Небесный Сион - Ольга Крючкова

Исидора не выдержала и расплакалась.

– Бернар спит, не будите его… – сквозь слёзы произнесла она. – Позвольте хотя бы слуге сопровождать его… – женщина умоляюще посмотрела на новоявленного генерала и Белуччи.

Мужчины задумались… Шарль кивнул в знак согласия.

– Хорошо, возможно так будет лучше. По крайней мере, мальчик увидит рядом с собой знакомое лицо, когда проснётся, – выказался Белуччи.

– Но как вы объясните ребёнку, что увезли его из родного замка и оторвали от родителей? – поинтересовался граф, наконец, прядя в себя, но, ещё окончательно не осознав свою власть над иезуитами, находящимися на территории Франции, Прованса, многочисленных итальянских княжеств, да и над самим Белуччи.

– Пока не знаю… – признался Белуччи. – Придумаю что-нибудь. Главное – безопасность мальчика.

Исидора всхлипнула.

– Я приготовлю вещи Бернара и прикажу кухаркам собрать что-нибудь из еды…

…Шарль и Исидора поцеловали спящего мальчика, Белуччи бережно взял его на руки.

– Берегите его… Да сохранит вас Господь… – произнёс Шарль и осенил иезуита крестным знамением. – Пришлите мне весточку, как только доберётесь до монастыря.

Белуччи слегка поклонился.

– Разумеется, монсеньор, – подобострастно произнёс он.

Исидора в порыве чувств сняла с себя цепочку с александритом.

– Позвольте надеть цепочку на мальчика. Камень очень старинный… Всю жизнь он служил мне талисманом… – она умоляюще посмотрела на Белуччи, затем на Шарля.

Иезуит прекрасно помнил, как камень светился минувшей ночью и не сомневался, что тот наделён некой силой. Кто знает: а если он действительно поможет Бернару в крайних обстоятельствах? Белуччи, как истинный иезуит, хоть и веровал в Бога, но всё же не отрицал магию в разумных пределах.

Исидора, дрожащими от волнения руками, накинула цепочку на шею мальчика.

– Да охранит он тебя от всяческих бед… – произнесла и поцеловала спящего Бернара в лоб.

– Пора… – сказал Белуччи, он покинул комнату, миновал извилистые замковые коридоры, спустился по винтовой лестнице донжона прямо во внутренний двор, всё ещё залитый кровью, где его ожидал дормез, запряжённый четвёркой отменных лошадей, которые нервно раздували ноздри, проведя беспокойную ночь.

Мажордом уже приказал прибраться во дворе. Трупы стражников отнесли под навес, где обычно стояли телеги и повозки, прикрыв холщёвыми тряпицами. Мёртвых волков же свалили около ворот, дабы вынести за пределы замка и закопать.

Шарль обратил внимание на то, что ни одна из лошадей не пострадала от нападения волков, мысленно согласившись со Сконци, теперь уже покойным, что целью их нападения были люди, возможно – Бернар.

Кучер и форейтор сидели на своих привычных местах. Гилермо стоял на запятках дормеза, вооружённый до зубов.

Дверцу дормеза открыл Жиль, пожилой слуга, которому Шарль доверил сопровождать мальчика и заботиться о нём. Он сел в дормез и аккуратно принял спящего Бернара, укутав его тёплым одеялом.

Заботливая кухарка принесла полную корзину еды, и две плетёных бутыли – с молоком для мальчика и вином для мужчин. Всё было готово к отъезду…

Белуччи коротко простился с графом и занял своё место подле Гилермо. Ворота замка отворили несколько уцелевших стражников. Кучер взмахнул кнутом, лошади тронулись, увлекая за собой тяжёлый дормез.

Шарль с сожалением смотрел ему вслед. Его не покидало тягостное ощущение.

И вот карета скрылась из вида… Исидора, не выдержав выпавших на её долю испытаний, в слезах вернулась в свою комнату и, обессилив, рухнула на кровать. На неё тотчас же навалился сон.

Шарль прошёлся по территории замка, оценивая причинённый стихией ущерб: башня была разрушена до основания и представляла собой бесформенную груду камней. Её предстояло разобрать, нанять каменщиков и построить новую башню, более мощную и более крепкую, нежели её предшественница.

Неожиданно внимание графа привлекла небольшая кованая дверь, видневшаяся примерно на высоте трёх туазов над землёй, прямо в крепостной стене, о существовании которой он и не подозревал. Вероятно, она была потайной и обнажилась только после разрушения башни.

– Неужели в этом тайнике хранится тот самый пресловутый клад тамплиеров, который искал мой предшественник Жан д’Олон? Вот уж поистине не знаешь, где найдёшь, а где потеряешь… – удивился граф.

Но сейчас у него не было ни малейшего желания заниматься кладами. Ибо предстояло похоронить Сконци и стражников. Он приказал оседлать коня и сам направился к настоятелю церкви Сент-Жен-де-Божё.

… Лошадь Шарля медленно передвигалась, ибо дорога, ведущая к церкви, превратилась в сплошное грязное месиво. Преодолев почти половину пути, Шарль почувствовал тошнотворный запах крови.

Ещё через десяток туазов его взору открылась страшная картина: дорога была усеяна растерзанными человеческими телами и останками лошадей.

Шарль спешился, по щиколотку утопая в грязи, он всё же приблизился к месту ужасающей трагедии.

– Матерь Божья! – воскликнул он, узнав в изуродованном, растерзанном трупе настоятеля. – Он хотел прийти мне на помощь… Но волки не позволили это сделать…

Рядом с ним лежали обглоданные останки лошади – вероятно, волки утолили голод. Чуть подальше – изуродованные до неузнаваемости клирики, несколько мёртвых волков и лошадей.

Шарль перекрестился. В молодости ему часто довелось видеть изуродованные трупы солдат, но такое – никогда.

– Что же теперь будет? Кто проводит Сконци в последний путь? Не дай Бог узнают инквизиторы, тогда мне никто не поможет, даже иезуиты… – сокрушался он.

Затем сел верхом и отправился во владения барона-соседа, дабы просить помощи у его клирика, по дороге раздумывая, как избежать излишних объяснений.

Сконци, настоятеля, клириков и стражников похоронили на кладбище рядом с церковью Сент-Жен-де-Божё. Клирик, отпевавший генерала иезуитов, после надлежащего обряда выказал графу крайнее удивление, ибо ему ни разу не приходилось провожать в последний путь столь высокую особу, не говоря уже о несчастных, принявших такую странную мучительную смерть.

Клирик про себя рассуждал: не сообщить ли ему о похоронах ордену доминиканцев в Лионе? Или всё же не стоит?..

Шарль, словно почитав его мысли, подкрепил свою благодарность увесистым кошелём, полным серебра. В конце концов, клирик решил, что не стоит вредить своему господину, барону, ибо тот был преданным вассалом графа де Аржиньи.

На следующий день после похорон, когда погибшие были с надлежащими почестями переданы освящённой земле, внутренний двор замка тщательно посыпан песком, дабы скрыть пятна крови, граф решил обследовать тайник, вскрывшийся при обрушении башни.