Лисы взрослым не игрушка (СИ) - Бегун Анна

Прикрыв глаза, я тихо застонала.

— И о каком наказании идёт речь?

Доктор По взяла блокнот, на развороте которого виднелась торопливая запись.

— Месяц хозяйственных работ. Ежедневно, с шести до девяти вечера.

У меня аж глаза расширились от таких условий:

— Когда же я учиться буду?!

— Придётся найти время. — Доктор По откинулась на спинку стула. — Не переживайте, вы не одна такая. У вас будет компаньон.

— Кто?.. — выдохнула я.

Кто бы это ни был, сам факт того, что он наказан столь серьёзно, внушал дурные предчувствия.

— Сириус Толль, — бесстрастно ответила профессорша.

У меня внутри что-то оборвалось. Сириус Толль, о нём слышали все… но никто не знает, чего от него ждать.

— А других вариантов нет? — сдавленным голосом спросила я. Доктор По приспустила очки на кончик носа и глянула на меня исподлобья.

— Это какие например?

— Ну… Например, отбывать наказание как-нибудь по-отдельности. Знаете, я работаю намного эффективнее в одиночестве и…

— Блик, — прервала меня профессорша, и я мысленно сжалась в комок. — Вы же умная девушка, неужели верите в то, что о нём говорят?

— Конечно нет, доктор, — промямлила я, чувствуя, как плечи опускаются под тяжестью её взгляда. — Всем известно, что Дориэма не существует, тем более в нашем озере… Но, знаете, стихии всё-таки… Думаю, когда он злится, они действительно высвобожда…

Профессорша так грозно склонилась над столом, глядя мне прямо в глаза, что я осеклась на полуслове.

— А вы попробуйте его не злить, — холодно ответила она. — Потренируйтесь сами сдерживать свои эмоции. Глядишь, может тогда и со всякими Покс меньше проблем будет.

Я только открыла рот, чтобы сказать, что проблема Покс таким образом решена не будет — она просто продолжит гнобить тех, кто слабее, но доктор резко хлопнула ладонями по столу и, выпрямившись, произнесла:

— В любом случае, у нас не так много персонала, чтобы с каждым возиться по отдельности, так что вопрос обсуждению не подлежит. Вам всё понятно? Завтра в шесть будьте в конюшне.

— Где?.. — выдохнула я, не веря своим ушам. — Это что же, мне конюшни драить, что ли?

— Может и драить, — пожала плечами доктор. — На усмотрение конюха. Да вы радуйтесь, сможете внепланово поработать с грифонами и кентаврами.

Я вылупилась на неё:

— У нас что, в конюшне кентавров держат?.. Они же разумные! Это рабство!

Профессорша закатила глаза и схватилась ладонью за голову:

— Не говорите ерунды, они там работают помощниками конюха. Так, всё. У меня работы ещё выше крыши, так что идите… куда вам там надо. С Покс я разберусь сама, постарайтесь с ней больше не вступать в конфорнтацию.

Я кивнула и, попрощавшись, пошла в коридор. Ей легко говорить: «Не вступай в конфронтацию!» Да я просто рядом окажусь, она же сразу найдёт повод подловить меня в переулке. Только на этот раз найдёт что-нибудь покруче парализатора с бомбером… Ох, мэтры! Откуда в ней столько жестокости? И почему именно я оказалась на её пути?

Обстановка была такой же зловещей, как и мои новости. Ной нервно расхаживал по коридору, опустив в пол острый нос, последние три лампочки, которые ещё не перегорели, слабо мерцали и едва давали света, чтобы не споткнуться о валяющийся на ковре ботинок. Старый, разношенный ботинок с порванным шнурком и дыркой возле носа. Единственное, что нарушало тишину — это звон посуды в дальнем конце коридора.

— Общага вымерла, что ли? — я опередила Ноя, который уже открыл было рот. Он озадаченно огляделся и пожал плечами:

— Не знаю, я на этом этаже редко бываю. Здесь вообще кто живёт? Профессоры?

— Пятый курс вроде. Видимо, к пятому курсу отчисляют вообще всех, и доучиваются две калеки.

Я пошла в сторону лестницы, и Ной тут же поравнялся со мной.

— Пока вроде почти никого отчислять не собираются. По крайней мере, из наших.

— Не переживай, Ной, всё ещё впереди, — усмехнулась я. — Впереди практика, отработки… Успеем повеселиться.

Наверное. По крайней мере, он. А я… тут уж как повезёт.

— Что тебе сказали? — спросил он тихо и серьёзно.

— Да нормально всё. Наказана.

Ной чуть обогнал меня и обернулся, внимательно всматриваясь в лицо, словно в попытках понять степень моего отчаяния. Я отвела взгляд и попыталась продолжить чуть более задорным тоном:

— Серьёзно, по крайней мере обошлось без привлечения силовых структур и уголовного кодекса! Месяц придётся поработать на хозяйстве Академии — и всего делов. Время пролетит — не заметишь!

До выхода остался всего один пролёт, но Ной вдруг перегородил мне дорогу. Даже стоя на ступеньку ниже, он всё равно смотрел на меня свысока, и я старалась отвечать на его взгляд так же твёрдо. Однако, брови не слушались: они напряжённо приподнялись и застыли.

— Нэт.

— Что?

Дверь распахнулась и две девчонки с едва знакомыми лицами забежали в общагу. Они бурно обсуждали какого-то Майло, смеялись и, не обратив на нас ровно никакого внимания, скрылись за дверью, ведущей в коридор первого этажа. Меня окатило волной свежего морозного воздуха.

Ной, опиравшийся одной рукой о перила, а другой — о стену, развернулся, словно прислушиваясь, далеко ли они ушли. Длинная прядь упала на его лицо, прикрыв левый глаз, но он словно не замечал этого.

— Нэт, — повторил он, повернувшись снова ко мне, когда голоса исчезли где-то в глубине здания. — В чём дело? Я так понимаю, у тебя не просто наказание, а какое-то особенное?

— С чего ты решил? — я с вызовом вздёрнула нос. Нет, ну правда, с чего это он взял вообще?!

— Глазки бегают, весёлость наигранная, — он водил головой из стороны в сторону, внимательно осматривая моё лицо.

— Это нервное. Я, знаешь, сегодня многое пережила.

Ноя такой ответ не устроил. Он помолчал несколько мгновений, обдумывая что-то и укоризненно заметил:

— Мне казалось, мы друзья.

— С каких пор? А мне казалось, мы одногруппники.

Кровь начала приливать к щекам. Сама понимала, что горожу чепуху, но остановиться уже не могла: он не должен видеть моей слабости. Меня не запугать каким-то… Троллем. Ой, тьфу! Толлем.

Ной тем временем опустил голову и исподлобья, сквозь прядь волос, смерил меня жутким, совсем не характерным для него взглядом.

— Тогда почему я здесь, а не на тренировке? — спросил он низким, переходящим в бас, голосом.

— Тебе виднее, почему.

— Потому что если бы всё было в порядке, ты бы уже сама скакала в зал.

Я поёжилась.

— Толль.

— Что?..

Ной внезапно выпрямился, и даже опустил руки. От суровости на его лице не осталось и следа, она сменилась каким-то растерянным выражением и наивно приподнятыми бровками.

Ну вот, так-то лучше. Теперь это Ной…

— Сириус Толль. Знакомое имя?

— Конечно! — Ной продолжил путь вниз и открыл передо мной дверь. — Кто ж его не знает. Кстати, куда мы идём?

— Не знаю. Погулять. Куда глаза глядят. У меня последний вечер свободы.

— Так, и?

— Что — и?

Внезапный порыв ветра бросил в меня целую стаю снежинок, которые тут же начали нещадно щипать щёки и открытую шею. Я застегнула куртку до самого подбородка и засунула руки в карманы. Пока мы были внутри, поднялась метель.

— Что там с Толлем?

— А, да ничего особенного. Отбывать наказание я буду с ним в паре. Месяц. Каждый день. По три часа.

Ной на секунду остановился, но тут же снова нагнал меня.

— Ничего особенного?! Ты хоть знаешь, что о нём говорят?!

Я пожала плечами.

— Что он лютый одиночка с нестабильной психикой, который не способен контролировать свои силы, а по ночам призывает в наше озеро водяного дракона. Ничего особенного. А что, ты веришь в Дориэмов?

— Ну как, — он замялся. — Не то чтобы прям верю, но… Слушай, давай я с тобой схожу, хотя бы первый раз? А то неспокойно мне, что ты там с ним будешь одна.

— Ной, — я коснулась кончиками пальцев его ладони. — Ты мне друг?

— Мы вроде это обсуждали уже.