробыть рядом с ней некоторое время, то все эти прыжки и ложки начинают действовать на нервы.

Это и случилось с Марком и Сарой. Люди они неплохие: Марк работает бухгалтером, а Сара подрабатывает в юридической фирме. Они производят впечатление родителей, которые еще до рождения ребенка не только купили специальную литературу, но и прочитали ее. Более того, голову даю на отсечение, что если раскрыть эти книги, то там обязательно найдутся куски текста, подчеркнутые карандашом.

— Проблемы бывают, но вообще-то она хорошенькая, — сказал Марк, пока Сэм играла в уголке с кубиками.

— Кроме как по ночам, — вмешалась Сара.

— Да, — согласился Марк. — Ночью она не такая хорошенькая.

— Ночью все просто ужасно, — добавила Сара.

— А что обычно происходит по ночам? — спросил я.

Сара закатила глаза.

— Она просто не желает засыпать, как бы мы ни старались.

— Ну хорошо, обрисуйте мне картину, — сказал я.

Они обрисовали картину. Веселье обычно начиналось в восемь часов вечера. Они ждали момента, пока Сара не начнет демонстрировать признаки усталости, а затем переодевали ее в пижаму. При этом она давала свой первый бой. Она бегала по всему дому и не слушалась. То и дело приходилось одергивать ее криками: «Сэм, перестань! Сэм, немедленно подойди ко мне!»

После победы родителей (которая обычно происходила в половине девятого) Сэм относили в ее комнату наверху. В кровать ей обязательно давали бутылочку с клюквенным соком, любимую чайную ложку и включали телевизор с любимой записью. Заодно Сэм требовала включить свет. Обычно Марк сидел с ней минут двадцать, пока она не погружалась с головой в просмотр телевизора, а потом тихонько уходил.

— Чаще всего мне удается дойти до конца коридора, когда начинается «Па-а-а-а-а-п!».

— И что вы тогда делаете?

— Возвращаюсь.

— Понятно. Продолжайте.

Марк опять сидел с ней некоторое время и снова выходил. После этого начиналась стадия, когда Сэм выбегала из своей комнаты и спускалась в гостиную. Марк относил ее обратно в кровать, но вскоре Сэм опять выбегала. Так продолжалось часами, пока Сэм наконец-то не засыпала от усталости, иногда прямо на полу, примерно в одиннадцать вечера. Тогда ее покрывали одеялом, потому что если ее поднимать, то она опять могла проснуться и начать все сначала. Но даже на этом ночные приключения не заканчивались, потому что Сэм просыпалась еще два-три раза и засыпала в кровати родителей только около 4 часов ночи.

— А что вы делаете, когда она залезает к вам в кровать?

Сара вздохнула.

— Разрешаем ей остаться. Я понимаю, что нельзя, но это легче, чем бороться с ней в четыре часа ночи. К тому времени мы все хотим только одного — заснуть.

Меня всегда поражает, насколько ловко маленькие дети способны перехитрить своих родителей. В реалити-шоу, посвященном воспитанию, они бы всегда оставались последними на острове. И постоянно выигрывали бы миллион долларов. В общей сложности у Сары с Марком около четырех ученых степеней, но их водит за нос четырехлетняя девочка, которая даже не ходит в детский сад. (Я не иронизирую, меня и самого порой водили за нос мои собственные сыновья, когда были помладше.)

— А что там с ложками? — спросил я.

Марк рассмеялся.

— Она просто помешана на ложках.

— На любых ложках?

— В принципе да, но больше всего ей нравится блестящая чайная ложечка.

Я посмотрел на Сэм и в самом деле заметил, что она сжимает в руке чайную ложку.

— Эй, Сэм…

Девочка обернулась на меня.

— Какая красивая ложка. Дай посмотреть! Дашь?

Сэм протянула ложку с сияющей улыбкой, какая бывает только у кинозвезд, демонстрирующих Оскар, полученный за лучшие спецэффекты в фильме.

— Ух ты! Ее нужно посадить, и тогда вырастет целое дерево с ложками. Можно будет срывать каждый день по ложке.

Она посмотрела на меня таким взглядом, каким смотрят малыши, не совсем уверенные в том, что их не обманывают. Я искренне полагаю, что каждый взрослый должен рассказывать детям побольше небылиц. Это не просто весело, это превращает окружающий мир в интересное место — пока они не вырастут и в свои права не вступит скучная реальность.