Путь на восток (СИ) - "Эфемерия"

Путь на второй этаж свободен — все твари уже скрылись в глубине коридора, преследуя блондинку и её благоверного. Быстро поднявшись по лестнице и на секунду не опуская автомата, я мгновенно оцениваю обстановку. Длинный узкий коридор тянется по обе стороны от крохотной лестничной площадки — и в самом его конце по правую руку проклятые мерзкие твари атакуют запертую дверь, за которой укрылась семейка идиотов.

Одиннадцать мертвяков.

Девять патронов в магазине.

Погано. Чертовски погано.

Прицелившись в затылок ближайшему ожившему трупу, я спускаю курок. Его сгнившие мозги мгновенно вылетают из простреленной черепной коробки и с противным чавкающим звуком впечатываются в картину на противоположной стене. Окончательно исдохшая тварь мешком валится на пол, остальные на секунду оборачиваются в мою сторону — но не сдвигаются с места, продолжая наседать на хлипкую дверь. Похоже, биение трёх сердец по ту сторону кажется им более манящим. Тонкое дверное полотно жалобно трещит по швам и буквально ходит ходуном. Сквозь утробное рычание тварей я отчётливо слышу панические вопли беременной блондинки — и снова стреляю.

Один раз.

Третий.

Пятый.

Каждая пуля достигает своей цели, количество живых мертвецов стремительно сокращается, но автомат неожиданно даёт осечку на шестой попытке. Oh merda. Трижды. Нет, десятикратно. Похоже, я ошиблась в расчётах — патронов осталось меньше, чем мне казалось изначально. Но мощный всплеск адреналина сиюминутно подстёгивает меня совершить ещё один поистине безумный поступок.

В кармане моих джинсов всегда лежит складной перочинный нож. Обычно я использую его, чтобы вскрывать консервные банки, но теперь крохотный ножик может стать последним шансом на спасение. Не для меня. Для них. Двух с половиной идиотов, которых я толком и не знаю — и вряд ли теперь смогу узнать.

Достав своё последнее оружие, я большим пальцем зажимаю кнопку на рукояти, и маленькое узкое острие с тихим щелчком выскакивает наружу. А мгновением позже я быстро чиркаю ножом по собственному запястью, почти не ощутив боли. На месте глубокого пореза тут же выступает кровь. Горячая насыщенно-алая жидкость с тонким металлическим запахом струится по моей руке, капая с кончиков пальцев на грязный пол.

Проходит не больше трёх секунд, прежде чем твари улавливают манящий аромат — и хищные инстинкты сиюминутно заставляют их всех обернуться ко мне.

— Идите сюда, сволочи, — зачем-то шиплю я сквозь зубы, впившись пристальным немигающим взглядом в подёрнутые мутной плёнкой глаза одного из мертвецов. Тот плотоядно скалится, ноздри расширяются, шумно втягивая воздух с таким притягательным ароматом свежей крови. Я демонстративно вскидываю вверх порезанную руку, и на моих губах невольно расцветает презрительная усмешка. Если мне суждено сегодня подохнуть, я заберу с собой в Ад каждого из них.

А потом все шесть тварей как по команде начинают надвигаться на меня — тянут руки в тёмных трупных пятнах, хрипло рычат и движутся вперёд нестройными рядами, неуклюже подволакивая омертвевшие конечности. Я медленно отступаю назад.

Но не потому, что мне страшно.

Странно, но я совсем не чувствую свойственного большинству людей страха смерти — то ли всему виной выброс адреналина, то ли за последние три года меня окончательно доконало жалкое подобие существования… Не знаю.

Неважно. Важно то, что очень скоро проход на лестницу остаётся за их спинами — и тогда Энид с Аяксом вполне успеют проскочить.

Я делаю глубокий вдох и считаю про себя.

Один. Два. Три.

— Бегите! — громкий крик срывается с моих губ, и я резко распахиваю ближайшую дверь.

Твари реагируют молниеносно — как только я поворачиваюсь к ним спиной, заскакивая в маленькую спальню, зомби стремительно влетают туда следом. Не рассчитав скорости, я по инерции спотыкаюсь о брошенную на пол подушку и позорно валюсь на пол, сдирая ладони в кровь.

Но неожиданное падение продлевает мне жизнь ещё на несколько секунд — одна из тварей, попытавшаяся прыгнуть сверху, пролетает над моей головой и врезается в изножье кровати. Я успеваю вскочить на ноги — и, удобнее перехватив маленький перочинный нож, с размаху вгоняю его в затылок упавшего мертвеца. Но остальные пятеро по-прежнему живы и жаждут крови. А у меня по-прежнему нет оружия, не считая висящего на плече автомата без патронов и жалкого ножика для вскрытия консервных банок.

Но мышечные инстинкты работают быстрее мыслительных процессов.

Как только очередная тварь переходит в атаку, я резко срываю с плеча автомат и бью увесистым прикладом по голове зомби. Раздаётся противный чавкающий звук, когда металл врезается в мягкую гниющую плоть, а в следующую секунду зубы другого мертвеца клацают в миллиметре от моего запястья. Едва успеваю увернуться и отскочить в сторону. Единственное окно в комнате заперто — нечего и думать, чтобы успеть выбраться.

Oh merda. Похоже, проклятое захудалое ранчо и впрямь станет моим последним пристанищем.

Но даже если так, я готова сражаться до конца.

Любого конца.

В дверях раздаётся угрожающее рычание, вот только принадлежит оно вовсе не кровожадным тварям, а моей собаке. Вещь на миг припадает к полу, а потом бросается на спину одного из трёх оставшихся мертвяков. Взгрызается острыми клыками ему в шею, в клочья разрывая покрытую струпьями кожу и заживо гниющие мышцы. Перехватив нож порезанной рукой, я набрасываюсь на второго и сшибаю его с ног, пригвоздив к полу всем своим весом. От стойкого запаха разложения к горлу тут же подступает тошнота, а ощущение холодной склизкой плоти под моими пальцами многократно усиливает рвотный позыв. Восставший мертвец отчаянно сопротивляется грядущей гибели, пытается вцепиться зубами в мою руку, держащую его за горло… Но я уже замахиваюсь ножом.

Но как только остро заточенная сталь врезается аккурат промеж белёсых глаз, третья тварь наваливается на меня сверху — хриплое гнилостное дыхание раздаётся прямо над ухом, а мертвецки ледяные пальцы смыкаются на шее. И вот тогда мне становится по-настоящему страшно. Это конец. Я вдруг понимаю, что ни в Ад, ни в Рай мне не попасть — я навсегда останусь здесь. Умру, а спустя час воскресну — чтобы вечно бродить по выжженной земле в облике заживо гниющей плотоядной твари.

Оглушительно громкий звук выстрела эхом отражается от стен. На осознание произошедшего уходит доля секунды, после чего до меня доходит, что я больше не слышу хриплого дыхания восставшего мертвеца.

— Аддамс, живо вставай! — сильная рука сжимается на моём плече и резко дёргает наверх. — Ну же!

В голове отчего-то предательски шумит, а очертания крохотной спальни плывут перед глазами. Несколько раз моргаю, силясь сфокусировать затуманенный взгляд — а когда мне наконец удаётся это сделать, я вижу прямо перед собой взволнованное лицо хренова героя.

Из коридора раздаётся пулемётная очередь, и мгновением позже в комнату заскакивает кудрявый миротворец с автоматом наперевес.

— Слышишь меня? Черт, да что с тобой?! — Торп довольно грубо встряхивает меня, заставляя снова взглянуть ему в глаза.

И правда. Что со мной?

Какого черта всё так кружится?

Ах да, я ведь порезала запястье.

Похоже, перестаралась и задела вену.

Будет слегка иронично, если я выживу в рукопашном бою с ожившими мертвецами, но умру от кровопотери.

— Я в порядке, — машинально отвечаю я, будучи не совсем уверенной в своих словах. Горячая липкая кровь продолжает струиться по моей ладони, и с каждой сорвавшейся на пол каплей гул в голове нарастает.