Негатив. Том 2 - Корнев Павел

– А! – протянул я, сообразив, с кем именно угораздило оказаться за одним столом.

Мне бы откланяться, но только-только приступил к плову. Положился на волю случая и прогадал, Лизавета не преминула заметить:

– Сегодня Филиппа утвердили в должности заведующего первой лабораторией. Пётр, ты уже туда ходил? Сколько тебе насчитали за вывод на пик витка, если не секрет?

Я нехотя озвучил сумму, и Лизавета озадаченно приподняла брови.

– Ничего не путаешь? Меньше ста пятидесяти рублей за румб девятого витка – это очень мало.

– Мало? Мне эту сумму пару лет отрабатывать придётся!

– Мало, Пётр. Стандартный тариф – двести рублей.

Лизавета смотрела требовательно и строго, темнить не было никакого смысла, и я пояснил:

– По ходатайству за счёт лаборатории часть затрат должны закрыть.

Тут уж переменился в лице Филипп.

– Я проводил аудит, у нас нет свободных фондов…

Окончание фразы повисло в воздухе столь явной недосказанностью, что я безо всякого труда продолжил её сам: «для всяких вольных слушателей». И ещё он наверняка подумал, что меня и представлять ему не стоило. Мол, много чести.

Лизавете отчего-то это заявление показалось забавным, и она покачала головой.

– Увы, Филипп, придётся изыскать внутренние резервы.

Тот нахмурился.

– Ты ставишь меня в неудобное положение!

Зря он это сказал: тон Лизаветы вмиг стал колюче-холодным и царапнул нервы неприятными интонациями.

– Я не имею обыкновения ставить тебя в неудобное положение!

Интонационные акценты оказались расставлены столь отчётливо, что Филипп даже самую малость покраснел.

– Я звал тебя с собой! Проклятье! Да я бы никуда и не поехал, попроси ты остаться!

– В самом деле? – изогнула бровь Лизавета. – Но, как видишь, я не поставила тебя в неудобное положение!

Мне захотелось бросить недоеденный плов и сбежать, да только всё самое плохое уже случилось, и я уткнулся в тарелку.

– И в этот раз дело тоже не во мне, – продолжила Лизавета уже нормальным тоном. – Пётр, правильно понимаю, что за тебя ходатайствовал Макар Демидович?

Я кивнул, и вернувший себе присутствие духа Филипп пренебрежительно фыркнул.

– Звонарь мне не начальник!

– Безумству храбрых…

Филипп уставился на собеседницу с откровенным недоумением.

– Ты серьёзно? Звонарь станет портить мне жизнь из-за такой ерунды? Он, конечно, мелочный, но не настолько же!

– О, дело не в том, что Петру посвящены два абзаца в диссертации Макара Демидовича, проблема, дорогой мой, в том, что он и без того уже настроен по отношению к тебе предвзято. Ты вернулся, и кого откомандировали тебе на смену?

– Кого-то из молодых. Андрея… как его там… Донца. А что?

– Последние три года этот молодой человек состоял ассистентом при Звонаре и выполнял для него всю грязную работу. Как думаешь, Макар Демидович сильно обрадовался потере помощника?

Известие о том, что Андрей Игоревич получил назначение в Айлу, стало полнейшей неожиданностью, мелькнула даже мысль о том, что это как-то связано с его вербовкой, в коей я принимал самое непосредственное участие. А ещё заподозрил, что заместитель заведующего позвонил доценту Звонарю на мой счёт вовсе неспроста. Вот же интриган какой!

Филипп помрачнел, и Лизавета соизволила его утешить:

– Не дуйся! А хочешь, я напишу ходатайство? Будешь оправдываться, что не смог устоять перед женскими чарами.

– Трус или подкаблучник – отличный выбор! – заявил в ответ Филипп, отпил чая и поморщился. – Гадость какая. Возьму кофе.

– Бери сразу кофейник, – попросила Лизавета. – Попьём у меня.

В этот момент от раздачи с подносом в руках отошла Валентина, и я привстал со стула, помахал ей рукой.

– Валя!

Филипп оглянулся, многозначительно хмыкнул и отправился к буфету. Лизавета тоже задерживаться за столом не стала, но, прежде чем отойти, негромко произнесла:

– Умненькая девочка. Не подпускай её слишком близко.

Она сухо кивнула в ответ на приветствие Валентины и ушла, а медсестра села напротив меня и принялась выставлять с подноса тарелки. Я, честно говоря, толком даже не знал, как себя с ней вести. С одной стороны, эта коварная красотка накормила меня химией, вполне отдавая себе отчёт, что есть определённый риск летального исхода, с другой – действовала не по своей инициативе. Опять же – фигура такая, что просто глаз не отвести, да и лицо симпатичное. И – Альберт Павлович. Тут не до эмоций.

– А ещё говорят, коней на переправе не меняют, – многозначительно заметила Валентина.

– Загнанных лошадей пристреливают, – ответил я, процитировав название романа, о котором только слышал, но не удосужился прочитать, и у блондинки дрогнуло веко; как видно, приняла это высказывание на собственный счёт.

Впрочем, она тут же совладала с эмоциями, и миленькое лицо вновь стало именно что миленьким.

– И что дальше? – спросил я.

– Говори о чём-нибудь, пока я обедаю, – заявила в ответ Валя. – И ничего не планируй на вечер субботы. Остальное тебе объяснит сам знаешь кто.

В этом «сам знаешь кто» не прозвучало ни малейшего намёка на тёплые чувства к человеку, который дважды спас красотке жизнь: первый раз откачав после убойной дозы наркотиков, второй – прикрыв от трибунала. Наоборот, произнесено это было с откровенной обидой, даже губки поджала.

– Пойдём в «Гранд-отель»? – высказал я предположение, основываясь на разговоре Ивана и Альберта Павловича.

– Сделал домашнее задание? Молодец.

В общем, разговор не задался. Валентина определённо пребывала в дурном расположении духа, а я развлекать её не нанимался. Посидели друг напротив друга и вместе покинули столовую. Точнее, не вместе, а одновременно, дальше каждый пошёл по своим делам. Не знаю, куда поспешила Валя, мой путь лежал на кафедру кадровых ресурсов.

Альберт Павлович был в кабинете один, он оторвался от печатной машинки и спросил:

– Встретились?

– Так точно, – отрапортовал я и кинул взгляд на настенные часы. Времени до заступления на дежурство оставалось не так уж и много, но и не в обрез.

– Присаживайся, есть разговор.

Я нехотя опустился на стул, положил кепку на колени и посмотрел на куратора, всем своим видом изображая внимание. Тот передвинул на мою сторону телефонный аппарат.

– Звони в «Гранд-отель» и бронируй стол на две персоны на девять вечера субботы. И не мямли, поуверенней давай. Снобизма в голос добавь, ты же не голодранец какой-нибудь, а студент и оператор! Элита и белая кость!

Номер в телефонной книге искать не пришлось, Альберт Павлович продиктовал его по памяти, и очень скоро я вернул трубку на рычажки.

– Приемлемо, – прокомментировал консультант мой разговор с администратором ресторана и потребовал: – Записную книжку купил? Доставай!

Помечать пришлось адрес и время. Нет, не адрес ресторана и не время брони, от меня требовалось за полчаса до этого подойти к общежитию медиков, встретить там Валентину и доставить её на извозчике в «Гранд-отель».

– Просто составишь компанию, – заявил Альберт Павлович. – Изображай щенячью влюблённость и смущение из-за дороговизны, с этим ты точно справишься. И не лезь на рожон. Если Валентина попросит подыграть – подыграй, скажет, что ты ей наскучил, – требуй счёт и уходи. На этом всё. Ещё раз повторяю: самому тебе проявлять инициативу не нужно и даже вредно, ты просто часть её легенды. И самое главное: если что-то пойдёт не так, если возникнут вопросы у полиции или коллег, ты просто пригласил девушку в ресторан. Познакомились на Кордоне, встретились в больнице, условились о свидании. Место ты выбрал, решив пустить пыль в глаза. Деньги – выиграл.

– Понял, – кивнул я, хоть на деле терялся в догадках.

– И самое главное – никому ни полслова. Усёк?

Я кивнул, тогда Альберт Павлович вручил мне тридцать рублей, велел расписаться в ведомости и предупредил:

– Деньги подотчётные, потрудись принести счёт.

– Сделаю.

– Теперь второй момент. Ты сегодня дежуришь в патруле или на вахте?