Миротворец - Татьяна Талова

— Воспринимай это как работу, — «дружески» посоветовал Идэр.

— Если подойдешь для нее, хорошо заплатим, если нет — найду и повешу, — закончил Галеадзо.

И он улыбнулся. Ненавижу существ, способных с ухмылкой угрожать кому-то смертью. Наверное, достаточно людей, выходя на дорогу с мечом на поясе, представляли, как их будут бояться и уважать, как одно их слово и взгляд ледяных глаз будут внушать страх, как само их имя будет синонимом опасности. Ненавижу. Сама не из таких, меня пнули с насиженного места, когда свободы и так хватало с лихвой, а в голове были самые прозаические планы. Но здесь не мечта, не глупое желание — здесь данность. Этот дроу привык к тому, что его боятся.

— Как хотите, — погасив гнев, как можно равнодушнее согласилась я. — Когда выход?

Сколько помню себя и свой опыт общения с эльфами, мы всегда взаимно друг друга не понимали. Как будто и впрямь из разных миров и на непонятных языках говорим. Дроу не дроу, а все-таки эльф — он и под землей эльф, так что намучаются они со мной… И я с ними.

Новым хозяевам Ургота здесь явно нравилось. Создавалось впечатление, что дроу здесь уже давно и надежно. Иногда Темные эльфы прямо посреди улицы останавливались и устремляли на меня полные неприязни взоры. Не ненависти, что меня даже удивило, а именно неприязни. Это когда помощи не дождешься ни при каких условиях, но и кидаться с дикими воплями и немедленно убивать тебя не станут.

— А долго я так… мм… спала? — шепотом спросила я, помимо воли держась поближе к Идэру.

— Около двух суток, — откликнулся Идэр. — Но я не поручусь — под землей время идет немного иначе.

Хм, двое суток — это много или мало после гипотетической смерти?.. Искать мои вещи было бесполезно, я просто не знала, где они могут быть, да и ничего важного там не было, кроме разве что старых доспехов. На сторожевом посту моим спутникам передали три сумки, три плаща и три меча. Я с удивлением приняла новый клинок взамен потерянного. Взяв уцелевшую рукоять, неизвестный кузнец точь-в-точь повторил мое оружие, только теперь материалом была не сталь, а темный, почти черный металл, который по весу казался немного тяжелее. Сумка была собрана как для пути в день-два: одеяло, различная походная мелочь, фляга воды, немного еды. Очевидно, что путешествие было подготовлено заранее.

Внезапно мне пришло в голову, насколько тяжело дроу терпеть рядом с собой ведьму, наверняка убившую не одного их товарища. Во рту разом пересохло. Когда мы вышли из Ургота, стало значительно легче — настолько, что я решила осторожно спросить:

— А как… пауки?

— Пауки? — воли все-таки не хватило, в последний момент я изменила вопрос, и Идэр это понял. — Может, спросишь, скольких дроу ты убила?

Я только кивнула, собираясь с духом.

— Ни одного, только раненые, — ровно отозвался эльф. — Не переоценивай свои силы, волшебница.

С души свалился огромный булыжник, я шумно вздохнула. Идэр, заметив это, чуть усмехнулся. Не думала, что когда-то порадуюсь живучести врагов и собственной слабости…

— Мы знаем более короткий путь наверх, чем дворфы, — похвастался Идэриус и, словно бы в подтверждение своих слов, стукнулся лбом об верхний край каменного свода. Не заметил, бывает.

— Эй, удачной дороги на поверхности! — прокричал кто-то из сторожевой башенки. — И постарайтесь не сломать свои головы!

Замечательное напутствие, то что надо. К чему бы такая точность в выражениях?

В таких вот размышлениях я поплелась за Идэром. Галеадзо шел сзади. Подъем был довольно крутой и все равно очень долгий. Вперед меня толкала только гордость, зато настроение падало все ниже, и я с усердием предавалась самобичеванию.

С такой моей болезненной удачливостью я, чую, никогда не увижу больше учителя. Бедняга, вырастил ученицу на свою голову седую! Ах, нет! Я что, уже согласилась неизвестно на что? Хорошо, предположим «наймут» меня на эту работу, так сказать, окончательно. Предположим, я не увижу в ней ничего предосудительного и пойду на все это дело, значит, останусь жива. Но дело-то явно опасное и очень! Заблаговременно прощаясь с жизнью, я стала вспоминать свои различные проступки и грехи. Вспомнила сразу же дана Каллиору и решила не мучить себя еще и этим. Где же сейчас этот несносный монах? По мне хоть обряд погребальный заказали? На хор безутешных плакальщиц с Лаэссом во главе я уже и не надеюсь.

Затем я стала вспоминать всех необычных людей и нелюдей, с которым мне приходилось сотрудничать. Вспомнив некроманта Айсо Заро, контрабандиста Йотана Дегу, одну замечательную во всех отношениях старушку-знахарку по прозвищу Белая Сова и призрака Сакердона из блуждающей башни, особое внимание я уделила своим недавним спутникам. И герцогу Эрьего. Что странно, мне действительно врезался в душу этот человек. Не то чтобы очень красивый, скорее обаятельный, умный, интересный, сильный, уверенный… Особенно потрясало его обхождение с подданными — ни капли высокомерия! Он меня потряс, легко это признаю. У меня почему-то с сопливого детства к таким личностям прикрепилось название «настоящий мужчина».

Согнав с лица мечтательную улыбку, я с удвоенным энтузиазмом стала карабкаться наверх, тем более, что оттуда наконец повеяло свежим воздухом.

— Воля! — счастливо выдохнула я, вылезая на поверхность.

Начало лета, утро, птички, солнышко, травушка!.. Однако, как хорошо вход замаскирован — в лесу, закидать листьями — и не заметишь. Да и вниз, уверена, так просто не спуститься. Я с трудом поборола искушение поискать скрытые механизмы.

Идэр и Галеадзо смотрели на меня с одинаковым скептицизмом и явно не разделяли моего восторга. У них наверняка уже начало жечь кожу, хотя надеяться, что они сейчас с безумными криками забьются в конвульсиях на земле, расцарапывая лица, не приходилось. Правда, оба сильно щурились на свету, даже на таком неярком, перекрытом ветками и листьями деревьев.

— Натягивайте капюшоны! — улыбаясь против воли, произнесла я. — И дайте карту, что ли… — сев на землю и расправив на коленях кусок шелка, я попыталась разобрать незнакомые значки. — Через полверсты тропа… если карта верная… к полудню выйдем к… Крестики с точками — это деревни, да? — я искренне попыталась скрыть настороженность за радостно-беззаботным голосом. — Сказать мне, что ли, что вы больны страшной болезнью, обезобразившей ваши лица?.. Только незаразной, а то выгонят…

Галеадзо согласно кивнул, зато Идэриус смерил меня потрясающе хмурым взглядом… Впрочем, не ему решать. Его друг правильно сказал — мало ли сейчас личностей на дорогах, скрывающих свое лицо? Те же Светлые эльфы ходят, занавесившись, а у некоторых народов и вовсе считается опасным открывать случайным людям свое лицо.