Невинные дамские шалости - Татьяна Полякова

— Может… — ответила я.

— А если все в порядке и она просто куда-то уехала?

— Витя, я не знаю… Надеюсь, что с ней ничего не случилось, но все это несколько странно.

— Да. Подождем еще немного, — сказал он и повесил трубку, а я стала бродить по квартире, пялилась на стены, где не было ничего интересного, и томилась.

Не прошло и часа, как вновь позвонил Витька, теперь у него точно была истерика.

— У меня угнали машину.

— Что? — не поняла я.

— Машину угнали. Зашел в кафе «Лада», в центре, знаешь? Вышел, а машины нет.

— О господи, только этого не хватало…

Тут нечто пришло мне в голову, и я спросила:

— Ты говорил, ночью в ней что-то искали?

— Я?

— Ты звонил мне утром…

— Может быть… Ты не поверишь, что сейчас со мною творится.

— Так искали или нет?

— Не знаю, — вздохнул он. — Мне показалось… Хотя это глупо… Кому нужно что-то искать в машине? Другое дело угнать. Я весь на нервах, бог знает что могло померещиться.

— В милицию звонил?

— Из-за Альки или машины?

— Из-за машины.

— Нет еще…

— А ты хорошо посмотрел? Может, ты ее где-то бросил и забыл?

— Не смеши меня, — грустно проронил Витька.

До самого вечера я не выходила из дома, продолжала бродить из угла в угол и гадать, куда могла деться Алька. Ни она, ни даже Витька больше не звонили. Вечером, не вынеся сидения в четырех стенах, я поехала к ее офису. Часы показывали 20.45, и стоянка была совершенно пуста. Я вышла из машины и прогулялась, хоть и без всякой надобности: просмотреть «Ауди» все-таки трудно. Выходит, Алька забрала машину, как обещала в записке. Значит, она жива-здорова и занимается чем-то таким, что поглощает ее целиком, не оставляя места всяким мелочам, как, например, работа и подруга.

— Ладно, ты еще ко мне придешь, — погрозила я, завела мотор, стала разворачиваться и вот тут заметила «Тойоту». Она вынырнула из соседнего переулка и скрылась. Красный джип «Тойота». Неужели тот самый? Я чертыхнулась, пытаясь унять дрожь в руках. Выходит, они за мной следят? Как давно? Утром я их вроде бы не видела. А может быть, я все это выдумываю? Мало ли в городе таких машин? Однако домой мне сразу же расхотелось, и я отправилась к одному моему знакомому, он художник, у него большая студия, где вечно толчется народ. Общество мне сейчас совершенно необходимо.

Я оставила машину возле подъезда и поднялась на четвертый этаж. Судя по шуму из-за двери, что-то праздновали. Я позвонила, и дверь открыл Олег, то есть хозяин. Босой, с голой грудью, одет в немыслимо грязные шорты.

— Проходи, — кивнул он, я прошла, здороваясь на ходу, в студии набилось человек двадцать, все громко разговаривали и друг друга вроде бы не слышали.

— Чего празднуешь? — проорала я на ухо Олегу.

— Так, собрались, — пожал он плечами.

— Можно, я у тебя заночую?

— Если найдешь место — пожалуйста.

Место я нашла.

Утром я проснулась часов в девять. На полу, в самых немыслимых позах, почивали человек шесть, из них я знала только одного. Стараясь не шуметь, прошла в кухню, здесь у Олега стоял телефон, сам он спал у окна на раскладушке. Судя по всему, лег под утро, и будить его было совестно. Я взяла телефон и с ним отправилась в ванную, благо длинный провод это позволял, набрала Алькин номер, трубку снял Витька.

— Ну что? — спросила я.

— Ничего, — буркнул он, точно именно меня винил во всех своих несчастьях. — Ни ее, ни ее машины. Мою тоже не нашли.

— На работу пойдешь?

— Кто-то ведь должен работать. Слушай, ты точно ничего не знаешь? Может, она решила отдохнуть и куда-то уехала?

— Может, но мне об этом ничего не известно.

— Ты ее лучшая подруга…

— Значит, у нее есть секреты и от лучших подруг.

— Ладно, — он вздохнул, — если будет что новенькое, позвоню.

Я поставила телефон на место, Олег открыл один глаз.

— Что случилось? — спросил он тихо.

— С кем? — попробовала удивиться я.

— С тобой, конечно.

— Это что, как-то заметно?

Он разглядывал меня больше минуты.

— Вроде нет… Только за пять лет такое в первый раз.

— Что?

— То, что ты у меня ночуешь.

— А… Тоска напала.

— Не хочешь, не говори, — обиделся он и закрыл глаз.

Я покинула его жилище и подошла к своей машине. Заднее колесо спущено. Я присела и минут пять увлеченно его разглядывала, силясь отгадать, что это: случайность или кто-то сознательно портит мне жизнь. Не отгадала, вздохнула и достала запаску. Рядом остановилась машина, и молодой человек, приоткрыв дверь, спросил:

— Помочь?

— Если нетрудно, — улыбнулась я и тут же уставилась на него с подозрением: а что, если все подстроено?

Парень вышел, поменял колесо и спросил:

— А как насчет телефончика?

Я вторично заставила себя улыбнуться и записала номер, правда, не свой. Мы одновременно сели за руль, и какое-то время он ехал сзади, я перепугалась и начала клацать зубами, на светофоре он свернул, чем вызвал еще больше подозрений.

— Нет, так нельзя, — пробормотала я вслух. — В сумасшедший дом угодишь, если начнешь подозревать каждого.

Я остановилась возле кафе, не спеша позавтракала и попыталась в очередной раз рассуждать здраво: «Алька забрала машину со стоянки, это позволяет надеяться, что ничего скверного с подругой не случилось, значит, я всецело могу сосредоточиться на своей проблеме. „Тойоту“ я вчера видела собственными глазами, но утверждать, что это та самая, не берусь. Если у Витеньки крыша не съехала и в его машине в самом деле кто-то копался, значит, убийцы Сережи уже вышли на хозяйку „Ауди“, и то, что в данной ситуации Алька вдруг исчезла и ее никто не может найти, пожалуй, хорошо и для нее, и для меня. Они будут искать хозяйку, то есть Альку, а меня оставят в покое. А если они ее найдут? Или того хуже: уже нашли. Нет, это маловероятно. Значит, выход один: найти ее раньше их. Теперь надо решить, следует ли мне идти в милицию? Конечно, следует. То, что я не сделала этого сразу, вполне можно объяснить испугом, стрессом и бог знает чем. И пусть Алька, как хочет, так и выкручивается, объясняя Витеньке, что я делала на фабрике… Ладно, дам ей еще один день, а послезавтра иду в милицию». Решив так, я вроде бы успокоилась и отправилась домой. После обеда позвонила Витьке.

— Есть новости? — спросила хмуро.

— Ты знаешь, где она, да? — недовольно буркнул он.

— Я уже говорила: не знаю. Она не звонила?

— Нет, не звонила, — и добавил нехотя: — Заезжала домой.

— Ты ее видел?

— Нет. Оставила записку. Полная чушь. У какой-то неведомой подруги умерла мать. Она уехала на три дня. Как тебе это нравится?

— Я рада, что она жива и здорова.

— Ага. Я тоже рад. А что за подруга, ты не знаешь? И по сотовому она не отвечает, странно, да?

— А вдруг она его где-нибудь оставила, — подсказала я. — Забыла в кабинете или дома?

— Может, — вздохнул Витька. — Моя машина не нашлась. — Он вроде бы жаловался. — Езжу на такси.

— Купи другую машину, деньги у тебя есть. — Витьку я не любила и сочувствовать ему не собиралась. Он вроде бы обиделся и повесил трубку.

Значит, Алька, наврав мужу с три короба, крутит любовь неизвестно с кем. На всякий случай я позвонила в банк Александру Георгиевичу. Беседовать со мной он не пожелал, на что я не обиделась. Итак, герой-любовник трудится, следовательно, Алька выбрала кого-то другого. Странно, что она мне ничего о нем не рассказывала, подружка страсть как любит делиться сердечными секретами. И с какой стати она общается с нами посредством записок? Раньше этого за ней вроде бы не водилось. Один раз за пару дней она могла бы позвонить, тем более что дома у нее автоответчик, а на работе секретарь. Чем больше я об этом думала, тем меньше мне это нравилось, и тут меня озарило: Алька собиралась ехать с любовником на дачу. Что, если она и сейчас там? Довольно безрассудно: а ну как Витенька, гонимый беспокойством, решит туда нагрянуть? Может, стоит у него узнать: был ли он на даче? Хотя нет, Витька вряд ли поедет, скорее — позвонит. Позавчера я туда тоже весь день звонила, без всякого толку. А что, если подружка не обращает внимания на звонки, чтобы не нарваться на муженька?

— Пожалуй, стоит съездить на дачу, — решила я.

Дач в семействе Гришиных было две. Одна, километрах в пятнадцати от города, представляла собой окруженное глухим забором огромное сооружение на высоком берегу реки. Внутреннее убранство вызывало отчаяние у людей, выросших, как я, в стандартных квартирах со стандартной мебелью. Здесь было все: от итальянского буфета чудовищных размеров до медвежьей шкуры у камина. Гостей сюда звали с охотой, водили по огромному дому, а гости с непривычки плутали и впадали в тоску.

Я эту дачу не любила, и Алька, кстати, тоже, хотя и располагалась она действительно в красивом месте.

Вторая дача была много проще, но приятнее. Комнат только пять, камин изяществом отделки не потрясал, зато возле него, при случае, приятно было отдохнуть в просторном кресле, а около дома был разбит сад и огромный цветник. Алька цветы любила и толк в них знала, поэтому клумбы радовали глаз от ранней весны до поздней осени.