Мир, в котором мы живем - Вадим Альфредович Вятсон

Луговск на севере.

Наша военная столица. Оружейный завод, пороховая фабрика, серная цитадель – рудник. Население в тридцать пять тысяч человек.

Аргбург на западе.

Научный Центр Горского круга. Можно сказать, что Аргбург – это огромный университетский комплекс, включающий в себя как десять исследовательских институтов, так и высшие трехгодичные курсы, которые я окончил заочно. Кто же Проводника отпустит очно учиться? Население двадцать четыре тысячи человек, это вместе со студентами и аспирантами.

И Вилюйск на востоке.

Наша сельскохозяйственная столица. Несколько тысяч гектаров теплиц и садов. Но все равно на всех не хватает ни овощей, ни фруктов. Кругом только одна чечевица! Население тридцать девять тысяч человек.

И границей Круга является… Ну как же без нее! Чечевица.

Огромные поля чечевицы! Правда, похожа эта чечевица на пшеницу – тоже только на картинке видел, – но раз так в десять больше: стебли в человеческий рост, она плодороднее и плотнее по питанию. Ученые говорят, что это и не чечевица вовсе, и не пшеница, но при этом все и везде называют это растение чечевичной пшеницей или просто чечевицей. А вот из стеблей этой самой чечевичной пшеницы много чего делают, от ботинок до одежды! И ткани ткут. Очень она податливая и разноплановая. Как и из самой чечевицы тоже. Даже мясо, ну как бы мясо, которое я тоже вживую не видел и тем более не ел, нет у нас ни ферм, ни пастбищ.

Но легенда о мясе существует.

Давным-давно кто-то или из Директоров, или из ученых предложил пустить на мясо собак или кошек, но братья наши меньшие, да и крысы с голубями заодно, оказались столь умными в нашем странном мире, что их бунт был, говорят, похлеще «Птиц» Хичкока, который я видел со своими девчонками в кинотеатре раз пять. Его любят показывать как некое свидетельство того животного мятежа, на фоне которого даже ужас шершунчиков блекнет. Вот с тех пор никто и не заикается о столь, казалось бы, близком мясе. Все довольствуются чечевицей.

Кстати, самая простая пища – чечевичная похлебка-каша – совершенно бесплатна в любом общепите Горского круга. А вот все изыски из нее, как и овощи с фруктами, уже за купоны, причем порой дорого стоят. Эта банка чечевицы, которую я сейчас ем, тоже бесплатна; если саму банку с крышкой сдать в пункт сдачи пустой тары, то получаешь цельную с сохранением месяца на три. Впрочем, они так долго не хранятся, есть ведь всегда хочется, а холодильников, как и электричества – только где необходимо, оно есть – в домах граждан нет. Но вода и канализация существуют! Вот тут хоть с комфортом можно на толчке белом посидеть, ну, если чечевичный спирт в лампе есть – снова можно посмеяться, да.

Растет чечевица сама по себе. Никто ее не выращивает и не следит за нею. Урожай постоянен, лишь в январе и феврале эти колоссальные поля резко пустеют, как по мановению волшебной палочки, чтобы в начале марта вновь заколоситься этой странной пшеницей.

Чечевичная пшеница эта бывает довольно агрессивна в том смысле, что время от времени пытается выбраться на территорию Горского круга и в его границах прорасти, то есть немного подвинуть рубеж. Но тут уже военные действуют очень умело и вовремя и уничтожают этакие злостные нарушение общепризнанной границы. Впрочем, ради справедливости стоит отметить, что делает чечевица такие набеги только после того, как такие же набеги пытаются совершить те же самые военные. Иногда у какой-нибудь светлой головы из Директории Двенадцати возникает мысль, а не расширить ли рубежи Горского круга? А что, чечевицы ведь необъятные поля, что ей будет-то? Вот, видимо, будет, поэтому она и отвечает. Так что если нет глупых мыслей, то на границе почти всегда спокойно.

Хотя не всегда и не совсем все спокойно. Я же говорил про неоконченную войну – или продолжающуюся? Довольно часто из полей чечевицы к Горскому кругу приходят так называемые «дети чечевицы». На вид и в самом деле как дети, но агрессивные, мерзкие и многочисленные твари, и вот тогда военным приходится несладко – и погибшие бывают, и раненые. Но в основном все-таки удается отбиваться без серьёзных потерь. Хотя в истории были моменты, когда много нашего брата не вернулось домой к своим детям и девчонкам. Ров помогает, но, говорят, твари эти хуже саранчи, которую, хм… я даже на картинке не видел. Но ученым и военным верю, если говорят, значит, хуже.

Но как я уже говорил, все твари довольно уязвимы, и если не подпускать их близко, то и проблем почти никаких не возникает. Военные при этом все пытаются выяснить, вычислить периодичность появления «детей чечевицы», но тоже без особого успеха. Что считается также аргументом в пользу антиматрицы, так как в матрице все было бы логичней и борьба с тварями превратилась бы в рутину. А тут все не так, как хотелось бы…

Как собирают эту чечевицу? Да как обычную пшеницу! Раньше вручную косили. А когда комбайнов стало достаточное количество, в автомастерских люди ведь не зря хлеб едят, то стали загонять комбайны в поля и собирать зерно в одну сторону, а стебли в другую. И через месяц на этом месте вновь колосится чечевица! И вот здесь уже кирпичик в теорию о Матрице. Так как совершенно не понять, кто эту чечевицу сеет и вообще зачем она тут растет. И не просто тут, а от края до края! Точно известно, что «дети чечевицы» к этому не имеют никакого отношения. Тогда кто все это творит? Лишь при приближении к Рижскому кругу она заканчивается лесом, но не простыми березками и елочками, а тоже колоссальными и величественными! Вы можете представить березку в обхвате десяти человек и высотой под сотню метров? Я тоже не мог, пока не увидел. А сосны вообще где-то с километр высотой вырастают! Вот в Рижском круге их и пилят, превращая в пиломатериалы. Оттуда доски и везем, и березовый каучук, а мы им даем металл, что в Пустоши добываем, и еще всего по мелочи. В общем, торговля процветает, но при этом ездил я туда лишь однажды. Походы в соседние Круги очень купонные, то есть денежные, но при этом почти месяц в дороге туда и месяц обратно, плюс недельная остановка в Рижском круге. Долго. Хотя это я себя успокаиваю. Обязательно еще бы съездил. Но у нас тут очередь на дальние походы, а у военных есть любимчики, поэтому до меня она еще не