Слово и дело - Андрей Илларионов

В июне 1992 года встал вопрос о замене руководителя Банка России Матюхина, который, как считал тогда Гайдар, не соответствовал новым требованиям. Казалось, кадровое решение было предрешено. Очевидным кандидатом выглядел Борис Федоров — молодой, грамотный, энергичный экономист, имевший, несмотря на свой возраст, серьезный практический и политический опыт. Он рано стал союзником Б. Ельцина, в первом Российском правительстве 1990 года был министром финансов, а затем, в 1991–1992 годах, работал российским представителем в Европейском банке реконструкции и развития. Федоров не скрывал своей заинтересованности в том, чтобы стать руководителем Центробанка.

Описать масштабы шока от указа Ельцина, тем не менее назначившего председателем Центробанка России Виктора Геращенко, я не берусь. Это примерно то же самое, как если бы руководителем бундесбанка в 1946 году был бы назначен Яльмар Шахт, бывший президентом рейхсбанка при Гитлере. Как выяснилось, Ельцин инициативы по назначению Геращенко не проявлял (что в общем-то было вполне ожидаемо), все полномочия по кадровым вопросам в экономической сфере он отдал Гайдару. Именно по рекомендации Гайдара на ключевой пост по осуществлению денежной и финансовой политики — руководителя национального банка — был назначен не Борис Федоров, а Виктор Геращенко — убежденный коммунист, сотрудник спецслужб с солидным стажем, организатор денежной реформы 1991 года, один из ключевых авторов советской экономической катастрофы 91-го — начала 92-го года, один из авторов банкротства СССР, Внешэкономбанка СССР, исчезновения советских валютных резервов.

На новом старом посту Виктор Геращенко не стал терять времени. Получив вновь в руки такой мощный и эффективный ресурс, как Центральный банк, он сделал все возможное для того, чтобы поддержать развязанную правительством Гайдара инфляцию. В отличие от Гайдара, он, очевидно, лучше помнил слова Дж. М. Кейнса о том, что инфляция — самое эффективное средство по свержению правительства. И пользовался он этим инструментом, надо сказать, весьма умело.

Темпы прироста денежной массы, достигшие в июне 1992 года 25% в месяц, в течение четырех последующих месяцев уже не опускались ниже этого уровня. Но темпы инфляции были еще относительно невысокими — в июле они составили около 8%. Тогда в августе 1992 года Геращенко произвел долговой взаимозачет, неожиданно поддержанный Чубайсом, в результате которого в экономику влилась огромная сумма денег. Вследствие всего этого с сентября 1992 года ежемесячные темпы инфляции вышли на уровень 25% в месяц и в последующие восемь месяцев уже не опускались ниже 20%. Развязанная правительством Гайдара и поддержанная Геращенко инфляционная волна смела и самого Гайдара, и его правительство.

— А имело ли смысл спасать такое правительство?

– Гайдаровское правительство было далеким от совершенства, количество совершенных им ошибок было велико. Тем не менее в нем было немало людей, включая и самого Гайдара, кто не только понимал необходимость реформ, но и пытался их проводить. В отличие от тех, кто был уволен или ушел сам, А.Чубайс в правительстве остался.

Поддерживая инфляцию и подрывая политический ресурс гайдаровского правительства, Геращенко работал все же ради достижения своей главной цели — свержения Ельцина. Для Геращенко, его друзей и коллег Ельцин был абсолютным врагом. Они ненавидели Ельцина за все, что тот успел сделать, — за победу над КПСС, за «развал» СССР, за отлучение от власти спецслужб. Этой своей искренней, глубокой, всеохватывающей ненависти Геращенко никогда не скрывал, работая против Ельцина тщательно, неустанно и вдохновенно. (Должен сказать, забегая вперед, что после смерти Ельцина в апреле 2007 года Геращенко, как мне кажется, как-то потерял кураж.)

А потом наступил октябрь 93-го года. Ельцин выпустил указ 1400 «О поэтапной конституционной реформе в Российской Федерации», прекращающий деятельность Верховного Совета и Съезда народных депутатов. Но Геращенко успел все же поучаствовать в финансировании оппозиции: свежеотпечатанная наличность на нескольких грузовиках успела доехать до Белого дома и была роздана белодомовским формированиям.

Федоров

Когда Геращенко проводил денежную реформу, министром финансов был Борис Григорьевич Федоров. Финансовая стабилизация — борьба за снижение инфляции была одной из главных тем 1993 года. Роль Федорова в приближении финансовой стабилизации в стране трудно переоценить. За первые полгода 1993 года он смог сделать невероятно много — сокращение государственных расходов, снижение субсидий, уменьшение масштабов коррупции, повышение процентной ставки. И тут — денежная реформа! Это был такой удар по всему, что им делалось! Причем с практически нескрываемым расчетом на соответствующие политические последствия.

В день объявления денежной реформы Федорова не было в Москве — он был в отпуске. Узнав о реформе, он гнал машину несколько сот миль до ближайшего аэропорта, чтобы первым же самолетом прилететь в Москву. Прилетев, он тут же созвал пресс-конференцию, которую при небывалом стечении журналистов начал с простой и емкой фразы: «Виновным в денежной реформе является только и исключительно Виктор Владимирович Геращенко! — Потом подождал немного и продолжил: — Для тех, кто не услышал, повторяю еще раз: Виктор Владимирович Геращенко! — Выждал паузу и еще раз: — Для тех, кто не расслышал или не понял, повторяю еще раз: Виктор Владимирович Геращенко!»

За тот год, что Борис Федоров был министром финансов, против него работали практически все — Геращенко, отраслевые министры, Черномырдин, Верховный Совет; фактически не было большой поддержки и со стороны Ельцина. С возвращением в правительство на пост первого вице-премьера в сентябре 1993 года против Федорова начал работать и Гайдар. То, что Федорову удалось сделать, вообще-то немыслимо не только для одного человека, но и для правительства, пользующегося значительной политической поддержкой. Но он смог это сделать практически в одиночку.

После октябрьских событий — штурма и расстрела Белого дома — политическая ситуация значительно изменилась. Борис Федоров смог использовать ее, и в октябре — декабре 1993 года ему удалось продолжить радикальное сокращение бюджетных субсидий и ликвидацию излишних государственных расходов. За 1993 год Федоров сделал совершенно невероятную вещь: сократив государственные расходы на 22% ВВП за один год, он практически полностью ликвидировал чудовищный развал государственных финансов, спровоцированный крахом СССР в 1991 году и усугубленный Гайдаром в 1992 году. Бюджетный дефицит был сокращен до 10% ВВП, выйдя, таким образом, на догайдаровский и даже допавловский уровень.