Красная таблетка. Посмотри правде в глаза! - Андрей Курпатов

И что же? Практически все дети, которые поменяли свою точку зрения на противоположную, утверждали, что всегда придерживались именно этой – на самом деле новой для них – точки зрения!

Ещё раз: две недели назад они сказали и написали одно, потом поговорили с кем-то и не только стали думать иначе, но решили, что они и раньше думали иначе, а не так, как они на самом деле до этого думали!

Зачем они соврали? Есть же документы, в конце концов! Но нет, мы постоянно лжём! Лжём и не краснеем! Знаете почему? Потому что не лжём. Просто наш мозг может легко всё переиграть, чтобы было удобно и непротиворечиво, а наше сознание – буквально ни сном ни духом и, очевидно, дурак дураком.

Сознание постоянно подстраивается под те решения, которые принимает наш мозг, а потом ещё самоотверженно объясняет, почему они – эти решения – «правильные», «справедливые», «разумные» и т. д., какую бы ерунду мы ни творили.

Возможно, первым исследователем, который продемонстрировал эту особенность нашей психики, был психолог Леон Фейстингер, который и ввёл в научный обиход понятие «когнитивного диссонанса».

Из его книги «Теория когнитивного диссонанса», если ознакомитесь с ней, вы узнаете массу удивительных фактов. В частности, Фейстингер описывает поведение членов секты «Хранителей Космоса», которые, уверовав в конец мира, побросали свои семьи, дома, работу и принялись ждать Судного Дня.

Когда же в назначенный день никакие инопланетяне не прилетели и Конца Света не случилось, они нашли прекрасное объяснение этому факту: «оказывается», они своими молитвами продлили время существования мира! Ловко, правда?

Стоит ли теперь удивляться исследованиям, которые чётко показывают, что врачи, например, полностью отрицают влияние общения с агентами фармацевтических компаний на оценку ими эффективности медицинского препарата? Врачи продолжают верить в свою объективность, а её нет и близко!

Поможем ли мы человеку, которому стало плохо на улице? Конечно, мы же хорошие люди, и это правильно! Но правда в том, что это будет зависеть от множества факторов, влияния которых вы, возможно, даже не заметите.

Например, вы оцените внешний вид несчастного, и если он недостаточно презентабелен, вы пройдёте мимо. Если вы спешите, то шансы нуждающегося падают в разы. А ещё вы будете подсознательно подсчитывать, сколько людей рядом. Если их много, то у бедолаги, надо сказать, вообще мало шансов: все будут автоматически объяснять себе своё бездействие тем, что пострадавшему, вероятно, поможет кто-то другой, более компетентный. В результате, возможно, к нему вообще никто не подойдёт.

Или ещё: если перед сдачей какого-нибудь экзамена сделать вам инъекцию адреналина и предоставить возможность списывать, вы не станете этого делать. Вам будет страшно, будет казаться, что ваш обман обязательно вскроется. Кстати, если, напротив, ввести вам транквилизатор (успокаивающее средство), то вы будете списывать даже в тех случаях, когда вполне уверены в ответе. Под транквилизаторами вам море по колено.

Кстати, именно эффектом выделения внутреннего адреналина объясняется тот факт, что мужчины, которых женщины интервьюировали на высоком подвесном мосту через бурную реку, посчитали этих женщин более привлекательными, чем те мужчины, которых эти же женщины интервьюировали не в столь экстремальных условиях.

То есть это всё и всегда игра ума, которая, впрочем, не имеет к нашему сознанию и к нашей осознанности ровным счётом никакого отношения.

В нашем мозге происходит масса самых разнообразных процессов – и собственно интеллектуальных, но неосознанных, и физиологических, как в случае с адреналином, – и мы не в курсе реального положения дел. Мы на самом деле не знаем, почему приняли то или иное решение, так или иначе себя чувствовали. Но поверьте, наше сознание всегда найдет способ объяснить всё так, чтобы было логично, правильно, оправданно и здраво.

Оно оправдывает нас, что бы мы ни сделали. И у него нет собственного мнения…

Понимаю, что звучит это как минимум странно: мол, наш мозг находится в противоречии с нашим же собственным сознанием.

Допустим. Но приглядитесь к своему знакомому – он что-то, надо полагать, о себе думает, у него есть какая-то версия себя (это его сознание), а есть и то, что он собой представляет на самом деле, то, что он на самом деле делает (это результат работы его мозга).

Удивитесь ли вы, если окажется, что слова у него расходятся с делами? В случае другого человека это не кажется нам ни странным, ни удивительным.

Мы привыкли к тому, что другие люди говорят и думают одно, а ведут себя и действуют как-то иначе (может, и не прямо противоположным образом, но всё-таки по-другому). И если мы попытаемся «вывести их на чистую воду», то гарантированно встретим непонимание и мощную эшелонированную оборону.

Знаете почему? Потому что другие люди думают о себе то, что они о себе думают, а не то, что вы в их поведении замечаете, не то, что вы видите и чувствуете. Конечно, они себе верят – иначе и быть не может! Как только человек перестанет сам себе верить, он тут же самолично начнёт искать скорой психиатрической помощи.

А теперь обернитесь на самого себя. Вы устроены точно так же. И да, вы себе верите. Всегда. Вы верите в собственную интерпретацию собственного поведения (это ваше сознание), но есть ведь и ваше действительное поведение, то, что происходит с вами на самом деле, – это ваш мозг.

Пусть это сложно понять и принять, но ваш мозг и ваше сознание – это действительно две разные части вас. Причём редко когда они оказываются на одной волне.

Метафора для мозга

– Настоящая работа совершается здесь, внутри, серыми клеточками. Никогда не забывайте о серых клеточках, mon ami.

Вся наша с вами реальность спрятана внутри нашей же собственной черепной коробки – в нашем мозгу. Наружу эта штука вытянула только свои щупальца (рецепторы): одни ловят фотоны, другие – колебания воздуха, третьи реагируют на давление, четвёртые – на определённые молекулы.

Мозг преобразует сигналы со своих щупалец в картинки, звуки, ощущения, чувства и сложные абстрактные представления. Таким образом, всё, что вы видите, слышите, ощущаете, чувствуете, думаете и т. д., есть результат работы вашего мозга. Он это фактически делает. Он всё это производит.

Если поместить вас в сурдокамеру (специальный аппарат, в котором ваши рецепторы перестанут что-либо воспринимать), вы через некоторое время начнёте галлюцинировать. Это ваш мозг, лишённый внешних раздражителей, заскучает и примется создавать картины реальности сам по себе[6].

Короче говоря, мозг создает всё, с чем мы имеем дело. Причём и мы сами – тоже его работа: и мы сами, и наше сознание, и вообще всё, что мы можем вообразить, – это то, что создаёт мозг, плетя паутину своих нервных связей.

Поэтому в каком-то смысле, когда мы говорим об отношениях «мозга» и «сознания», мы говорим об отношении молока к корове, или потока воздуха, создаваемого вентилятором, к самому вентилятору, или об отношении машины к её движению.

Здесь нельзя провести чёткой границы. Конечно, разорвать такую связь формально-логически труда не составит. Но так вы получите лишь две новые абстракции, а искомое отношение – то, что происходит на самом деле, – будет утрачено.

Разбитую чашку, конечно, можно склеить, но всерьёз рассуждать о каком-то функциональном «отношении» одного куска разбитой чашки к другому её куску – по меньшей мере странно.

Но что же в таком случае мы с вами понимаем под словом «сознание»?

Представьте, какое количество процессов одновременно происходит в вашем мозгу… Вот я, например, просто сижу сейчас на стуле и печатаю на компьютере этот текст. Казалось бы, элементарное действие. Но на самом деле эта «простота» обеспечивается невероятным количеством различных мозговых процессов.

Одновременно мозг контролирует положение моего тела в пространстве, помнит, кто я, что я делаю и зачем я это делаю. Он регулирует деятельность органов моего тела – сердца, каждого сосуда, кишечника, почек и мочевого пузыря. Он делает мой мир цветным и объёмным, приглушает лишние звуки, чтобы я не отвлекался от написания текста.

При этом он как-то умудряется сочетать воедино реакцию моих фоторецепторов, реагирующих на фотоны света, летящие от экрана компьютера, с мыслями, которые в этот момент зарождаются в разных отделах моего мозга.

Он играет с возникающими ассоциациями, присовокупляет к этому знание грамматики и орфографии, передает всё это в нервные центры, отвечающие за движение пальцев, которые поэтому бьют по соответствующим клавишам на клавиатуре.

И всё это как-то увязано с моим прежним опытом, памятью и моими целями – с тем, что я хочу написать, а также с представлениями о том, как вы, неизвестный мне человек, читаете это, и как я должен всё это описать, чтобы вы поняли то, о чём я пытаюсь вам сказать.