Драгоценности фрау Элизабет - Наталья Попова

Ничего себе банька!? А как же! Все для себя любимого! В начале я упомянула, что баня стояла на берегу озера. И не случайно. Любимым занятием парильщиков было нырять, сразу после парной, в озеро. В зимнее время прямо перед баней выдалбливалась огромная прорубь. Не баня, а целый спортивно-оздоровительный комплекс!

Все гости, побывавшие в «Голубом озерке», долго пребывали в состоянии щенячьего восторга. И было от чего! Тишина, воздух, настоянный на лесных запахах, полный отрыв от цивилизации, и в то же время стопроцентный комфорт! Что еще нужно для классного отдыха?! Человек в такой ситуации, не страдая от отсутствия привычных условий жизни, все-таки остается наедине с природой, отдыхает душой и телом.

Молва об этом чуде среди тайги быстро разлетелась в народе, но доступ сюда имели только избранные. Даже губернатор неизменно согласовывал приезд своих гостей с НикСтепом. Только он был здесь полновластный хозяин. Я тоже частенько бывала в «Голубом озерке» вместе с шефом и нашими гостями, поэтому чувствовала себя здесь, как рыба в воде.

Хозяйка и хозяин, Мария Егоровна и Андрей Николаевич, были семейной парой. Они работали здесь со дня основания. Им было лет чуть более пятидесяти. Чудные люди, душевные и умные. Раньше они работали в Геологоуправлении, по специальности оба геохимики. Имели хорошую квартиру в городе, машину. Но во времена смутные и бурные их единственный сынок, перезрелый и бестолковый отрок, вляпался в какую-то историю, наделал долгов и был практически приговорен к расправе. Что не сделают родители для единственного чада?! Квартира и машина пошли в уплату долгов. Сынок был выслан к далеким родственникам во спасение души и тела. Тяжело пережив этот жуткий для них период, они сразу вознамерились уехать из города. Однако, в нашем небольшом городе они были известны своей честностью, порядочностью и трудолюбием. К тому же, Андрей Николаевич слыл трезвенником. Тут-то и сделал НикСтеп им такое предложение. Прекрасные условия жизни, хороший заработок, а главное – уединение, о котором мечтала, в то время истерзанная переживаниями, душа. Воистину, Господь мудр и щедр! Он всегда посылает нам то, что более всего необходимо в определенный момент жизни. Это было то, что нужно, и они, не раздумывая, согласились. Их круг обязанностей был ясен и прост: следить за комплексом, как за своим кровным, и принимать гостей. В дни приезда больших компаний здесь бывало суетно и шумно. Но ведь не каждый же день. К тому же, следуя негласному правилу, они практически не показывались на людях. Всю работу исполняли тихо и незаметно. Только когда гости приезжали конкретно поохотиться и порыбачить, руководил этими делами Андрей Николаевич. Он был большой знаток охоты и рыбалки, к тому же знал каждую тропку, каждую заводь. Гости бывали неизменно довольны своими охотничьими и рыбацкими трофеями.

У меня сложились с ними теплые, почти родственные отношения. Вначале они приняли меня настороженно и даже несколько неприязненно, приняв за молодую фитюльку для ублажения гостей. Но, присмотревшись и поняв, что я исполняю совсем другую роль, к тому же не пью и веду себя вполне прилично, полюбили меня, как родную дочь. Всякий раз приезжая в «Голубое озерко», я всегда стремилась их чем-нибудь порадовать. Николаевичу всегда свежие газеты и журналы, а еще пачку «Капитанского» табаку. Он был большой любитель прессы, и, читая, покуривал трубочку. Мария Егоровна обожала всякие сласти. Она с детским наслаждением лакомилась халвой, зефиром и шоколадными конфетами.

Обговаривая детали предстоящей поездки, Сердунов предположил, что машину с водителем нельзя отправлять на столько дней. В эти дни каждые колеса были очень нужны.

– Отлично, – подумала я. Любопытный и болтливый водитель был нам нужен меньше всего, а вслух сказала, – Алексей Иванович! Я попрошу, и нас увезет мой знакомый. Сердунов этому решению несказанно обрадовался и согласился. Еще одна проблема с плеч долой! Я позвонила своему верному Витьке и попросила:

– Вить, не выручишь меня? Нужно везти гостей на озеро, а машина задействована на похоронах жены шефа. Дай мне свою на три дня. Верну, как всегда, в лучшем виде, – добавила я, точно зная, что он никогда и ни в чем не мог мне отказать. Витька знал, что я хорошо вожу машину, ведь подбил меня на это и обучал вождению он сам. Я даже в ГАИ экзамен сдала с первого раза. И сама! Без всякой смазки! Поэтому по первой моей просьбе его машина была всегда в моем распоряжении. Он только всякий раз просил меня быть осторожной.

– Забирай, но если убьешься, домой не возвращайся, – не обсуждая мою просьбу, по-цыгански пошутил Витька.

Франц ждал меня у гостиницы. Я подъехала на Витькином белоснежном «Марке» и посигналила ему. Он сел рядом со мной, и мы покатили навстречу свободе!

Выехав за пределы города минут через двадцать, мы вырвались на шоссе. Я прибавила скорость. В приоткрытое окно залетал теплый ветерок, звучала музыка по радио. На душе было спокойно и радостно. Все устроилось так, как мы с Францем этого хотели. Казалось, сама судьба на нашей стороне, потому что мы были влюблены.

По обе стороны дороги стоял осенний лес. Было необыкновенно красиво! Вдруг Франц обратил внимание на березу, увешанную цветными тряпочками.

– Элен, что это такое? – недоуменно спросил он. Я остановила машину, мы вышли, и я принялась рассказывать.

В наших краях коренное население – буряты, поэтому многое и в нашей жизни связано с их религией – буддизмом. Следуя буддийскому учению, буряты утверждают, что каждая местность имеет своего Духа-Покровителя. Поэтому в священных, по их определению, местах они выбирают дерево, чаще всего березу, которая становится объектом поклонения. На нее привязывают разноцветные лоскутки, кладут под дерево деньги и угощение: кто сласти, кто сигареты, кто что может. Если есть спиртное, люди обязательно выпьют возле этого дерева, и обязательно плеснут под него. Никогда ни один бурят, как бы он ни торопился, не проедет мимо такого места, не остановившись, не отдав дань уважения и поклонения Духу-Покровителю. В таких местах можно загадывать самые сокровенные желания, просить бога об их исполнении. Постепенно этот обычай стал таким же естественным и для русских, несмотря на другую веру. Хотя, лично я думаю, что Бог есть, и он един, только называют его по-разному.

Франц очень внимательно и серьезно выслушал мой рассказ. Затем подошел к машине, достал из своей сумки бутылку вина, откупорил ее и налил в стаканчик. Затем также молча подошел к березе, отлил вина, постоял, слегка шевеля губами, остальное медленно выпил. Достал из кармана немецкую марку монетой и бросил под дерево, сигарету аккуратно положил на камешек. Я тоже бросила под дерево несколько монет.

– Элен, – нарушил молчание Франц, когда мы уже отъехали от этого места, – я благодарил сейчас всех богов за то, что встретил тебя, и просил их, чтобы они послали нам счастье и благословили нас.

Я взглянула на него. Он был необычайно серьезен и даже слегка бледен. Я промолчала. Мне казалось, что все слова будут сейчас не к месту. Все и так было понятно. Мы думали одинаково, и даже к Богу обращались с одной и той же просьбой. Оставшуюся часть пути ехали молча, каждый погруженный в свои мысли.

Вот и знакомая развилка. Еще через пять минут я затормозила у ворот «Голубого озерка». Посигналила. Через несколько секунд их своего домика вышел Андрей Николаевич. Увидев меня, заторопился к воротам.

– Здравствуй, Леночка, а мы уже тебя поджидаем. Алексей Иваныч позвонил, предупредил, что с гостем едешь. Мы уже и комнаты, и баньку приготовили, – радушно говорил Николаевич, пожимая обеими руками мою ладошку.

– Здравствуйте, – чинно добавил он, обращаясь к Францу, однако руки не подал. Он всегда держался подчеркнуто вежливо и официально с незнакомыми людьми, никогда не стремился к фамильярности и панибратству. Рукопожатие Николаевича дорогого стоило, несмотря на то, что был он здесь просто работник.

– Лапушка моя, красавица моя приехала, – зазвенел голосок Марии Егоровны. Она тоже спешила к воротам. И тоже чинно и с достоинством поздоровалась с Францем.

Я представила гостя Марии Егоровне и Николаевичу, Францу – хозяев. Он смешно попытался повторить за мной их имена и отчества. Однако, ему это не давалось. Посмеявшись, порешили на том, что, коль скоро, ему трудно выговаривать отчества, он будет звать их фрау Мария и Николаич. Себя предложил называть просто Францем. Этот смешной эпизод и общий искренний смех моментально расположили, еще пять минут назад незнакомых людей, друг к другу. Франц и Николаевич взяли из машины коробки с провизией. Сначала мы зашли в дом к хозяевам. Я распаковала коробки. Моим гостинцам тетя Маша и дядя Коля были, как всегда, очень рады. Тут меня удивил Франц. Перед поездкой я рассказывала ему, какие они чудные люди, и он, желая сделать им приятное, тоже прихватил с собой презенты. Николаевичу он вручил бутылку дорогущего немецкого шнапса, а Марии Егоровне огромную коробку конфет. Надо было видеть их лица в этот момент. Им было очень приятно, что незнакомый человек, да еще такая важная персона, с таким вниманием отнесся к ним. Про важную персону им сообщил Сердунов. В отсутствие шефа он обожал всех стращать и строить. Вот и сегодня, разговаривая с Николаевичем по телефону, тоном главного распорядителя он приказал, чтобы перед гостем ходили на «цырлах», что если ему что не понравится, шеф голову снимет. Об этом мне шепотом сообщила тетя Маша. Теперь я поняла, почему так настороженно они встретили Франца.