Дина. Чудесный дар - Лене Каабербол

– Не уверен, что у меня есть какой-то выбор!

По крайней мере, его вырвало и от большей части содержимого фляжки он избавился, должно же это помочь?!

– Поднимайся, идем!..

Рванув Нико за плечи, я попыталась приподнять его, но он был слаб, руки его болтались, словно у тряпичной куклы, и он мне ничуть не помогал.

– Идем!

– Дина… оставь меня… – Голос его становился все более слабым и неуверенным. – Оставь… меня в мире и покое…

– Да, Дина. Оставь его!

Я оцепенела. То был голос Дракана. Он вернулся, не захватив с собой никакого фонаря. Я не слышала его шагов.

Сколько времени он стоял там, подслушивая во мраке?

До чего же маленький – премаленький ножик!

В тишине слышно было, как Нико переводит дух, быстро, хрипло, словно ему не хватает воздуха. Дракан, с неразличимым во тьме выражением лица, стоял подле решетки, будто черная тень…

Неужто и вправду все обстоит так, как сказал Нико?

– Что было во фляжке? – спросила я.

– Вино, – ответил Дракан. – Пьет Нико сверх всякой меры, а переносит это скверно… Разве он не поведал тебе нынче об этом, раз вы стали столь добрыми друзьями?

Нико издал какой-то звук, не то вздох, не то смешок:

– Ей ведомо обо мне все, кузен! Знает меня вдоль и поперек!

Дракан стоял неподвижно, молчалив и черен, почти скрытый во мраке.

– Вот как! – произнес он. – Дочь своей матери? Подойди ко мне, малышка, Пробуждающая Совесть, и я выпущу тебя отсюда!

– Нет!

– Нет? Что ты хочешь сказать?

– То, что я не уйду до тех пор, пока ты ему не поможешь! Пока не скажешь, что было в той фляжке, и не поможешь ему оправиться!

Я услыхала, как Дракан вставил ключ в замочную скважину.

– Разве твоя мамаша не учила тебя поступать как велят взрослые? В противном случае мне придется увести тебя силой!

– Сначала ты должен помочь ему! Быть может, он умирает!

При одной мысли об этом я впала в дикое отчаяние.

– Дина… теперь уходи, – хрипло произнес Нико. – Иди с ним!

Я прижала его руку к себе:

– Нет! Он должен помочь тебе! Я не хочу, чтобы ты умирал!

Дверь открылась, и Дракан снова вошел в камеру. Он встал в узком луче лунного света, но я по-прежнему не видела его глаз: капюшон плаща затенял его лицо. Плащ на нем был уже другой, не темно-синий, что он носил раньше. Этот был такой черный, что казалось, будто он поглощает свет вокруг.

– Иди сюда, Дина! – сказал Дракан, и голос его был спокоен и почти мягок. – Подойди сюда, ко мне!

В полдень на Драконьем дворе мне было так страшно, что я не поверила бы, будто бояться можно еще сильнее. Теперь я поняла, что ошибалась. Как раз здесь и сейчас я, правда, куда сильнее боялась его, чем драконов. А разве… разве мне не почудилось, что от него исходит терпкий, похожий на гнилостный, запах?

Я медленно приподнялась, встав на колени, но по-прежнему крепко держала руку Нико в своей.

– Почему ты не хочешь помочь ему? – прошептала я. Я охотно произнесла бы эти слова громче, но не смогла. – Он твой двоюродный брат.

Дракан подошел на шаг ближе, и теперь я была уверена, что от него пахло драконом.

– Брат? – переспросил он. Голос его звучал на редкость холодно и презрительно. – Ну, так они называют меня больше из учтивости. Понимаешь, ежели ты всего-навсего приблудился, по-настоящему ты к семье не принадлежишь!

Пола его плаща задела меня, и я придвинулась поближе к Нико. Из какой ткани сработан плащ Дракана? Он казался прохладным и влажным, и таким шершавым, будто корова лизнула тебя языком.

– Кузен, – хрипло спросил Нико, – что было там, в том вине?

Дракан, опустившись на одно колено, положил руку мне на плечо. Я попыталась отпрянуть, но он держал меня довольно крепко.

– Сказать? – спросил он. – Думаешь, твоя милая подружка обрадуется, а? – Он приложил другую руку ко лбу Нико. – Ты и в самом деле нездоров? Но в том вине, дражайший кузен, яда не было. Напротив! То была кровь дракона!

– Драк… – Нико захрипел еще сильнее. – Кровь дракона?

– Да, кровь дракона вовсе не яд. Она придает тебе силу, быстроту и оберегает от многих слабостей. В мелких дозах… – Он почти любовно потрепал Нико по щеке. – Но ты, разумеется, не привык к ней. Возможно, для тебя это все-таки перебор.

Внезапно я поняла, из чего сделан плащ Дракана. То была чешуя дракона. Я видала, как у нас дома гадюки на вересковой пустоши сбрасывали кожу и оставляли ее как пустую оболочку. Не происходит ли то же самое с драконами? Или же Дракан убил эту тварь и тогда раздобыл и чешую, и кровь? А что он имел в виду, говоря, что Нико, дескать, не привык к драконьей крови? Не значит ли это, что к ней привык он сам?

В нескольких шагах от меня виднелась приоткрытая дверь камеры. Где-то невдалеке должна быть матушка. А еще где-то там и другие люди, не пахнущие драконами и не пившие их кровь. Чего я, вообще-то, жду?

Выпустив руку Нико, я легонько пожала ее. Затем я увернулась от Дракана и, освободившись, помчалась к двери. Но только далеко убежать не удалось. Дракан подставил ногу, я споткнулась и упала, растянувшись во весь рост на холодном и еще влажном полу камеры. Какой-то миг я лежала оглушенная, пока он сам спокойно не поднялся на ноги, захлопнул дверь камеры и прислонился к ней.

– Куда это ты помчалась? – спросил он. – Сначала ты вовсе не желала выходить отсюда, а теперь вдруг заспешила?

Нико подвинулся и сел. Воздух с усилием нагнетался его легкими, будто надували воздушные шары, и при каждом вдохе и выдохе что-то пищало и свистело.

– Оставь ее… оставь, – задыхаясь, прохрипел он.

– К сожалению, – сказал Дракан, – это невозможно. Она мне нужна… Но если тебе хочется хотя бы еще недолго подышать, то лучше лежать спокойно.

– Нужна… тебе… – выдавил Нико. – Что ты… имеешь в виду? Да… ты…

Я, по-прежнему лежа на полу, на ощупь искала поясной ножик, которым строгала мыло. Он был вовсе небольшой… скорее маленький-премаленький… Лезвие не длиннее моего указательного пальца – но все-таки это лучше, чем вообще ничего. Я не испытывала ни малейшего желания быть нужной Дракану, для чего бы это ни потребовалось.

Я поднялась, спрятав в ладони ножик, и попыталась пригвоздить Дракана пристальным взглядом.

– Дай мне уйти! – потребовала я, подражая изо всех сил Пробуждающей Совесть. Правда, голос мой чуточку дрожал.

Он засмеялся жестким, каким-то пустым и безрадостным смехом.

– Этим меня не проймешь, – произнес он. – Можешь сколько угодно вставать в позу, а хочешь – попытайся заставить испытать угрызения совести обитателей Драконьего двора. Пожалуй, это будет полегче!

Он не запер дверь, а лишь прикрыл ее. Сделав глубокий вдох, я подошла к нему. Мне необходимо было заставить его сдвинуться с места, ну просто необходимо. Он совсем оторопел, когда я шагнула прямо к нему. И когда он протянул ко мне руки, желая схватить меня, я пырнула его ножиком. Он зашипел, отпустил меня, заслонив лицо рукой. Струйки крови, почти совсем черные в лунном свете, хлынули из косого разреза на тыльной стороне ладони.

– Дьяволово отродье! – воскликнул он, но от двери не отодвинулся.

– Пропусти меня, – потребовала я. – А не то я снова пырну тебя!

По его виду нельзя было сказать, будто эта угроза очень уж устрашила его. На лице Дракана, затененном капюшоном, расплылась широкая улыбка.

– Ножик, – раздумчиво произнес он. – Маленький-премаленький, но все же ножик! – Он рассмеялся, и в его смехе прозвучала какая-то чудная радость, даже торжество. – Ведь в самом деле это гораздо лучше… – пробормотал он. – Я думал действовать руками, но этот ножик еще лучше.

Внезапно я горячо пожалела, что вообще показала ему нож. Что-то чудное… да, почти голодное было в том, как он смотрел на меня. Точь-в-точь будто наш старый кот, обычно оглядывавший пойманных им мышей. Это было еще до того, как появился Страшила, а кот перебрался от нас к Рикерту Кузнецу.

И прежде чем я осознала, к чему он клонит, Дракан начал двигаться. Я не успела сообразить зачем. Внезапно он прижал меня к себе, обхватив одной рукой мою шею, так что мне было не высвободиться, другой же рукой он больно вцепился в мое запястье. Не знаю, закричала ли я, но какой-то звук прорезался. Я пинала его по ногам, пытаясь головой ударить Дракана в подбородок. Но разве сравнить эту схватку с тем, как мы дрались с Давином! Мою шею сдавило так, что трудно было дышать, а запястье горело, словно его жгло огнем.

Я не могла достать Дракана ножиком, а вскоре стало невозможно удержать это оружие в руке. Я не хотела, чтобы Дракан отнял у меня ножик. Я бросила его Нико, бросила как можно дальше, но получилось не больно-то удачно.

Дракан прошипел что-то – слов я не расслышала. Его рука сдавила мою шею, и все стало удивительно алым и туманным. Я хотела позвать маму, или Давина, или нашего пса, но ведь их тут не было, а мне не хватало воздуха, чтобы закричать, и алое становилось все темнее и все туманнее… Было так страшно, будто умираешь… Но вдруг мне удалось вздохнуть.