Долг наемника - Евгений Васильевич Шалашов

— коротко приказал герцог. — Во всем слушайся господина графа, виноват, господина Артакса.

— Слушаюсь, господин… Габриэль, — кивнул парень и с ужасом посмотрел на меня. Кажется, до него только сейчас дошло, что он совершил глупость, попытавшись хамить целому графу!

— Урок номер один, — продолжал я. — Сейчас ты быстренько соберешь все, что раскидал — скорлупу, недоеденные кости, а потом пойдешь и нарвешь крапивы.

— Зачем? — вытаращился на меня лакей.

Мне стоило большого труда сдержаться, чтобы не отвесить Бастиду затрещину, но взяв себя в руки, любезно пояснил:

— Затем, что после нас здесь будут останавливаться другие люди.

Парень пожал плечами, скривил морду (видимо, хотел сказать — кому надо, пусть тот и убирают!), но пошел выполнять. Может, собирать косточки и скорлупу было лишним (за ночь все это «усвоят» птицы), но порядок начинается с мелочей. Сам ненавижу, если приходится сталкиваться на биваках со следами чьего-то пребывания, потому, стараюсь убирать за собой.

— Господин Артакс, а зачем вам крапива? — поинтересовался маг.

— Не волнуйтесь, не для вашего слуги, — улыбнулся я.

Не мудрствуя лукаво, я взял один из дорожных мешков, захваченных Бастидом и вытряхнул его содержимое на скатерть. Как я и думал — шесть жаренных кур, груда мятых яиц. Не поленившись, обнюхал каждую тушку.

Придворный маг, поначалу не понявший моих действий, сконфуженно крякнул.

— Я понадеялся на слугу, — вздохнул Габриэль. Посмотрев на парня, тащившего на вытянутых руках охапку крапивы, строго спросил: — Бастид, кто готовил еду в дорогу?

— Наш повар, — ответил слуга. — Я ему сказал, что господин маг собирается в дорогу и ему требуется взять с собой провизию. Вчера он весь вечер жарил птиц, варил яйца. Еще есть замечательный паштет. Если что-то приготовлено плохо — я не виноват!

— Значит, так, — веско сказал я, откладывая в сторону двух кур, уже начинавших пованивать. — Вот эти птички сдохли целых два раза — первый раз, когда им отвернули головы, а во второй у тебя в мешке. Вот эти, — передал я парню еще две тушки, — ты сейчас обернешь крапивой, дня два они еще «поживут». А эти, — ткнул я пальцем в оставшуюся пару, — нужно съесть завтра. И яйца, кстати, тоже.

— Так повар… — заблеял парень.

— Что повар? Задача повара — еду готовить. А что именно готовить, ты сам ему должен сказать. Ладно, что у тебя еще прихвачено, кроме кур и яиц? Вытрясай, — потребовал я.

Парень принялся уныло развязывать второй мешок и раскладывать его содержимое на скатерти, уже переставшей быть белоснежной. Вот, теперь можно проводить ревизию наших припасов.

Так, у нас есть зелень, начинающая превращаться в сено. А еще куски твердого сыра, замотанные в холщовую ткань.

— Вот это уже лучше, — одобрил я.

Заметив, что парень выложил не все, отобрал у него мешок, раскрыл, заглянул… М-да… Глиняные горшочки, куда повар сложил паштеты, побывав в седельном мешке, представляли печальное зрелище. Пожалуй, из всего этого, нам пригодится только мешок.

— Идешь к ручью, вытряхнешь — можешь, прямо в воду, рыба от этого месива не сдохнет и постираешь мешок, — приказал я парню.

— Господин Артакс, вы не ругайте парня, — вмешался Габриэль. — Это моя вина. Я сказал мальчишке — мол, возьми с собой еды дня на три. Из головы вылетело, что в этой части герцогства нет постоялых дворов.

Все ясно. Один не додумал, второй не понял, третий не знал. В сущности, моя вина здесь тоже есть. Надо было перед отъездом согласовать все вопросы и по оружию, и по припасам. Но теперь уже нет смысла кого-то винить. Значит, моих запасов крупы, сухарей и сушеного мяса мне одному хватило бы на неделю, а на всех — на два-три дня. На пару дней есть кура и сыр. Ну, неделю продержимся, а там будут цивилизованные места, с постоялыми дворами, трактирами и всем прочим.

Ночью мне приснился странный сон — я, со своим самым первым десятком, где еще все живы, никто не скурвился, пошли в разведку. И тут, как на грех, откуда-то из пустоты (во сне и не такое бывает!) прилетела стрела, впилась в живот одноногого Жака Оглобли (почему одноного? в те времена у него были обе ноги!). Оглобля принялся громко стонать, а я, в опасении, что он может нас выдать, решил перерезать ему горло.

— По-мо-ги мне, — проскулил Жак, а я, прекрасно помня, что совсем недавно он меня предал (ну да, через двадцать лет!), не смог добить раненого, а попытался остановить кровь. Неожиданно, Оглобля куда-то пропал, но стоны были слышны.

Тут я проснулся. Оказывается, стонали не во сне, а наяву. Я подкинул хвороста в костер, огляделся. Так и есть! Лакей лежал, скрючившись, словно ребенок во чреве матери, держался за брюхо и громко стонал.

— Что с ним? — поинтересовался проснувшийся маг.

— Объелся, — буркнул я.

Картина ясна без подсказок. Мало того, что парень сожрал почти целую курицу, оставшуюся от ужина мага, так ночью он «приговорил» еще две, предназначенные на выброс. Как же, добро пропадет! Вот уж, чисто холуйская черта, сожрать все, не пожалев брюха.

— Может нам его здесь оставить? — предложил я. — Пусть отлежится, потом назад вернется. Коней только заберем.

— Можно, — поддержал меня маг. Потом Габриэль вдруг подмигнул мне, и спросил: — Вы как считаете, он выздоровеет?

— Надо подумать, — в раздумчивости почесал я подбородок (Не забыть с утра побриться!), потом сообщил: — Кажется, парень не только объелся, но еще и отравился. Я ж говорил, что кура уже сдохла. А на таких тушках появляется трупный яд.

При словах «трупный яд» стоны стали еще громче.

— До утра доживет? — деловито поинтересовался маг.

— И до утра доживет, и до завтрашнего вечера. А вот следующей ночью непременно помрет. Трупный яд — он медленно действует.

— Господин Артакс, можно вас на минутку.

Маг, подхватил меня под локоток и, увлек чуть-чуть в сторону, потом театральным шепотом попросил:

— Вы не могли бы прирезать Бастида?

— Н-ну, господин Габриэль, — принялся я отнекиваться. — Ваш слуга — вам и резать. Ничего сложного — возьмете мой кинжал, чиркните по горлу, вот и все.

— Может, все-таки вы? Я еще ни разу в жизни не резал никому горло. Ну, сами подумайте — как можно резать горло без должного навыка? Кровь, грязь. Фи… Я же перепачкаюсь, как мясник, а у меня с собой только один комплект одежды.

— Так я вас научу. Надо подойти со спины, задрать парню голову