Дитя Реки.Корабль Древних. Звездный Оракул - Пол Макоули

Доктор Дисмас пропустил это мимо ушей. Он сказал:

— Несмотря на все эти трудности, библиотека моего Департамента все еще пребывает в полном порядке. Некоторые секции архива работают абсолютно четко в ручном режиме, а они относятся к самым древним в Слиянии. Если бы записи о родовых связях мальчика можно было отыскать, то только там. Однако, невзирая на то что я проводил долгие и кропотливые изыскания, никаких следов расы, к которой принадлежит мальчик, обнаружено не было.

Эдилу показалось, что он ослышался.

— Как это? Вообще ничего?

— Весьма сожалею, я сам желал бы, чтобы было иначе. Вполне искренне.

— Все это… я хочу сказать, это очень неожиданно. Абсолютно неожиданно.

— Я и сам был крайне удивлен. Как я уже говорил, архивы нашего Департамента являются самыми полными во всем Слиянии. Практически они являются единственными, реально функционирующими в полном объеме с тех самых пор, когда ваш Департамент провел чистку среди архивариусов Дворца Человеческой Памяти.

Эдил с трудом понимал, о чем он говорит. Слабым голосом он спросил:

— Разве не было никакой переписки?

— Абсолютно ничего. Все чистокровные расы имеют общий геном, заданный Хранителями во времена, когда они преобразовывали наших предков. Не имеет значения ни кто мы, ни каким образом записана наследственная информация клетки, смысл этого генного кода остается неизменным. Но хотя исследования самосознания мальчика и склада его ума показали, что он не является туземцем, в нем, как и в них, отсутствует этот знак принадлежности к Чистокровным Расам — избранным детям Хранителей. Более того, ген мальчика не имеет аналогов ни с чем в Слиянии.

— Но, доктор, если не принимать этот знак Хранителей, мы все очень различны. Мы все преобразованы по образу и подобию Хранителей, но каждая раса по-своему.

— Несомненно. Но каждая раса имеет генетическую общность с определенными животными, растениями и микробами Слияния. Даже различные расы примитивных туземцев, которые не были отмечены Хранителями и не могут эволюционировать к трансцендентальности, имеют генетических родственников во флоре и фауне. Предки десяти тысяч рас Слияния не были доставлены сюда в одиночестве, Хранители прихватили что-нибудь из родного мира каждой из них. Выясняется, что молодой Йамаманама является найденышем в более широком смысле этого слова, чем мы сами ранее полагали, так как не существует ни записи, ни рода, ни растения, ни животного, ни даже микроба, которые имели бы с ним что-то общее.

Доктор Дисмас был единственным, кто называл мальчика полным именем. Его нарекли так жены старого констебля Тау. На их языке, языке гарема, это означало «дитя реки». Когда констебль Tay нашел на реке младенца, Комитет Ночи и Алтаря собрался на тайное совещание. Было решено, что ребенок должен быть умерщвлен, будучи оставлен без помощи и присмотра, ибо он мог оказаться созданием еретиков или каких-нибудь других демонов. Но ребенок выжил, пролежав десять дней среди могильных плит на склоне холма близ Эолиса. Женщины, которые его в конце концов спасли вопреки воле своих мужей, утверждали, что пчелы носили ребенку пыльцу и воду, а значит, он находится под покровительством Хранителей. Несмотря на это, ни одна из семей Эолиса не пожелала принять мальчика, и таким образом он оказался в замке, став сыном эдилу и братом бедному Тельмону.

Эдил размышлял обо всем этом, пытаясь понять, какие последствия будет иметь открытие доктора Дисмаса. В сухой траве стрекотали насекомые. Травы и насекомые, пришедшие, возможно, из того давно утраченного мира, что и те животные, из которых Хранители создали предков его собственной расы. Мысль о том, что ты являешься частью изысканно-сложного рисунка природы, приносила покой, возникало ощущение единства и непрерывности жизни. Представить себе невозможно, каково это — жить в абсолютном одиночестве, ничего не ведая о собственной расе и не имея надежды когда-нибудь найти родных.

Впервые за этот день эдил вспомнил жену, умершую больше двадцати лет назад. Тогда тоже стояла жара, но руки ее были холодны как лед. На глаза его набежали слезы, но он с ними справился. Не следует выказывать чувства перед доктором, который питался чужой слабостью, как волк, преследующий стадо антилоп.

— Совсем один, — повторил эдил, — неужели это возможно?

— Будь он растением или животным, тогда конечно.

Доктор Дисмас вытащил остаток второй сигареты, бросил окурок на землю и придавил его башмаком. Эдил заметил, что высокие опойковые ботинки доктора были совсем новыми, их кожа ручной выделки казалась мягкой, как пух.

— Можно предположить, что он пришелец, — сказал доктор Дисмас. — Несколько кораблей все еще курсируют по своим старым маршрутам между Слиянием и мирами их предков. Вполне можно представить, что на одном из них была контрабанда, так сказать, безбилетный пассажир. Может быть, мальчик — просто животное, которое умеет имитировать признаки мыслительной деятельности таким же образом, как некоторые насекомые притворяются листиком или веткой. Но тут, по всей видимости, встанет вопрос: а в чем же отличие реальности и имитации?

Подобная идея вызвала у эдила волну негодования. Мысль о том, что его единственный, драгоценный приемный сын может быть животным, подражающим человеческому существу, была невыносима.

Он воскликнул:

— Любой, кто попробует сорвать такой лист, разберется.

— Именно так. Любое подражание отличается от того, чему оно подражает, тем, что оно — подражание, отличается способностью изменяться, стать чем-то иным, чем оно не является. Мне не известно ни об одном случае мимикрии, когда подражание настолько совершенно, что оно буквально превращается в тот предмет, которому подражает. Существуют насекомые, весьма похожие на листья, однако они не способны питаться одним только солнечным светом, как настоящие листья. Они прильнули к растению, но не являются его частью.

— Ну разумеется, разумеется. Но если мальчик не является частью нашего мира, откуда же он взялся? Старые миры необитаемы.

— Откуда бы он ни взялся, я полагаю, он представляет опасность. Вспомните, как его нашли. На руках мертвой женщины в утлой лодке на самой стремнине реки. Таково, если мне не изменяет память, дословное описание.

Эдил вспомнил рассказ старого констебля Тау. Тот со стыдом признал все случившееся, когда его жены доставили найденыша в замок. Констебль Тау был человеком коварным и грубым, но к своим служебным обязанностям относился весьма серьезно.

Эдил вымолвил:

— Мой дорогой доктор, не можете же вы предположить, что Йама убил ту женщину: он был тогда совсем малышом.