Проект «Александрия» - Александр Александрович Винниченко
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Сегодня не было никаких блондинов, я вам клянусь! Отпустите мою руку, мне больно! – она заверила меня, что за соседним столиком никто не сидел. – Столик пустой уже с полчаса!
«Но что это могло означать?!» Я отпустил официантку с извинениями и удалился в уборную, дабы умыть лицо холодной водой. Мысли кувалдой били в голову: «Как такое возможно?! Но все же очевидно! Сам подумай! Есть три варианта произошедшего: первый вариант – это то, что мне показалось. Он наименее вероятный и нелепый, я исключил его в первую очередь. Второй вариант значил, что я все же доигрался и мой рассудок дал брешь. Трещину, сквозь которую стали просачиваться мои бредовые идеи, иллюзии и демоны – в таком случае, я подлежал бы немедленной госпитализации или незамедлительному посещению психиатра со всеми вытекающими рецептами, которые мне помогут обуздать собственные галлюцинации. Этот вариант был наиболее вероятным, и мне, наверное, нужно было прислушаться к здравому смыслу. Но был и третий вариант. Теория третьего варианта заключалась в том, что есть совсем невзрачная, малюсенькая такая вероятность того, что все это время я общался с вполне реальным космическим созданием, которое способно покидать свою физическую оболочку. И которое может переносить и материализовать собственное сознание на гигантские расстояния в мгновение ока. Теперь вы понимаете причину моего волнения? Даже если вероятность того, что предположение правдиво – мизерна, мне предстоит сделать все, что в моих силах дабы доказать, что этот вариант мой вымысел. И, возможно, я не придал ему столь большое значение, если бы не одна нестыковка, которая никак не шла из моей головы: «Как существо, порождённое моим воображением, может быть умнее меня в десятки раз?» Конечно, у меня еще оставалась теория, согласно которой Гилберта породило мое подсознание. Которое может использовать всю, когда-либо услышанную или увиденною мной информацию в независимости помню я это или нет. А после поднимать эти знания без команд от мозга. Я должен был узнать правду любой ценой.
Время на раздумье не оставалось. Нужно было срочно отправляться в сферу и прямо задать вопрос Гилберту. Что я и сделал. Теперь, когда мои «погружения» стали привычным делом, достаточно было взглянуть в отражение в зеркале, как отражение тут же заглянуло в меня, глаза в глаза. Пропасть, свет, туннель, мгновенье – и я на месте. Там внутри, в дебрях холодного, темного и неприятного места, в проклятом лесу я кричал и звал по имени существо, которое стал называть своим другом, существо, возможно, непредсказуемое и опасное. Боже, каким глупцом я был, я должен был предвидеть подобное развитие событий. Быть осторожнее и вести себя как можно аккуратней. Только представьте себе иноземное существо, способное разгуливать по нашей планете, при этом будучи гораздо умнее любой человеческой особи, не ограниченное никакими моральными границами. Я продолжал кричать в пустоту имя своего друга снова и снова, пока вокруг меня не стала наполняться молочная сфера:
– Что все это значит, Гилберт?! – спросил я, не скрывая гнева.
– Что ты имеешь в виду? – обернувшись ко мне, спросил Гилберт.
– Ты отлично знаешь, что я имею в виду! – я подбежал к Гилберту и схватил его за ворот, – Не смей со мной шутки шутить, говори как есть! Почему ты скрыл от меня, что способен добраться до Земли?!
– Да ты ведь сам мне рассказал про спутник «Вояджер-1», на котором в двоичном коде указано место расположения вашей солнечной системы относительно 14-ти мощных пульсаров. Будучи в форме свободного сознания, я отыскал его. Взглянул на золотой диск и проложил себе путь, имея координаты. Пойми же, Александр, как исследователь, я, как говорится, желал всем сердцем познакомиться с вашей планетой. И, наконец, мне все-таки удалось добраться до самой невероятной из планет! Я стал изучать её. Отправился гулять по улицам крупных городов, изучил различные виды живых существ, попробовал морскую и пресную воду на вкус. Я играл с песком, летал с птицами и дышал вашим воздухом!
Ситуация не укладывалась в голове.
– Ты должен понимать меня. Я знаю, что ты понимаешь, о чем я говорю. Ты похож на меня, но только ограниченный своими моральными планками, которые мешают тебе увидеть картину в целом. Твой взгляд затуманен. Оказалось, что ты такой же тщеславный и лицемерный представитель своего вида, как и все остальные люди.
Я почувствовал у себя под кожей каждую эмоцию и каждую мысль, которые испытывал Гилберт. Он больше не блокировал их, и это осознание пугало меня. По спине побежал холодный пот, тело отказывалось слушаться. Мои руки разжались, и я сполз на пол, обратив пустой, обреченный взгляд вниз и обхватил голову руками.
– Я вижу… – продолжил Гилберт, – вижу, что ты уже догадался о том, что я хочу тебе сказать. Ты не желаешь это слышать, но ты должен!
Гилберт ходил около меня взад-вперед, размахивая руками, при этом громко и пылко повествуя о своих исследованиях.
– Слышишь, меня?! Саша, ты должен услышать то, что и так сам отлично понимаешь. «Посмотри, изучи, проведи эксперимент» – сам ведь говорил, что ваши ученые так поступают – я сделал точно также.
Гилберт наклонился ко мне и обратился в манере поучений отцом сына.
– Вижу, тебе следует напомнить, что оценка любой научной идеи или гипотезы должна зависеть от её содержания и соответствия стандартам научной деятельности, а не от характеристик её автора, например, его социального статуса или привязанностей. Это же и есть универсализм, так? А исследователи должны критично относится, как к собственным идеям, так и к идеям, выдвигаемым их коллегами, и это будет – организованный скептицизм. Но та сторона, с которой ты смотришь на все события и сути вещей, и близко не имеет ничего общего ни с организованным скептицизмом, ни с универсализмом. Я же в свою очередь имел возможность подслушать мнения различных ученых с ВАШЕЙ же планеты. И знаешь,