Священник - Франсин Риверс

— Аарон, но ведь сердце Рамсеса ожесточено.

— Тогда не молись за него. Пусть продолжатся бедствия.

— И что же, мне быть как фараон, который дает обещания только для того, чтобы их нарушать? — Моисей покачал головой. — Господь не человек, Аарон. Он держит Свое слово. И я должен держать свое.

Пристыженный и задетый за живое, Аарон смотрел, как Моисей идет молиться. Потом он последовал за ним, держась на некотором расстоянии. Почему они должны держать слово, данное человеку, который каждый раз нарушает свое? Его рассердило то, что брат молится за египтян и просит Господа облегчить их участь. Из поколения в поколение этот народ оскорблял и преследовал евреев! Не должны ли они теперь пострадать? Не должны ли узнать, что испытал Израиль благодаря их притеснениям?

Подошли еврейские старейшины. Аарон поздоровался с ними.

— Мы хотим поговорить с Моисеем.

— Не сейчас. Он молится.

— Молится о нас или о фараоне?

Аарон покраснел, услышав в их словах свои собственные мысли. Кто он такой, чтобы сомневаться в помазаннике Божьем? Моисей принял Божье поручение, не имея на то особого желания, и ему по-прежнему не легко быть вождем. Ободряя брата, Аарон должен слушать и учиться, а не раздражаться из-за Божьих повелений.

— Аарон! — старейшины ждали.

Он поднял голову и взглянул на них.

— Не нам задавать вопросы тому, кого Бог послал избавить нас.

— Мы все еще в рабстве, Аарон! А ты говоришь, Моисей избавит нас! Когда?

— Разве я Бог? Даже Моисей не знает часа или дня! Дайте ему помолиться! Кто знает, может быть, Бог скажет ему, и завтра утром мы узнаем больше! Возвращайтесь домой. Когда Господь обратится к Моисею, он скажет нам, что говорил Бог.

— И что нам делать, пока мы ждем?

— Готовьтесь к долгому пути.

— А что нам, рабам, готовиться? — недовольно возразили они и ушли с ворчанием.

Вздыхая, Аарон сидел в ожидании брата, пока тот лежал на земле, раскинув руки.

Как только Господь удалил мух, фараон прислал солдат в Гесем: евреи должны немедленно вернуться к работам. Египтяне знали, что указ фараона принесет им новые проблемы. Теперь они были в ужасе перед Богом евреев. Они уважительно опускали головы, когда Аарон и Моисей проходили мимо. Уже никто не смел издеваться над рабами. Люди из окрестных деревень приносили дары в землю Гесем и просили евреев молиться, чтобы Бог смилостивился над ними.

И все же фараон не отпустил евреев.

Больше Аарону не хотелось видеть страдания египтян из-за упрямства их правителя. Все, что он хотел — это быть свободным! Он подошел к брату.

— Что дальше?

— Бог пошлет мор на их скот.

Евреи тоже были в страхе. Некоторые даже говорили, что лучше бы Аарон оставил своего брата в пустыне с мадианитянами. Разочарованные и испуганные, израильтяне хотели ответов, а их не было. Моисей почти все время молился, поэтому на долю Аарона выпало успокаивать старейшин и посылать их успокаивать народ.

— Что мы принесем в жертву, когда пойдем в пустыню поклониться Господу? — спрашивали они. Эта новая напасть поразит и их тоже? Или все же их неверие в Бога не такой большой грех, как поклонение идолам?

Моисей продолжал убеждать Аарона:

— Послушай, ничего не погибнет из принадлежащего сынам Израилевым. Господь установил время начала бедствия. Фараон и все его советники будут знать, что Господь Бог послал эту напасть.

Грифы кружили над деревнями, спускаясь, чтобы терзать раздутые туши мертвых овец, коров, верблюдов и коз, гниющих под палящим солнцем. В то время как в земле Гесем стада коров, овец и коз, а также многочисленные верблюды, ослы и мулы оставались невредимы.

Аарон снова услышал Голос и пал ниц. Когда Господь закончил говорить, Аарон поднялся и побежал к Моисею. Тот подтвердил услышанные им слова. Они пошли в город, взяли горсть пепла из печи и, явившись к престолу, развеяли перед фараоном. Облако пепла стало подниматься в воздух. Оно разрасталось, его серые щупальца потянулись над всей страной. Куда бы оно ни пришло, у египтян появлялись фурункулы. Заражены были даже животные. Прошло несколько дней, и опустели улицы города, исчезли торговцы и покупатели. Заболели все от незначительных слуг до высокопоставленных чиновников.

Фараон молчал. Солдаты и надзиратели не приходили, никто не заставлял евреев возвращаться к работам.

Господь снова заговорил с Моисеем.

— Завтра утром мы опять предстанем перед фараоном, — сообщил он Аарону.

Властелин появился в пышном одеянии, поддерживаемый двумя слугами. В зале было всего лишь несколько советников и жрецов. Все были бледны, лица перекошены от боли. Рамсес попытался сесть, застонал и выругался. Торопливо подбежали двое слуг с подушками. Сжав руками подлокотники, Рамсес опустился на трон.

— Что ты теперь хочешь, Моисей?

— Господь, Бог евреев, говорит: «Отпусти народ Мой, чтобы они могли совершить Мне служение. Если не послушаешься, то Я пошлю бедствие, которое станет свидетельством тебе, твоим советникам и всему египетскому народу. Я докажу тебе, что на всем свете нет иного Бога кроме Меня. Я мог бы уже убить тебя. Мог послать бедствие, которое стерло бы тебя с лица земли. Но я оставил тебя в живых для того, чтобы ты увидел Мою силу и Мою славу, которая разнесется по всей земле. Но ты все еще властвуешь над Моим народом и отказываешься его отпустить. Поэтому завтра в это же время Я пошлю сильный град, какого еще не было за всю историю Египта. Прикажи скорее, чтобы на полях не осталось ни людей, ни скота. Каждый человек или животное, оставшееся в поле, погибнет от града».

Присутствующие встревоженно зашептались.

Фараон горько засмеялся.

— Град? Что такое град? Ты, наверно, выжил из ума, Моисей. Несешь какую-то чепуху.

Моисей повернулся и пошел к выходу, Аарон следом. Он видел испуганные лица. Может быть, фараон и не боится Бога евреев, но, похоже, другие лучше понимали происходившее. Несколько человек поспешили скрыться за массивными колоннами, устремившись к выходу — видимо, чтобы уберечь свой скот и спасти имущество.

Моисей поднял посох к небу. Немедленно появились темные, зловещие облака, которые клубились и расползались над землей, обходя Гесем. Подул холодный ветер. Аарон почувствовал, как в груди нарастает странная тяжесть. Темно-серые небеса загрохотали. Огненные зигзаги стали сходить с неба, поражая земли к западу от Гесема. Шу — египетский бог воздуха, разделитель земли и неба — был беспомощен перед Господом, Богом Израиля.

Аарон почти все время сидел у дверей своего дома, наблюдая за градом и огнем, посылаемым с небес, благоговея перед Божьей великой силой. Ничего подобного он никогда не видел. Теперь фараон, конечно же, сдастся!

Солдаты пришли вновь. Аарон видел опустошенные и выжженные поля льна и ячменя у египтян. Земля была уничтожена.

Фараон, считавшийся потомком союза Осириса и Исиды, человеческим воплощением Гора, впервые казался смущенным и всерьез напуганным. В звенящей тишине зала висел в воздухе невысказанный вопрос: «Если фараон — величайший бог Египта, то почему он не смог защитить свои владения от невидимого бога каких-то рабов Египта? Как случилось, что все могущественные и прославленные египетские боги не могли противостоять невидимой руке невидимого бога?»

— Я, наконец, признаю свою вину, — правитель кисло посмотрел на своих советников, толпившихся у престола. — Господь прав, а мой народ и я ошибались. Прошу, умолите Господа прекратить этот ужасный гром и град. Я сразу же вас отпущу.

Аарон не почувствовал ликования или радости. Рамсес говорил неискренне. Без сомнения, он уступил под давлением своих советников. Они все еще не понимали, что с ними сражается Сам Господь Бог.

Моисей бесстрашно произнес:

— Как только я покину город, то вознесу руки и помолюсь Господу. Тогда прекратятся гроза и град. И это докажет тебе, что земля принадлежит Господу. Но я знаю, что ты и твои советники все еще не страшитесь Господа Бога.

Глаза фараона заблестели.

— Моисей, друг мой, как можешь ты так говорить с тем, кого когда-то называл младшим братом? Как можешь ты приносить такую боль женщине, которая вытащила тебя из реки и растила, как сына Египта?

— Бог знает тебя лучше, чем я, Рамсес, — голос Моисея был тихим, но твердым, — и это Господь сказал мне, что ты ожесточил свое сердце против Него. Это ты навлекаешь суды на Египет. Это ты заставляешь страдать свой народ!

Смелые слова, способные навлечь на них обоих смертный приговор. Аарон придвинулся к Моисею, готовый защищать его, если кто-то подойдет слишком близко. Но все, наоборот, отступили. Некоторые, к ярости фараона, даже слегка склонили головы в знак уважения перед Моисеем.