Война с персами. Война с вандалами. Тайная история - Прокопий Кесарийский

(9) Немного спустя Мермерой, собрав все свое войско, вторгся в пределы римлян и настиг врагов возле города Саталы[122]. Став здесь лагерем в местечке Октава, отстоявшем от города на расстоянии пятидесяти шести стадий, они отдыхали. (10) Сита, взяв с собой тысячу воинов, скрылся за одним из холмов, которые в большом количестве окружают город Саталу, расположенный на равнине. (11) Дорофею со всем остальным войском он велел оставаться в стенах города, так как, по их мнению, они не могли на ровном месте выдержать нападение врагов, которых было не менее тридцати тысяч, в то время как силы римлян с трудом доходили до половины этого числа. (12) На следующий день варвары, подойдя очень близко к укреплениям, решили осадить город со всех сторон. Внезапно увидев, что люди Ситы спускаются с холма и идут на них, и совершенно не имея возможности составить представление об их числе, поскольку было лето и поднималась густая пыль, они подумали, что их гораздо больше, тотчас отказались от окружения города и поспешили собраться на небольшом пространстве сомкнутым строем. (13) Опередив их и разделившись на два отряда, римляне напали на них во время отступления от укреплений; когда это увидело все войско римлян, оно, осмелев, ринулось из укрепления и устремилось на врагов. (14) Оказавшись между римскими войсками, персы обратились в бегство. Однако, как было сказано, превосходя численностью своих врагов, они сопротивлялись римлянам; завязалась жестокая битва и дело дошло до рукопашной. (15) Сражающиеся, так как все они были всадниками, быстро то наступали, то отступали. Тогда Флорентий, фракиец, возглавлявший конный отряд, устремился в середину врагов, схватил знамя военачальника, пригнул его как можно ниже к земле и стал отъезжать назад. (16) Но его настигли и тут же изрубили на куски, и все же [именно] он оказался главным виновником победы римлян. Варвары, не видя больше знамени, пришли в полный беспорядок и, пав духом, отступили. Оказавшись в своем лагере, они пребывали в бездействии, понеся в сражении большие потери. (17) На следующий день все они отправились домой, и их никто не преследовал: римскому войску казалось, что дело большое и славное – заставить варваров, столь многочисленных, претерпеть в своей земле то, о чем было сказано несколько раньше, а затем их, вторгшихся в чужую землю, заставить уйти, не только ничего не совершив, но и потерпев такое поражение от более слабого противника[123]. (18) Тогда римляне овладели двумя персидскими местностями в Персоармении: укреплением Вол и так называемым Фарангием[124], откуда персы, добывая золото, отправляют его своему царю. (19) Незадолго до этого им удалось покорить народ цанов[125], которые издревле жили в пределах римского государства как независимое племя. Как это произошло, я сейчас расскажу. (20) Если идти из Армении в Персоармению, то направо находятся горы Тавра, тянущиеся до Ивирии и земель расположенных там народов, как я рассказывал несколько раньше. Налево же на большом протяжении тянется дорога, идущая все время под уклон, а над ней высятся горы с крутыми обрывами, окутанные вечными тучами и снегами. (21) Вытекая отсюда, река Фасис[126] бурно несется затем в землю Колхиды. Здесь искони жили варвары, племя панов, которое в прежнее время называлось санами. Они никому не были подвластны и занимались грабежом живших по соседству римлян; жизнь они вели самую суровую и питались только тем, что награбят, ибо их земля ничего не давала для их пропитания. (22) Поэтому василевс римлян ежегодно посылал им определенное количество золота с тем, чтобы они больше не грабили тамошние места. (23) При этом они давали свои старинные клятвы, однако потом, презрев то, чем они клялись, совершали неожиданные набеги, причиняя огромные опустошения не только армянам, но и соседним с ними римлянам, вплоть до моря; затем после кратковременного набега они быстро возвращались домой. (24) Конечно, когда им приходилось встречаться с римским войском, они терпели поражение в битве, но вследствие неприступности их местности окончательно покорить их было невозможно. Еще до этой войны Сита победил их в сражении; ласковыми словами и кротким обращением ему удалось полностью привлечь их на свою сторону[127]. (25) Переменив образ жизни на более культурный, они стали записываться в римские отряды и в дальнейшем ходили с римским войском на врагов. Переменили они и свою веру на более благочестивую, став христианами. Так обстояли дела с цанами.

(26) Если перейти границы их области, то открывается глубокая долина, окаймленная крутыми утесами и простирающаяся до Кавказских гор. Тут разбросаны очень многолюдные селения и в изобилии растут виноград и другие плоды. (27) Эта долина на протяжении приблизительно трех дней пути находится под властью римлян, и затем начинаются пределы Персоармении, где расположены золотые рудники. Управлять ими Кавад поручил одному из местных жителей по имени Симеон. (28) Когда этот Симеон увидел, что война между римлянами и персами находится в полном разгаре, он решил лишить Кавада дохода от получаемого отсюда золота. (29) Поэтому он, перейдя на сторону римлян, передал им и Фарангий, но решил не отдавать получаемое из рудника золото ни тем, ни другим. (30) Римляне от него ничего не требовали, считая, что для них выгодно уже то, что враги потеряли свои доходы отсюда, персы же не могли против воли римлян чинить насилие тамошним жителям, тем более, что мешали им в этом труднопроходимые места.

(31) Примерно тогда же в Нарсес и Аратий, которые в начале этой войны имели в Персоармении рукопашное сражение с Велисарием, как я рассказал об этом раньше, вместе со своей матерью добровольно перешли к римлянам. Они были приняты царским казначеем Нарсесом (ибо и он тоже был родом из Персоармении)[128] и осыпаны великими богатствами. (32) Когда их младший брат Исаак узнал об этом, он, вступив в тайные переговоры с римлянами, сдал им укрепление Вол, расположенное недалеко от окрестностей Феодосиополя[129]. (33) Он предложил им спрятать где-нибудь поблизости воинов, а ночью принял их в укрепление, тайком открыв маленькие ворота. Таким образом и он ушел в Визáнтии.

XVI. Так обстояли тогда дела у римлян. Персы же, хотя Велисарий победили их в битве под Дарой, не хотели удаляться отсюда, пока Руфин, явившись к Каваду, не сказал ему следующего: «Послал меня к тебе, о царь, брат твой принести тебе его справедливые жалобы на то, что персы, не имея никакой законной причины, вошли в его земли с оружием в руках. (2) А ведь царю, столь великому и мудрому, более подобает превращать войну в мир, чем при полном мире и благополучии причинять и самому себе и своим соседям ненужное беспокойство. (3) Исполненный этих надежд, я и прибыл сюда, чтобы в дальнейшем оба государства пользовались благами мира». Так сказал Руфин. (4) Кавад в ответ заявил: «О сын Сильвана! Не пытайся обращать вину на нас, ибо ты больше, чем кто-либо другой, знаешь, что вы, римляне, являетесь главными виновниками всего этого замешательства. Для блага как персов, так и римлян мы заняли Каспийские ворота, силой изгнав оттуда варваров после того, как римский автократор Анастасий, как ты сам знаешь, не захотел, хотя и мог, купить за деньги это место с тем, чтобы не было необходимости держать там войско и тратить на это большие деньги для вашей и нашей пользы. (5) С того времени мы, поставив там многочисленное войско, которое мы и поныне содержим, доставили вам возможность жить в этой стране, не подвергаясь опустошительным набегам со стороны тамошних варваров, и владеть своими землями с полным спокойствием. (6) Но вам как будто этого мало, вы построили большой город Дару как крепость против персов, хотя в договоре, который был заключен Анатолием с персами, это было определенно запрещено[130]. В результате этого персам по необходимости приходится нести бремя бедствий, страдая от войны и тратясь на содержание двух войск: одного, чтобы массагеты не могли безбоязненно грабить и опустошать земли наши и ваши; другого, чтобы не допускать ваших вторжений. (7) Когда мы недавно упрекали вас в этом и требовали от вас одного из двух: либо посылать войска к Каспийским воротам от обоих наших государств, либо разрушить город Дару, – вы не вняли сказанному, но решили более враждебным поступком усилить свои козни против Персии, если только мы верно помним относительно строительства в Миндуе. И теперь римлянам предоставляется выбор; хотят ли они мира или предпочитают войну в зависимости от того, согласятся они на наши справедливые требования или не примут их. (8) Персы не сложат оружия до тех пор, пока римляне не будут вместе с нами по всей справедливости добросовестно охранять Каспийские ворота или разрушат город Дару». (9) Сказав так, Кавад отпустил посла, дав понять, что он не прочь получить от римлян деньги и таким образом устранить все поводы к войне. (10) Обо всем этом Руфин по возвращении в Визáнтий доложил василевсу. Немного времени спустя прибыл туда и Гермоген. Прошла зима, а с нею закончился[131] четвертый год единодержавного правления василевса Юстиниана.