Вечеринка в Хэллоуин - Агата Кристи

— Никакого, — решительно ответила Элспет Маккей.

— Но ведь люди здесь умирали — скажем, за последние три года.

— Естественно, — кивнул Спенс. — Старики, инвалиды, возможно, автомобилист кого-то сбил и скрылся с места происшествия…

— И никаких необычных или неожиданных смертей?

— Ну… — Элспет заколебалась.

— Я тут записал несколько имен, — перебил ее брат. Он придвинул к Пуаро лист бумаги. — Это избавит вас от лишних расспросов.

— Здесь указаны предполагаемые жертвы?

— Пожалуй, это слишком сильно сказано, но если рассуждать о пределах возможностей…

Пуаро прочитал вслух:

— Миссис Ллуэллин-Смайт. Шарлотт Бенфилд. Лесли Ферриер. Дженет Уайт… — Он прервался, посмотрел на миссис Маккей и повторил первое имя:

— Миссис Ллуэллин-Смайт.

— Возможно, тут что-то есть, — кивнула Элспет и добавила слово, похожее на «опера».

— Опера? — Пуаро был озадачен. — При чем тут опера?

— Однажды ночью она сбежала, — продолжала миссис Маккей, — и больше о ней никогда не слышали.

— Кто сбежала? Миссис Ллуэллин-Смайт?

— Нет, нет. Девушка-опера. Она легко могла добавить что-то в лекарство. Ведь она получала все деньги — или, по крайней мере, думала, что получит.

Пуаро недоуменно посмотрел на Спенса.

— Больше о ней никогда не слышали, — повторила миссис Маккей. — Эти иностранные девушки все одинаковы.

Значение слова «опера» наконец дошло до Пуаро.

— Ах, девушка au pair![12] — воскликнул он.

— Да. Она жила со старой леди и исчезла спустя неделю или две после ее смерти.

— Наверняка сбежала с каким-то мужчиной, — вставил Спенс.

— Если так, то о нем никто ничего не знал, — возразила Элспет, — а здесь обычно знают, кто с кем…

— Кто-нибудь подозревал, что со смертью миссис Ллуэллин-Смайт что-то не так? — спросил Пуаро.

— Нет. У нее было больное сердце. Доктор регулярно посещал ее.

— Однако вы именно с нее начали список возможных жертв, друг мой?

— Ну, она была очень богатой женщиной и умерла не то чтобы неожиданно, но внезапно. По-моему, доктор Фергюсон был слегка удивлен. Думаю, он ожидал, что она проживет дольше. Но докторам часто преподносят сюрпризы. Миссис Ллуэллин-Смайт не принадлежала к тем, кто выполняет врачебные предписания. Ей было велено не переутомляться, но она поступала как хотела. В частности, она была завзятым садоводом, а больному сердцу эти занятия не идут на пользу.

— Миссис Ллуэллин-Смайт поселилась здесь, когда заболела, — подхватила Элспет Маккей. — Раньше она жила за границей. Она приехала сюда, чтобы быть поближе к племяннику и племяннице, мистеру и миссис Дрейк, и купила «Куорри-Хаус» — большой викторианский дом с заброшенной каменоломней, которая ее и привлекла. Миссис Ллуэллин-Смайт истратила тысячи фунтов на переделку каменоломни в подземный сад, или как там это называется. Специально наняла садовника-декоратора из Уисли или еще откуда-то, чтобы его проектировать. Там есть на что посмотреть.

— Пожалуй, действительно стоит взглянуть, — сказал Пуаро. — Кто знает — это может подать мне идею.

— На вашем месте я бы непременно там побывала.

— Говорите, женщина была богата?

— Вдова крупного судостроителя. У нее была куча денег.

— Ее смерть была внезапной, но никто не сомневался, что она произошла от естественных причин, — сказал Спенс. — Сердечная недостаточность — врачи используют более длинное название: коронарный что-то там.

— И не возникало вопроса о дознании?

Спенс покачал головой.

— Такое бывало и раньше, — заметил Пуаро. — Пожилую женщину предупреждают, чтобы она была осторожной, не бегала вверх-вниз по лестницам, не возилась подолгу в саду и так далее. Но энергичная женщина, всю жизнь поступавшая по-своему и к тому же бывшая садоводом-энтузиастом, не всегда относится к подобным рекомендациям с должным вниманием.

— Это верно. Миссис Ллуэллин-Смайт сделала просто чудо из этой каменоломни — вернее, не она, а садовник-декоратор. Они оба работали там три или четыре года. Кажется, она видела такой сад в Ирландии во время садоводческого тура, организованного Национальным кредитом, и переделала каменоломню по его образцу. Да, на это в самом деле стоит посмотреть.

— Следовательно, местный врач определил ее смерть как естественную, — сказал Пуаро. — Это тот самый врач, который практикует здесь до сих пор и которого я намерен вскоре повидать?

— Да, доктор Фергюсон. Ему около шестидесяти лет, он отличный профессионал, и его здесь любят.

— Но вы подозреваете, что смерть миссис Ллуэллин-Смайт могла быть убийством? По какой-то другой причине, помимо тех, которые вы мне уже изложили?

— Прежде всего, девушка-опера, — отозвалась Элспет.

— Почему?

— Должно быть, она подделала завещание. Кто еще мог это сделать?

— Вам следует рассказать об этом подробнее, — промолвил Пуаро. — Что за история с поддельным завещанием?

— Ну, во время официального утверждения завещания старой леди не обошлось без суеты.

— Это было новое завещание?

— Все дело в… как это называется — похоже на крокодила… в кодициле!

Элспет посмотрела на Пуаро, и тот кивнул.

— Она составляла завещания несколько раз, — сказал Спенс. — Они почти одинаковы. Часть денег отходила благотворительным организациям и старым слугам, но основное получали племянник и его жена, которые были ее ближайшими родственниками.

— А что это за кодицил[13]?

— Согласно ему, все получает девушка-опера, — ответила Элспет, — «за ее доброту и преданную заботу» — что-то вроде того.

— Тогда расскажите мне побольше об этой девушке au pair.

— Она прибыла из какой-то страны в Центральной Европе с очень длинным названием.

— Как долго она пробыла у старой леди?

— Чуть больше года.

— Вы все время называете миссис Ллуэллин-Смайт старой леди. Сколько ей было лет?

— Ну, шестьдесят пять или шестьдесят шесть.

— Это не такая уж глубокая старость, — с чувством заметил Пуаро.

— Говорят, она составила несколько завещаний, — продолжала Элспет. — Как сказал Берт, все они почти одинаковые — возможно, отличаются только названиями благотворительных организаций и памятными сувенирами для слуг. Но основная часть денег всегда переходила племяннику, его жене и, кажется, какому-то отдаленному кузену, но, когда она умерла, того уже не было в живых. Старая леди завещала бунгало, которое она построила, садовнику-декоратору, чтобы он жил в нем сколько пожелает, вместе с каким-то доходом, чтобы он мог содержать сад в каменоломне в должном порядке и открытым для посещения.

— Полагаю, родственники заявили, что она не пребывала в здравом уме и попала под дурное влияние?

— Возможно, могло дойти и до такого, — отозвался Спенс. — Но, как я говорил, адвокаты быстро обнаружили подделку, которая выглядела не слишком убедительно.

— Выяснилось, что девушка-опера могла легко это проделать, — сказала Элспет. — Понимаете, она писала очень много писем под диктовку миссис Ллуэллин-Смайт, которая не любила, когда ее письма к друзьям отпечатывают на машинке. Если это было не деловое письмо, она всегда просила: «Пишите от руки почерком, похожим на мой, и подпишите моим именем». Миссис Майнден, уборщица, слышала, как старая леди это говорила. Очевидно, девушка привыкла копировать ее почерк и внезапно сообразила, что может воспользоваться этим в своих целях. Но, как я сказала, адвокаты быстро это заметили.

— Адвокаты самой миссис Ллуэллин-Смайт?

— Да, Фуллертон, Харрисон и Ледбеттер. Очень респектабельная фирма в Медчестере. Они всегда вели ее дела. Адвокаты привлекли экспертов, девушке стали задавать вопросы, она почуяла неладное и в один прекрасный день сбежала, оставив половину своих вещей. Против нее готовили иск, но она не стала его дожидаться. Выбраться из Англии нетрудно, если сделать это вовремя. На один день можно съездить на континент без паспорта, а если заранее сговориться с кем-нибудь по ту сторону пролива, то можно все провернуть, прежде чем начнется преследование. Возможно, девушка вернулась на родину, либо изменила имя, или отправилась к друзьям.

— Но все думали, что миссис Ллуэллин-Смайт умерла естественной смертью? — осведомился Пуаро.

— Да, в этом едва ли кто-нибудь сомневался. Я допускаю иную возможность только потому, что известно немало случаев, когда такое происходило, а врач ничего не подозревал. Предположим, Джойс где-то услышала, что девушка-опера давала лекарство миссис Ллуэллин-Смайт, а старая леди сказала, что у этого лекарства странный, горький привкус.

— Можно подумать, будто ты сама это слышала, Элспет, — заметил суперинтендент Спенс. — У тебя слишком богатое воображение.

— Когда она умерла? — спросил Пуаро. — Утром или вечером, дома или на улице?

— Дома. Миссис Ллуэллин-Смайт вернулась после работы в саду с сильной одышкой. Она сказала, что очень устала и хочет полежать. Больше она уже не встала. С медицинской точки зрения все как будто вполне естественно.