Аспирантура, туфельки и… - Ирина Шорец

На студенческих конференциях я никогда не волновалась, все ж среди своих. А сейчас мы будем разбиты на сектора по изучаемой специальности и среди аспирантов с других университетов, и среди преподавателей аспирантуры и, что самое страшное, – среди ученых Академии наук! Вот это меня и пугало. Потому что мою статью нужно подогнать под все требуемые правила, вплоть до того, где ставят точки, а где оставляют пробелы. Главное для меня, не стать пробелом в предстоящей конференции.

Когда я смотрела на четыре листика форматом А4, исписанные красной ручкой поверх напечатанного текста – это после проверки моего научного руководителя. Тогда она сказала: «Теперь можешь с такой статьей выступать. Только перенабери, конечно». «Хорошо», – согласилась я. Если все пройдет без задоринки и я выступлю на конференции, то меня напечатают в Сборнике научных статей! Мне просто необходимо выступить для того, чтобы в моем выдуманном списке появилась настоящая научная статья.

И вот я смотрю на исправленную статью и думаю, будет ли она считаться моей после всех этих профессорских исправлений. Казалось, набрал заново текст, исправленный настоящим науковедом, и пошел выступать на конференцию. Но как же авторское право? Ведь от моего научного сочинения практически ничего не осталась. И если с маленькой статьей на четыре листика полуторным шрифтом четырнадцатого размера так кроваво поступили, то, что будет с моей диссертацией на сто листов? Вот в такие моменты и задумываешься о своем научном складе ума. Таков ли он? Или все же в моей голове больше мыслей о жизни без науки. Хотя, наш преподаватель по философии говорит нам, что без применения науки в жизни не будет настоящей жизни. Так каким образом мне применить эти знания, например, в сфере мужчин. Как применить науку в любви? Как научно привлечь мужчину? Конечно, на эти вопросы найдутся книги с ответами: «Приручи мужчину», «Мужчина – Бог, а ты – Богиня», «Полюби себя» и т. д. Разве это не чьи-то диссертации? Значит, вся наша жизнь – наука. И нужно согласиться с уроком философа и Алины Марьяновны да перенять их опыт для написания настоящей научной статьи. Потому она и научная, что не моя.

Итак, конференция всех ученых – усыпальница кандидатов – наступила. Она впервые проходила в нашем университете, поэтому суматохи было больше, чем обычно. По коридорам сновали студенты, аспиранты, преподаватели и ученые. Их было такое многообразие, но, в то же время, всех их что-то объединяло. Что именно? Бейджики с надписями о научной конференции. У профессоров и преподавателей они были немного другие. Наверное, бейджики выполняли еще и функцию бесплатного обеда для высшей элиты науки.

Я запила сосиску в тесте водой и влилась в эту снующую толпу «бейджиков».

Общее представление начиналось в конференц-зале. С выступления ректора, проректоров и Алины Марьяновны. Затем несколько музыкальных номеров с участием одаренных студентов, чтобы разбудить засыпающих на галерке. И выступления профессоров из Академии наук, чтобы снова погрузить в сон уже не только галерку. Открытие конференции закончилось бурными аплодисментами – радостными от предстоящего обеда. Продолжение – в аудиториях каждого сектора участников конференции.

Я удобно устроилась за предпоследним столом аудитории и достала два экземпляра одной статьи. Точнее, они были разными: первый – научный, для сборника конференции, второй – мой, до исправления Алиной Марьяновной. С этим докладом решила выступать на конференции. Не могу же я говорить научными зазубренными терминами, не понимая их.

Выступающие нашего сектора, в отличие от меня, говорили зазубренными научными терминами, сами не понимая о чем. В такие моменты я изучала «научный» стиль одежды.

Будучи студенткой, ничем не выделялась среди себе подобных. Но стоило мне поступить в аспирантуру, как тут же захотелось быть особенной. Или, может, я такой и была – особенно яркой среди серой массы кандидатов в кандидаты наук?

Почему многих преподавателей не интересует мода? Они могут носить костюм еще советских времен. В этом, конечно, что-то есть, например, винтаж. Но, скорее всего, правильное объяснение такому стилю одежды всего лишь маленькая зарплата, тот эквивалент, в котором оценивается наука и научные знания. Интересно, правильный ли я сделала выбор, подав документы в аспирантуру. Мне же нравится красиво одеваться, а не ходить в одном костюме двадцать лет, даже от Версаче, например.

Аспиранты первого курса отличаются от аспирантов третьего, от тех, кто доходит до этого уровня научной игры. На последнем уровне аспирантуры уже по внешнему виду можно догадаться о научной принадлежности и научном будущем аспиранта. В его стиле одежды появляются тенденции возвращения к старому. Цвет костюмов – предпочтительно серый, между прочим, самый несексуальный цвет. Складывается впечатление, что сексуальность ты приносишь в жертву науке. И семьи создаются до получения звания кандидата. А если ты опоздал с созданием семьи, то потерян для нормального общества, отнесен в категорию сублимирующих сексуальную энергию в науку, где твой ребенок – диссертация. Незамужним в аспирантуру лучше не соваться, это может отрицательно сказаться на сексуальной стороне жизни. И почему об этом никто не предупреждает при поступлении в аспирантуру? Тогда бы непригодные отсеивались сразу, не создавая конкуренции невестам науки.

Помню, как я случайно забрела на вещевой рынок. Решила присмотреться к ценам, ради любопытства. Я в сиреневой дубленке и с розовой сумкой выделялась среди толпы и привлекала внимание продавцов, которые собрались на консилиум. Темой обсуждения была я и моя розовая сумка. По мнению рыночных экспертов моды: я одета не по сезону. Зимой следует носить черные сумки, а вот этот, новый цвет, для лета. «Летом бы она смотрелась хорошо» – заключила мадам «Зайцева». Мне стало смешно, во-первых, моей сумке уже год, во-вторых, кто заправляет модой? Женщина без вкуса, со знанием двух цветов – черного для зимы, белого – для лета? И вот такие люди с «глубокими познаниями» в моде диктуют нам правила и стиль? Если ваше внутреннее состояние серое, то это не значит что всех нужно обезличить. Почему тогда вас привлек этот розовый цвет, такой необычный для зимы?

Я сделала вывод: не стоит присматриваться ни к ценам, ни к вещам. Не стоит ходить на рынки со скучными и скупыми на воображение продавцами.

А моду делает каждый человек для себя самостоятельно, в зависимости от своего внутреннего состояния. И, между прочим, в природе существует больше двух цветов. Взять хотя бы радугу, все восхищаются ею, не задумываясь над сочетанием и уместностью красок.

Гениально! И я со своим ненаучным докладом тоже уместна на этой скучной конференции. Я как радуга, но только лучше быть еле заметной. А вдруг и здесь скажут – не по теме выступаете.

Мне повезло! До меня очередь так и не дошла. Не хватило времени. Патриотам своих исследований регламент выступления вовсе не ограничивали. Что ж, зато все представители высших научных кругов выступили, а нас, оставшихся немногочисленных слушателей – аспирантов и студентов – вежливо попросили сдать статьи в электронном варианте секретарю конференции.

Я подумала, может, это и к лучшему. Что мне стоять за трибуной перед этой слишком умной аудиторией, со своей не свойственной научному миру жизнерадостной улыбкой, со своим выделяющимся среди серых костюмов ярким внешним видом, и со своим легким по восприятию докладом? Который так и остался моим для меня.

Глухой телефон

Телефонные разговоры с Натали могут быть источниками идей или поводом для размышлений, потому что разговаривает она одна, я только киваю головой и произношу сочетание тех согласных, которые произносят все, когда делают вид, что слушают. Но все же, я ей благодарна – она всегда подкидывает новые идеи к моим мыслям. Стоит ей позвонить и проболтать время, отведенное мною для написания диссертации, как мозг тут же переключается на размышления по поводу взаимоотношений.

Из телефонных монологов Натали:

«Начинается, – с возмущением говорит Натали про очередной свой роман, – стоит только конфетно-букетному периоду пройти, как он уже не хочет выполнять мои маленькие просьбы. А что будет потом? Кого волнуют чужие проблемы?».

«Ага», – киваю я в трубку.

«Я ж теперь грамотная, а он не моральный урод, – продолжает Натали, главное, что я подала хоть какой-то признак нахождения на том конце трубки. – И мне нужно, чтобы за мной продолжали ухаживать, ценить меня…»

«Как?» – я даю о себе знать.

«Дорого! И вообще, хоть бы кто-нибудь подарил мне золотое украшение, одел бы. Или предложил съездить на курорт. Вот моей знакомой…». Дальше идет рассказ о ее знакомой, которой кто-то сделал что-то. Эти моменты не слушаю, а думаю о расчетливых взаимоотношениях. Действительно ли мужчина должен одаривать женщину? Или женщине соглашаться на хеппи-мил из Макдоналдс?