Копайте глубже - Валентина Демьянова

Новый Танюшкин супруг был в нашем городе человеком известным. Генрих Иванович, несмотря на преклонный возраст, до сих пор имел обширную практику. За ним давно закрепилась репутация адвоката, который способен выиграть самое безнадежное дело и люди, попавшие в беду, стремились заполучить именно его. За свои услуги Генрих Иванович брал немало, но деньги отрабатывал честно и недостатка в клиентах у него не было. Большие гонорары позволяли ему жить на широкую ногу. Он владел квартирой в центре города и прекрасной дачей, построенной по финскому проекту и расположенной в живописном поселке на берегу озера. В силу своей профессии Генрих Иванович был знаком с половиной города, вторая половина, с которой он знаком не был, знала его в лицо и, тем ни менее, он вел очень замкнутый образ жизни. Все то время, которое Генрих Иванович не занимался делами, он посвящал своему саду и до недавнего времени он был его единственной страстью. После женитьбы вторым предметом его обожания и неусыпного внимания стала Танюшка. Прожив всю жизнь холостяком и разбив, как я подозреваю, немалое количество дамских сердец, он на склоне лет вдруг влюбился в Ларискину бабушку и сделал ей предложение. Танюшка предложение приняла и, я думаю, ни разу об этом не пожалела. Новый супруг её нежно любил, всячески баловал и снисходительно потакал маленьким Танюшкиным слабостям. Отблеск этой любви падал и на Лариску. Это выражалось в том, что Генрих Иванович всячески её опекал и засыпал дорогими подарками. Подарки Лариска принимала, а опеку стоически сносила, что, при её характере, давалось ей очень не просто. Правда, иногда, когда эта забота переходила все разумные границы, она сердито ворчала, что её совсем "достали". В таких случаях она или учиняла небольшой бунт или, что случалось чаще, шла на маленькие хитрости и на некоторое время исчезала из поля зрения заботливого родственника. Однако, подобные выходки Лариска позволяла себе не часто и критическую черту во время своих мятежей никогда не переходила, так как а любила свою бабушку и не хотела огорчать Танюшку ссорой с её новым мужем.

Круглый год супруги жили на даче, наведываясь в свою городскую квартиру редко и, если это случалось, так только в зимние месяцы. Танюшка забросила все былые увлечения и со всем пылом своей неувядающей души погрузилась в выращивание цветов. Она их высаживала, пропалывала, опрыскивала, удобряла и была совершенно счастлива. Замкнутый характер мужа её совершенно не тяготил. Прожившая бурную, осложненную несколькими замужествами жизнь, она легко отказалась от прежних привычек и спокойно переносила затворничество на даче.

Уезжая за город она на всякий случай оставила ключи от своей новой квартиры Лариске, вот я и решила, что лучшего убежища нам не найти. Наши таинственные преследователи могли при желании разузнать о всех наших родственниках и друзьях, но о новом муже Танюшки никто из посторонних не знал, свой брак они не афишировали.

До квартиры мы добрались без приключений, сунули купленные по дороге продукты в холодильник и сразу завалились спать. Мы так устали за прошедшие сутки, что ни о чем, кроме сна, думать не могли.

Проснулась я от запаха кофе, сразу почувствовала зверский голод и пошлепала босыми ногами на кухню. Я нашла Лариску за столом, уплетающую бутерброд с ветчиной и увлеченно просматривающую документы.

"Ну, и что это такое?" кивнула я на стопку бумаг на столе.

"Это, Ирина Алексеевна, финансовые документы: счета, платежки. Больше сказать не могу, я не бухгалтер. Но бумаг здесь не меряно, боюсь, не разберемся."

"Придется разобраться" - мрачно ответила я, пристраиваясь около тарелки с бутербродами. "Из-за этих бумаг человека убили, за нами гоняются, значит их содержимое кого-то очень беспокоит. Нужно постараться понять, что в них такого опасного."

Остальную часть дня мы провели в большой комнате, плотно обосновавшись на ковре и обложившись бумагами. Ближе к обеду, прожорливая Лариска, не способная долго обходиться без пищи телесной, начала беспокойно ерзать и раздражаться по всякому поводу. Наконец, она не выдержала, сбегала на кухню и притащила огромный поднос. Соседство с горой бутербродов подействовало на неё благотворно, она перестала злиться и мы смогли снова заняться просмотром и сортировкой документов. В результате у нас образовалось две внушительные стопки, относящихся к двум разным фирмам. Недостаток специальных знаний не позволял досконально разобраться в их взаимоотношениях, но было ясно, что между фирмами "Партнер" и "Виктория" существовали тесные экономические связи, о чем свидетельствовали многочисленные документы о перечислении денег. Немалые суммы говорили о том, что дела шли успешно, фирмы процветали, а оборот денег внушал уважение.

"Ну, и что мы выяснили?" - недовольно спросила Лариска, устало разгибая спину.

"Что здесь замешаны большие деньги."

"Чтобы это выяснить, не нужно было рыться в бумагах. Мы и так знаем, где Светка, там и деньги. Вернее, где деньги, там и Светка." - фыркнула Лариска.

Все-таки она крепко не любила Светку и то, что той уже не было в живых, ничего не меняло в её отношении к ней. Я немного подумала, вздохнула и предложила:

"Знаешь что, дорогая, давай-ка уедем куда-нибудь на недельку. Не нравится мне, что мы оказались втянутыми в эту историю. Думаю, нам лучше исчезнуть на время, может все само собой без нас и образуется.

"А что, хорошая мысль! Можно в Тарасовку махнуть, там пансионат есть, рядом старинная усадьба, правда она уже разваливается, но места красивые, заповедные." - загорелась Лариска.

"Вот и ладненько" - согласилась я.

"Только мне надо домой заехать, вещи взять, не могу же я в одних джинсах ходить, да и почта наверное накопилась." - забеспокоилась подружка.

"Мне тоже надо бы на работу заскочить."

"Давай сначала ко мне, потом к тебе на работу, а оттуда прямо в Тарасовку."

Документы мы оставили в Танюшкиной квартире, рассудив, что там они будут в сохранности, а сами с утра поехали к Лариске.

Она отперла мне входную дверь, а сама, не заходя в квартиру, сразу направилась к соседям.

Ей открыла девчонка лет десяти с забавными косичками:

"Ой, тетя Лариса, Вы уже вернулись?"

"Вернулась, Катюша, но я не надолго, скоро опять уеду. Дай мне, пожалуйста, мою почту."

Девчонка скрылась за дверью и скоро вынесла охапку газет:

"Там письма, я их в журнал "Вопросы истории" вкладывала."

Она помялась немного и выпалила:

"Тетя Лариса, а к Вам вчера милиционер приходил."

"Милиционер?" - удивилась Лариска. "И что же он хотел?"

"Спрашивал, где Вы, когда дома бываете."

"Он с тобой разговаривал?"

"Да, мамы не было."

"И что ты ему сказала?"

"Ну-у, что Вы живете за городом, где не знаю, а сюда приезжаете редко." - пожала плечами Катя.

"Катя, а этот милиционер, он в форме был?" - вмешалась я.

"Не-а, в футболке и джинсах.."

"А почему ты решила, что он из милиции?"

"Он сам сказал: "Я из милиции." А что без формы - это ничего не значит. Может он сыщик, они так все ходят, я в кино видела." - авторитетно заявила девочка.

"Наверное, так оно и есть." - согласилась я и потянула Лариску домой.

"Думаешь, правда из милиции?" - спросила Лариска, бухнув пачку газет на консольный столик в коридоре и подняв при этом густой клуб пыли.

"Нет, конечно, зачем ты им сдалась?" - изумилась я.

"Может из-за Светки? К тебе же приходили!" - высказала опасение подружка.

"Ко мне приходили, потому, что я рядом живу. Ко всем соседям приходили и ко мне пришли! А про тебя они как узнали?"

"Тоже верно. Думаешь, это наши новые друзья меня разыскивали?"

"Думаю, они."

"Ну, что ж, это ещё один повод побыстрее уехать." - вздохнула Лариска.

Она хотела ещё что-то добавить, но тут в глубине квартиры пронзительно зазвонил телефон. Лариска тревожно поглядела на меня:

"Брать трубку?"

"А почему нет?" - спросила я в ответ.

Лариска зябко передернула плечами:

"А вдруг это они? Ну, те, с дачи! Проверяют, дома ли мы."

"Подними трубку, тогда и узнаем, кто это. А если и они, бояться нечего. Ребята не идиоты, не станут средь бела дня в квартиру ломиться. Соседей вокруг полно, да и милицию можем вызвать."

Лариска неуверенно кивнула, но с места не двинулась. Телефон продолжал настойчиво звонить. Я стояла рядом с Лариской и с удивлением взирала на нее. Никогда раньше за подружкой такой нерешительности не наблюдалось. Перехватив мой взгляд, Лариска смущенно прошептала:

"Я боюсь!"

"Хорошо, я сама." - кивнула я и поспешила в комнату, чтоб успеть поднять трубку, пока её не положили. В свете происходящих с нами событий мне интересно было узнать, кто это там звонит. Готовая ко всяким неожиданностям, я взяла телефонную трубку и строго спросила:

"Алле, Вам кого?"

Готовилась я зря, потому что в трубке зазвучал бархатный голос Генриха Ивановича:

"Ларочка, это ты?"