Тайная жизнь Александра I - Вольдемар Балязин

Перевоплощение республиканца в монархиста

Придя к власти, Александр еще более приблизил к себе своих «молодых друзей» – графа Павла Александровича Строганова, графа Виктора Павловича Кочубея, князя Адама Чарторыйского и знатного нетитулованного дворянина Николая Николаевича Новосильцева.

В августе 1801 года в Петербург приехал Лагарп, который несколько лет руководил Гельветической республикой и пришел к выводу, что разумный просвещенный абсолютизм намного лучше самого последовательного республиканизма. Он провел в России девять месяцев, почти ежедневно общаясь с Александром, и уверял его, что главным принципом и основным началом в его правлении должна стать твердая самодержавная власть.

В июне 1801 года «молодые друзья» Александра создали «Негласный комитет» – неофициальный совещательный орган при императоре, который мог давать рекомендации по самому широкому кругу вопросов внутренней и внешней политики. Однако, как отметил умный и опытный сановник адмирал А. С. Шишков, «молодые наперсники Александровы, напыщенные самолюбием, не имея ни опытности, ни познаний, стали все прежние в России постановления, законы и обряды порицать, называть устарелыми, невежественными».

Комитет проработал два с половиной года, сделав немало полезного: провел реформу Сената, учредил министерства, добившись права для купцов и мещан становиться собственниками земли, подготовив и приняв закон «О вольных хлебопашцах».

Однако все это казалось Александру совершенно недостаточным и порою прекраснодушным, далеким от требований реальной действительности. А ее демиургом все чаще и чаще заявлял себя старый его соратник – Алексей Андреевич Аракчеев, оказывавший неоценимую помощь в любом деле и всегда преуспевавший в делах, порученных ему лично.

Это, разумеется, вызывало чувство уважения к Алексею Андреевичу.

Постепенно уважение перешло в дружбу, а затем и в слепое преклонение, загадочную для многих восторженность. Окружающие не понимали, что может быть общего у блестяще образованного, утонченного наследника престола с человеком, ненавидевшим многое из того, чему поклонялся Александр.

Во всяком случае трудно объяснить, как в одном человеке уживалось чувство любви к таким разным людям, как Лагарп и Аракчеев. Видимо, все дело в том, что сам Александр вмещал в своей душе и в своем уме обе эти ипостаси. Как философ, на троне он был неразрывен с мудрецом и республиканцем Лагарпом, как будущий глава империи, где процветало рабство, а казарма стала главным государственным институтом, ему необычайно близок был надсмотрщик и капрал Аракчеев.

Однако последний был не только пугалом и бюрократом. Близко знавшие его люди отмечали широту познаний Аракчеева в военной истории, математике, артиллерии, его прямодушие, высокое чувство собственного достоинства, равнодушие к чинам и наградам, бескорыстие и скрупулезную честность в денежных делах, что было редким и счастливым исключением в то время.

Так как Аракчеев определит на многие годы тенденции развития государства, экономики, армии и станет почти символом российской действительности, обретя невиданную власть и сделавшись «вторым я» императора Александра, имеет смысл обратить внимание на этого человека – могущественного, умного, жесткого, беспощадного к себе и окружающим, не знающего преград в своей целеустремленности. Можно сказать, что он неуклонно руководствовался одним из основополагающих принципов Екатерины II: «Препятствия существуют только для того, чтобы преодолевать их».

Увы, сугубый практицизм и циничное понимание «государственного резона» взяли верх над мечтаниями «молодых друзей» императора и, таким образом, Аракчеев победил Лагарпа.

«Посмотрите, как немного нужно для человека»

С 1804 до 1814 года Россия и Франция либо сражались, либо находились в напряженном ожидании грядущей схватки. В этих условиях Александр не возвращался к идее отказа от власти, ибо не в его характере было отступать от принципа бескомпромиссной борьбы с Наполеоном, когда, по мысли российского императора, для них обоих не было места на земле. «Он или я, я или он» – таким был символ веры Александра в это десятилетие.

Уже после окончания войн с Наполеоном, в сентябре 1818 года Александр сказал: «Когда кто-нибудь имеет честь находиться во главе такого народа, как наш, он должен в минуту опасности первый идти ей навстречу. Он должен оставаться на своем посту только до сих пор, пока физические силы ему это позволяют. Но по прошествии этого срока он должен удалиться».

Когда же Наполеон был разгромлен, все вернулось на круги своя, и Александр вновь оказался во власти старой мысли, которая не оставляла его с девятнадцати лет, со времени, когда он был только наследником престола, а не самым могущественным человеком в мире.

Вскоре после того, как 18 мая 1814 года был подписан Первый Парижский мирный договор, Александр поехал на родину. Его путь в Петербург лежал через Англию, откуда император переплыл в Нидерланды, и 17 июня был триумфально встречен тысячами гостеприимных голландцев.

Проехав через Антверпен, Бреду, Гаагу и Брук, Александр оказался в Саардаме, где в 1697 году жил его царственный предок Петр Великий. Конечно же, скромный маленький домик русского плотника Питера Михайлова для Александра был главной реликвией в этом городе. Когда он вошел в домик Петра, то внезапно замолчал, пораженный бедностью и простотой его убранства, а затем тихо проговорил: «Посмотрите, как немного нужно для человека!»

Впоследствии, когда к Александру вновь и вновь стала приходить мысль оставить трон и жить простым обывателем, он вспоминал Саардам, бедный домик корабельного плотника, и это еще более укрепляло его в правильности задуманного.

После того как 12 июля 1814 года Александр въехал в Павловск, заранее распорядившись отменить всякие торжества в связи с его приездом, идея абдикирования все чаще и чаще стала приходить ему в голову, хотя он старался хранить ее в тайне и посвящал в свой замысел весьма немногих, при самых различных обстоятельствах.

Теперь уже идея оставить трон не покидала Александра до самой смерти – официальной, по крайней мере, но об этом – впереди. В свое время, уважаемые читатели, вы поймете смысл этой оговорки: «официальной, по крайней мере».

Встреча со схимником Вассианом

Никто из российских императоров, до того как появились железные дороги, не был столь страстным путешественником, как Александр I.

Вскоре после возвращения с Венского конгресса 10 августа 1816 года Александр выехал из Петербурга, намереваясь проследовать по следующему маршруту: Тверь – Москва – Тула – Калуга – Рославль – Чернигов – Киев – Житомир – Варшава.

15 августа он приехал в Москву и пробыл здесь две недели. За это время он отдал распоряжение, по которому Сперанский назначался пензенским гражданским губернатором, а Магницкий – вице-губернатором в Воронеже.

В этот же приезд Александр пригласил к себе московского купца Верещагина – отца убитого по наущению Ростопчина молодого человека, несправедливо обвиненного в связи с Наполеоном. Александр велел передать Верещагину-отцу один из самых больших своих бриллиантов и через московского главнокомандующего графа Тормасова – еще и двадцать тысяч рублей.

Биографы Александра, описывавшие впоследствии эту поездку, обращали особое внимание на эпизод, произошедший в Киеве. Находясь там, Александр посетил схимника Вассиана, славившегося своим аскетизмом и святостью. Когда Вассиан захотел встать перед царем на колени, Александр не допустил этого и сказал, что он такой же простой и смертный человек, такой же христианин, как и другие. «Я пришел в обитель искать путей спасения. Все дела мои и вся моя слава принадлежат не мне, а имени Божию, научившему меня познавать истинное величие», – сказал Александр. А когда из Киева поехал он в Варшаву, где Константин Павлович развернул перед ним серию смотров и парадов, то Александр отнесся ко всему этому гораздо сдержаннее, чем раньше.

Беседа в Киеве 8 сентября 1818 года

Августейший путешественник осенью 1817 года объехал Украину, Белоруссию и центральные губернии России, а осенью следующего года отправился по маршруту: область Войска Донского – Одесса – Варшава – Рига.

Александр выехал из Царского Села 25 августа и 29 прибыл в Могилев на Днепре.

30 августа, в день своего тезоименитства, он был на смотре 11-й пехотной дивизии, а вечером – на балу в доме главнокомандующего 1-й армией Барклая де Толли.

Взяв с собой Барклая, Александр поехал дальше. Они проследовали через Бобруйск, село Дашково и прибыли в Полтаву, где бывший губернатор Парижа генерал Фабиан Остен-Сакен устроил на поле под Полтавой потешный бой, воспроизведя знаменитое сражение русских со шведами.

Во время этой поездки, 8 сентября в Киеве, за обедом, возникла беседа, касавшаяся гражданских обязанностей людей различных сословий, или, как тогда говорили, «состояний».