Стихия огня (Иль-Рьен - 1) - Марта Уэллс

— Возможно, я пошел бы, даже имея выбор, — признался Томас. Задержись мы чуточку, Грандье мог бы убить Дубелла.

— Но идти, взяв с собой горстку людей и доктора Брауна?! Ничего себе! Роланд хотел огорчить меня, и все мы знаем, кто подстрекал его к этому. Равенна опробовала пальцем кончик иголки и, найдя, что он затупился, выбрала другую из ящичка, который леди Анна держала для подобных оказий. И какие же новые бесчинства учинил за последнее время кузен Роланда Дензиль?

Ощутив, как от усталости заломило плечи, Томас подошел к очагу и опустился на один из стульев возле кресла королевы. Дело Грандье беспокоило Равенну куда сильнее, чем она позволяла думать Авилеру и всем прочим. Однако же пусть переменит тему.

Томас ответил:

— Вчера Дензиль посетил банкира на Береговой улице, но там речь шла о карточном долге. Планируя что-нибудь новое, он старается проявить побольше осторожности.

— Не сомневаюсь. Но однажды он может ошибиться в расчетах.

Томас пожал плечами:

— Роланд всегда простит его.

Дензиль, герцог Альсенский, старший двоюродный брат по отцу, был признанным фаворитом молодого короля. Некоторые люди больше уважают своих псов, чем Дензиль короля, однако Роланд просто лип к нему сам. Вне сомнения, именно герцог и уговорил короля направить столь малочисленный отряд гвардии, чтобы захватить Грандье в его собственном логове, зная, что возглавить людей придется Томасу, а это разъярит Равенну. Томас напомнил себе, что сегодня больше уже ничего не сделаешь. Однако следовало быть готовым к неожиданностям, если Дензиль узнает о том, что он посетил дом Грандье и вернулся с живым Галеном Дубеллом, не потеряв ни единого человека.

— Чего же хотел от нас бишранский посланник?

— Обвинить нас в предоставлении убежища Грандье. — Королева взволнованно шевельнула рукой, желая оставить разговор о фаворите своего сына. — Еще он передал новый список еретиков, укрывающихся в Иль-Рьене, чтобы их можно было арестовать и переправить в Бишру на сожжение, полагающееся за грехи. Очевидно, они забывают, что бишранская инквизиция не имеет власти в наших пределах. Интересно знать, почему он был настолько уверен, что Грандье находится здесь с нашего благословения. — Она закашлялась, и леди Анна торопливо извлекла обшитый кружевами шелковый платок.

Укоризненно поглядев на королеву, Томас с нежностью произнес:

— Ты опять нездорова. — Прошлой зимой она подхватила легочную горячку, когда им пришлось выехать в Бэннот-на-Берегу, чтобы умиротворить небольшое возмущение среди баронов Марки. Жизнелюбие мешало королеве помнить о том, что молодость давно миновала, и Томас до сих пор сожалел, что не усадил королеву в теплую карету, а позволил ей ехать с гвардией, пусть это и позволило застать врасплох баронов посреди их тайного сборища. Болезнь ослабила легкие королевы невзирая на все старания врачевателей и чародеев-целителей, и, что бы она ни думала, больше полночных скачек по заснеженным полям в ее жизни не будет. — Тебе не следовало принимать ночью Дубелла и посла.

— Снаружи очень сыро, видимо, моим легким это не по нраву, к тому же ты не моя камеристка. — Она невозмутимо спрятала платок под рукав. — Я хотела по возможности скорее покончить с этим делом. Но если обереги дворца слабеют… — Сделав паузу, Равенна покачала головой. — А что ты думаешь о докторе Дубелле?

Томас понимал, что спрашивает она не о чародейском умении старого ученого.

— Он не дурак. И весьма хорошо владеет собой.

— Лорд Авилер — старый лорд Авилер, а не нынешний щенок-министр весьма доверял Дубеллу. Невзирая на его прошлый позор. — Она вздохнула. Однако я задержала тебя достаточно долго.

Встав, Томас принял ее руку и поцеловал. Королева промолвила:

— Ох, едва не забыла.

Покопавшись в своей шкатулке с шитьем, она извлекла из нее перевязанную лентой стопку писем и вручила ее капитану.

— Что это?

— Досадное недоразумение, которое тебе придется уладить.

Капитан взял пакет и саркастически произнес:

— А я-то боялся, что мне придется спать до утра.

— О, это не к спеху. По крайней мере с моей точки зрения. — Она улыбнулась. — Отдыхай.

Выйдя в зал гвардии, Томас с любопытством покрутил пакет. Равенна никогда ничего не забывала; должно быть, она просто не хотела говорить об этом. Но прежде чем капитан успел развязать стопку, он заметил, что его ожидает Гален Дубелл.

— На минуточку, капитан, — попросил старый волшебник.

— Да.

— Простите, если мой вопрос покажется вам неуместным, но неужели лорд Авилер пренебрегает вами?

Верховный министр уже ушел, но Ренье еще оставался в палате, негромко переговариваясь со сквайрами-альбонцами.

— Таков уж лорд Авилер.

На лице Дубелла оставалось самое кроткое любопытство, и спустя мгновение Томас услышал собственный голос:

— Он вообще не одобряет фаворитов. Глубокие познания в истории позволяют ему оценить тот ущерб, который я могу принести при желании.

— Понимаю. — Дубелл улыбнулся. — А королева Фалаиса все еще окружает себя поэтами?

Фалаису, тогда принцессу Умбервальдскую, Равенна выбрала в жены Роланду год назад. В свои восемнадцать она была на четыре года моложе короля, и если Равенна намеревалась подобрать себе такую невестку, которую можно было бы учить и заставлять, то, безусловно, допустила одну из своих редких ошибок. Возможно, не имея особых перспектив как третья дочь, Фалаиса и была той спокойной и усердной в занятиях девочкой, которую рекомендовали послы, но, перебравшись в Иль-Рьен и благополучно обвенчавшись с Роландом, она набросилась на дворцовую жизнь, как голодная нищенка на оставленный без присмотра прилавок булочника.

— Да, это так. Значит, слухи доходят и до Лодуна?

— О, городские сплетни — ценный товар. Слуги каждый день приносят с утра свежие — вместе с молоком. Насколько я сумел понять, все испытывают облегчение оттого, что свое внимание она уделяет всего лишь безобидным поэтам, учитывая ее возможности.

— Она могла бы завести гвардейцев.

— Или чародеев. — Лицо Дубелла сделалось серьезным. — Капитан, я в долгу перед вами.

Томас пронзительно посмотрел на него:

— По-моему, вы уже выплатили его.

Дубелл отмахнулся:

— Тем не менее, если вам потребуются мои услуги, без колебаний рассчитывайте на меня.

Когда чародей повернулся к слугам, ожидавшим, чтобы отвести его в выделенные покои, Ренье остановил Томаса:

— Мне нужно кое-что показать вам. — На лице его отразилась встревоженность.

Томас обреченно последовал за наставником альбонцев в самый тихий уголок гвардейских палат.