Измена. Простить или отомстить (СИ) - Дана Блэк

запахнула халат одной рукой, второй продолжая придерживать дверь. — А ты почему тут?

— Впустишь? Это моя дань, — протянула бутылку подруге, и та несмело посторонилась. — Ты спала?

— Я… да, собиралась, — промямлила она.

— Насть, у меня острая нехватка дружеской поддержки. Побудешь моей жилеткой? Я не могу сейчас одна оставаться.

— Почему? Что-то случилось?

— Сдохнуть хочется, — бросила, скидывая ботинки.

— Лиль, так что у тебя произошло?

Так, где у Насти бокалы? О, они у раковины стоят, чистые но влажные.

— Ты не одна была? Изменяешь мне с другой подругой? — пошутила, взяв бокалы и полотенце. — Или мужик появился? Колись!

— Сначала ты колись, — фыркнула Настя.

— Давид мне изменяет.

— Ой, началась старая песня о главном! Сколько раз я это слышала, заладила одно и то же. Лиль, может к дяде доктору сходишь?

— Мой. Муж. Мне. Изменяет, — отчеканила я, обернувшись к Насте. — Пойдем в спальню, не хочу на кухне сидеть и жаловаться.

Настя схватила меня за руку, останавливая.

— Расскажи. С чего ты взяла что у Давы кто-то есть? У тебя есть доказательства? Кто она? — спросила подруга, гневно сузив глаза.

У меня нет доказательств. Есть простые события, которые Давид легко может объяснить. Да, эти события простые, но я никак не могу выбросить их из головы.

Доказательств измены нет, а вот уверенность в ней — есть.

Ну, или же я просто дошла до ручки за эти 5 лет.

Не хочу рассказывать это Насте. Хочу чтобы меня обняли, поддержали, пообещали поддержать. Хочу посмотреть смешные ролики на Ютюбе, и заснуть с подругой в обнимку.

— Насть, расскажу как только выведу его на чистую воду.

— Господи, Лиль, да разведись ты с ним, раз кобелем считаешь! — вдруг взбрыкнула подруга. — Просто подай на развод. Изменяет тебе Давид или нет, но очевидно что вы не пара.

— Вот как? Просто уйти, и даже не выяснить ничего?

— А зачем ему нервы мотать? Я бы на твоем месте, заподозрив любимого в измене, собрала вещи и вернулась к родителям. Развелась бы, и даже имущество делить не стала. Гордость должна быть!

Да-да, очень умно. Вот только я не хочу уходить в неведении.

— Красиво звучит. Идем, бутылку захвати, — скомандовала я, и вышла в коридор.

— Давай здесь посидим. Лиль, ну не надо в спальню, там не прибрано. Лилька!

— Ты от меня мужика скрываешь? — остановилась я у двери в спальню. — Или скрываешь следы разврата?

Настя смутилась, не ответила мне.

До чего же я нахальная сегодня: с работы сбежала, к Насте вломилась без звонка, еще и в спальню к ней хочу ворваться как гвардеец в бордель. Я развернулась, чтобы вернуться на кухню, но нечаянно задела локтем дверь, которая открылась с тихим скрипом.

— Оу, больно, — скривилась и хотела закрыть дверь в спальню, но замерла.

Свет в ней горит.

Постель разобрана, разворошена. И, да, разврат на ней был.

А к изголовью привязан тот самый шарф, который я дарила Насте. Вот только я не успела его вернуть.

Хотела. Но не успела.

Глава 16

Моя лучшая подруга — любовница моего мужа.

И вот этим проклятым шарфом он сегодня привязывал ее, голую, к постели.

От этой мысли в меня будто дьявол вселился.

Двинулась навстречу Насте, что шла ко мне с бутылкой.

И с размаху зарядила ей кулаком в лицо.

— Ты с моим мужем спишь?!

Настя выронила бутылку, завизжала. Оттолкнула меня и метнулась в кухню.

Дверь захлопнулась передо мной с оглушительным грохотом.

— Ты с ума сошла, Лиля! — закричала она оттуда. — Ты совсем больная?

— Открой, — навалилась на дверь и заколотила по ней руками. Меня распирает, я прибить ее готова. — Как ты могла!

— У-у-у, — Настя завыла. — Сейчас соседи полицию вызовут! И скорую! Боже мой, Лиля, тебе лечиться надо, ты что сделала? Как я завтра на работу пойду?

От ее глупого вопроса я словно протрезвела.

Я обвиняю подругу, что она спит с моим мужем, а Настя переживает, как пойдет на работу с синяком…

Перестала колотиться в кухню и потерла костяшки. Лишь сейчас почувствовала, как рука после удара болит.

Да я в жизни не дралась, мама в обморок бы упала, если бы узнала.

Я напала на подругу.

До чего меня довел Давид?

— Мы с тобой с первого класса вместе, — Настя завывает за дверью. — Ты уже рехнулась со своим Давидом, Лиля. Напала с кулаками… Господи.

Она по ту сторону всхлипывает, я без сил привалилась плечом к косяку.

— Насть…

— В бойцовский клуб езжай!

— Я увидела шарф и…

— И решила, что я сплю с твоим мужем! Долго думала?

Подавленно замолчала.

Настя права, я окончательно рехнулась.

Но это невыносимо уже, подозрения меня с ума сводят.

— Открой дверь, — попросила. — Я успокоилась.

— Успокоилась она. А у меня тут весь пол в крови, — зло выплюнула Настя. Но все-таки открыла дверь.

Увидела подругу и вздрогнула.

Красными пальцами она держится за нос. А на пол и, правда, капает кровь.

— Я тебе нос разбила? — шепнула.

— И я тебя убью, — пообещала Настя и толкнула меня плечом, убирая с дороги. Она двинулась в ванную, я за ней. Настя всхлипнула. — И даже не извиняйся, Лиля. Все равно не прощу.

— Насть…

Подруга остановилась перед зеркалом. Убрала руку от лица и завыла.

— Как я пойду на работу?

— Ты ведь секретарь, — ляпнула.

— Раз не фотомодель, то можно нос ломать? — Настя зыркнула на меня в зеркало. — Лиля! Вот именно — я секретарь. Лицо фирмы! А ты нашего директора видела? Он мне премии за красоту выписывает. А теперь что будет?

— Останешься без премии в этом месяце?

— Да! Господи, кому расскажешь — не поверят. Все решат, что меня любовник избил.

— Это он шарф привязал к кровати? Любовник?

Настя не ответила. Включила воду и склонилась над раковиной.

Встала у нее за спиной.

Настя моет нос, в слив стекают розовые ручейки.

Какая я черствая.

Вместо посиделок с подругой и разговоров по душам черте что устроила. И продолжаю думать про Давида.

Где он сейчас?

— Ко мне сегодня приходил мой мужчина, — веско сказала Настя, выключив воду. Придвинулась к зеркалу и задрала нос, высматривая потери. — Или ты думаешь, что только у тебя есть мужчина, а у других нет? Так вот. Мой меня любит хотя бы, — уколола она. — У нас такая страсть, что тебе и не снилось, ясно? А шарф, — Настя сдернула с сушилки полотенце. Морщась, начала осторожно промокать лицо. — Мы в городе пересеклись с Давидом, и он передал. Всё? Устроила мне, блин, допрос.

— Что-то нашло, — пробормотала удрученно. — Просто Давид…

— Изменяет тебе, —