Секреты бабушки Ванги - Дарья Калинина

   – Хорошо бы, а, Михалыч?

   В голосе капитана было столько мольбы, что эксперт мигом все понял и встрепенулся:

   – Да что я?! Что я могу? Ведь тут невооруженным глазом видно, что убийство! Ну, напишем мы в протоколе, что девчонка свела счеты с жизнью, так ведь первая же проверка выявит подлог. А ты знаешь, как нынче прокуратура лютует. Это тебе не девяностые, когда и труп с контрольным огнестрелом в затылок как самоубийцу за милую душу списывали.

   – М-да… Что же это получается? Где же мне убийцу-то искать?

   Теперь в голосе капитана слышалось такое недоумение, что сразу же становилось ясно: поиск преступников – для него дело непривычное. Встречаются же еще у нас такие кадры! И чего не уходят в отставку? Ведь только позорят доблестные ряды сотрудников милиции.

   – Вот непруха!! – продолжал сокрушаться капитан. – А я ведь в отпуск собрался.

   – Куда тебе в отпуск? У тебя и так служба – сплошной отпуск.

   – Это верно, место у нас тихое было, – признался участковый. – Жил себе не тужил, и вот, на тебе! Что делать-то, Михалыч? Точно никак отмазаться не удастся?

   Но Михалыч был явно не настроен прикрывать своей грудью жирную тушу капитана и потворствовать его лени. И, как показалось подругам, даже с некоторым злорадством посоветовал участковому выявить позитивный момент в случившемся.

   – Ведь еще пара трупов у тебя на участке, и ты, глядишь, под старость лет действительно преступников научишься ловить.

   С этим оптимистическим замечанием эксперт впечатал каблуком в землю окурок, отсалютовал капитану и пошел к дому.

   – С-сука! – с ненавистью прошипел ему вслед разобиженный капитан. – Нет, ну какая сука! Чтобы тебя самого разорвало и шмякнуло!

   Как только он убрался, подруги тоже вылезли из кустов. Подслушанный разговор ясней ясного говорил о том, что надеяться на конкретного представителя доблестной милиции им не стоит ни в коем случае. Более ленивого и бездарного обжоры еще никогда не производили в капитаны. Ишь, чего удумал! Хотел подтасовать факты, чтобы списать убийство на самоубийство. А как же преступник? Пусть разгуливает себе на свободе? И других девушек убивает? Молодых и красивых?

   И если капитана это обстоятельство ничуточки не тревожило, то подруг очень даже тревожило.

   – Надежды на милицию в этом деле у меня никакой.

   – Этот капитан не поймает преступника, если даже тот ему прямо под ноги кинется!

   Сначала подруги хотели рассказать обо всем Ольге. Но когда приплелись к ее дому, оказалось, что проделали этот путь они зря. Ольги дома не оказалось. То ли она еще не вернулась, то ли вернулась, но уже крепко спала и голоса не подавала.

   Пришлось девушкам снова тащиться назад, к себе на «север». Валентина не спала, она поджидала подруг, сидя у окна и держа на руках мирно дремавшую сытую и довольную жизнью Фатиму.

   – Ну, наконец-то! – воскликнула Валентина, когда девушки показались на дорожке, ведущей к дому. – Полуночницы! Хоть бы предупредили, что поздно вернетесь!

   – Мы и сами не знали.

   – Я вам комнату сдавала, не думала, что вы ночами по округе шастать станете.

   – Мы не нарочно.

   – Слышали, что произошло? – не слушая их оправданий, воскликнула Валя. – Убийство у нас в поселке! Маньяк глотки людям режет!

   – Погодите, почему непременно сразу маньяк?

   – А кто же? – откровенно удивилась Валентина. – Разве нормальный человек станет других людей убивать? Это же грех-то какой!

   И она истово перекрестилась. Видимо, свою собственную спекулятивную деятельность по продаже номерков к целительнице Софье женщина грехом не считала. Какой там грех? Кому от него плохо? Зато убийство взволновало пожилую тетку не на шутку.

   – Это что же делается?! – продолжала причитать она. – Так он нас всех перережет!

   – Пока есть только одна жертва, – напомнила ей Кира.

   – Так это пока!

   И тут же без всяких предисловий спросила:

   – Ужинать будете? У меня еще осталась простокваша с сухариками. Сахарку добавить, будет не хуже ваших пирожных.

   Простокваша у Валентины действительно больше напоминала сметану. Густая и сладковатая.

   – Специальная закваска у меня есть. Еще отец мой из Сибири привез. С тех пор так и пользуемся. Я и соседям предлагала, да только все они – пьянь подзаборная. Какая им простокваша, им бы лишь глаза чем-нибудь залить да и дрыхнуть без памяти!

   Но и за едой Валентина не переставала причитать:

   – Вот горе-то какое! Молодая ведь совсем девка! Жалко. Хоть и непутевая она у Татьяны была, да все равно человек, жалко.

   – А почему непутевая?

   – Да уж такой ей судьба была уродиться. Только Дианка родилась, как отец ее с пьяных глаз мать зарубил. Сам в тюрьму сел да там и помер вскорости. А Татьяна одна сестренку растила и воспитывала. Костя – это их средний брат, он повзрослей был, да и его тетка к себе жить взяла. А Диана на воспитании у своей сестры осталась. Только не больно-то у нее с воспитанием хорошо дело шло. Дианка, она всю жизнь какая-то неуправляемая была. Я и Софье про нее рассказывала. И приводила ее к целительнице даже. Только Диане даже Софья помочь не сумела. Отшатнулась прочь и сказала, что девка порченая. Никто ей, кроме господа бога, помочь не в силах.

   – А почему все-таки непутевая? – настаивала Кира, лопая вкусную и сладкую простоквашу.

   – Училась плохо. Вместо уроков одни парни на уме. А они на Дину внимание обращали только в известном смысле.

   – В каком это?

   – Ну, интерес свой мужской удовлетворить. Уж сколько Татьяна сестру свою младшую крапивой охаживала – все без толку. С тринадцати лет Диана с парнями волохалась. То с одним, то с другим. Потом с Лешкой связалась. А он вовсе скверный парень. Я как узнала, за кого она замуж собирается, даром что не ясновидящая, а сразу же предсказала: ничего из этого сватовства не получится. И точно! Сначала жених к другой переметнулся, богатой, да из города.

   – Диана переживала?

   – А вы как думаете? Через это дело Диана пить начала сильно.

   – Пить?

   – Вообще-то она к бутылке еще раньше пристрастилась. Но все же не каждый день пьяной напивалась. А как Лешка ее к другой переметнулся, так Диана каждый день себе за воротник заливала. А теперь вот и вовсе погибла.

   И помолчав, Валентина закончила:

   – Сначала-то участковый наш хотел Дианкину смерть как самоубийство представить, только рот ему быстро заткнули. Какое же это самоубийство, если молодая женщина сама себя по горлу ножом чикнула? Это вам не в петле с табуретки спрыгнуть. Да еще в домашней пижаме и тапочках!

   – Вы и это знаете? – изумились подруги. – Вы там тоже были?

   – А мне незачем. Соседи рассказали.

   Потрясающе! Валентина оставалась все это время дома, а знала про случившееся убийство едва ли не больше самих подруг, которые битых два часа просидели в крапиве всего в нескольких шагах от места преступления. И зачем, спрашивается, суетились?

   – Только знаете что? – внезапно понизив голос, произнесла Валентина.

   – Что?

   – Лично я думаю, что убийцу долго искать не надо.

   – Почему?

   – Так это ее Лешка и зарезал!

   Подруги переглянулись. А что? Чем не версия? Диана, наверное, здорово мешала Лешке. Цеплялась к нему, устраивала пьяные скандалы, на невесту его городскую с кулаками лезла. И вот вам результат. Довела парня. Так что он пришел да в сердцах и чикнул настырную приставалу ножичком по горлышку.

   – Плюс плохое настроение Лешки с самого утра. Ведь он и с Олей поссорился. Вполне возможно, что повздорили они именно из-за Дианы.

   – Ну да. Такое вполне могло быть.

   Валентина решительно кивнула головой:

   – Точно! Это он! Больше просто некому!

   – С остальными соседями Диана мирно жила?

   – Ну… Как сказать. Характер у покойницы склочный был. Хоть и молодая, но шуму от нее много происходило. Я далеко от нее жила, а все равно слыхала, когда она пасть разевала. Да только после того, как Лешка ее бросил, Диана про все другие свои ссоры и думать позабыла. Ерундой они ей показались. Только за одним Лешкой и гонялась. Ну, и за невестой его городской тоже.

   – Жить им спокойно не давала?

   – Какое там! Прямо помешалась девчонка. Поэтому я и думаю, если кто и мог ее порешить, то либо он, либо невеста его городская.

   Подруги переглянулись вновь. На этот раз в большой растерянности. Как-то не укладывалась у них в головах крайняя жестокость и образ интеллигентной Оли. Чтобы ножом и – по горлу. Б-р-р! Вот если бы Диану застрелили или отравили, они бы еще поверили, что к убийству приложила свою руку Оля. Но зарезать… Нет, этот способ был совершенно не в характере самой Оли.

   – А больше у вас в деревне ничего странного не происходило?