Легенды Отрезанного Простора - Мария Токарева

свое время года. Но теперь все они выстраивались в череду событий. Возможно, Хорг наслушался кудесников и захотел получить частицу их силы, а для этого ему предложили доставить орочьего ребенка, чтобы бесчестно показывать на ярмарках в княжествах людей. Но сердце заходилось и подсказывало, что истинные причины лежат намного глубже. Вновь мир вокруг закручивался смертельной воронкой смерча.

– Хорга нет на месте. Это он! Он похитил Даду! Надо поискать следы, – затараторил Адхи, подбегая к бессильно сидящей на траве матери.

– С чего ты решил, что он? Вы поссорились, да… но зачем ему похищать Даду? Хорг всегда был веселым добрым мальчиком и…

– Он сошел с ума зимой во время мора! И его отец сошел с ума! – выпалил Дада. – Мне кажется, у него в юрте разлагается труп жены или детей, не знаю. Может, на погребальном костре были чучела.

– Ты говоришь ужасные вещи, сын.

– Поверь, Хорг мог похитить из-за мести. Я был в их юрте, Хорга нет уже два дня, коня он оставил…

– Постой-постой! Но ведь Дада был вчера с нами. А что случилось с Хоргом, мы потом узнаем.

И тогда Адхи осекся на полуслове. Слова матери звучали убедительно, а вот его скоропалительные обвинения выглядели не менее сумасшедше, чем недавние выкрики Хорга. Если только проклятое создание, прикидывавшееся другом, не научилось самовольно открывать «проколы» и появляться ровно в тех местах, где требовал его изощренный план. Но какой? Если бы он хотел отомстить мирозданию за несправедливость мора, то мог бы просто убить бедного Даду.

Но похищать… зачем? В каком изощренном бреду? Изъязвленное воображение рисовало невыносимые картины окровавленного тела маленького мальчика, растянутого в развилке иссушенного дерева или брошенного в гигантский муравейник. Нет, нет! Здесь тоже что-то не сходилось, но Адхи всегда плохо разгадывал тайны. До недавнего времени в его мире было все понятно и предсказуемо.

– Все, сын, мы и так потеряли много времени. Я отправляюсь на поиски. Ты тоже бери коня, поезжай в другую сторону полукругом, так и встретимся, – решительно кивнула ему мать. – А там и отец вернется…

Она надеялась на возвращение мужа, как на милость судьбы, хотя обычно сама справлялась со всеми испытаниями. Но теперь она осталась совсем одна, соплеменники не понимали, отчего она так испугалась, ведь проказливые сорванцы постоянно что-нибудь придумывали. Только и она, и Адхи знали: нет, не в этот раз.

– Смотри! Там! – воскликнул он, когда мать вновь решительно направилась к коню.

У горизонта вилась пыль из-под копыт десятка всадников, вооруженных луками и саблями. Развевались гривы мощных коней-тяжеловесов – гордости орочьих племен. Быстрые и выносливые, они сумели бы пересечь степь от края до края. Возможно, они бы домчали и до Пустыни Разрушенного Моста. Хорг наверняка укрылся в лабиринте под землей. Хотя версии наползали вспышками и уносились прочь, как грозовые облака, не позволяя схватиться за них.

– Они возвращаются! Отправимся все вместе и найдем Даду, – тускло улыбнулась мать.

С отцом на облаву крылатых волков отправились его верные друзья, в мирное время пастухи и одновременно лучшие воины племени. От их опытного взора следопытов не укрылся бы ни один беглец. Адхи безуспешно утешал себя: вот теперь все переходило в руки взрослых. Вместе они бы лучше разобрались. Но по мере приближения всадников не покидало ощущение, что разбираться предстоит ему и только ему, в полном одиночестве.

Весь мир терял очертания, распадался, и проступали контуры иных реальностей, иных миров. Нечто темное и мрачное тянуло из кошмаров длинные липкие пальцы. Адхи дернул плечами, приходя в себя. Если его и испытывала некая бесконечно темная сила, всегда оставалась искра Белого Дракона, к которой он сумел бы воззвать в самый темный час. Так учил шаман Ругон, так верил народ орков.

Но едва блеснувшая надежда потонула в новом отчаянии, когда всадники приблизились к стойбищу. В руке у отца оказался длинный рог, в который он протрубил три раза, а потом еще два – сигнал тревоги. Опасность! Враги! И вскоре возле края неба поднялась новая песчаная буря из-под копыт других всадников.

«Духи! За что нам все это?» – молча простонал Адхи, хватаясь за сведенный судорогой живот.

– Тревога! Тревога!

Вместо волчьих плащей отец принес дурные вести, а за ним тянулась новая опасность. Враг наползал на стойбище, неумолимо приближаясь сквозь пыльные вихри.

– Тревога! – взывал отец с друзьями. – Племя Огненной Травы!

– Что случилось?! – перекрикивая общий гомон забурлившего племени, воскликнул Адхи.

– Хватай лук и защищай брата! – только рыкнул отец. – Крылатые волки были только уловкой, вот что.

– Отец, у нас… Дада… – попытался сказать Адхи, но отец уже унесся к юрте вождя. Рассказывать перед битвой о том, что пропал младший сын, было слишком жестоко.

– Сиди в юрте, я не могу лишиться еще и тебя, – строго приказала мать, похоже, уже считая Даду мертвым. Еще недавно она собиралась унестись на поиски, но теперь, похоже, уже не чаяла найти сына живым в общей сутолоке нападения.

Племя Огненной Травы недобро славилось жестокостью, подлостью и нежеланием жить честным трудом кочевых народов. Они исстари привыкли грабить, отнимать и присваивать чужое.

Зато Степные Орки не собирались сдаваться. Весной отразили набег, значит, и теперь сумели бы. Наверняка сумели бы! Так хотелось верить Адхи, он не мог потерять за столь короткое время еще и отца с матерью. И сам не намеревался пугливо прятаться в ожидании неминуемой участи.

Он решительно взял верный лук, пока еще мальчишечий, небольшой, непохожий на великолепные длинные луки друзей отца. Теперь они снова зажигали стрелы и осыпали крылатой смертью противников.

– По коням! – командовал вождь. – Отразим нападение во имя духов!

Орки никогда не сдавались, даже немощные старики не прятались в юртах, готовясь оборонять стойбище, пока воины летели навстречу врагам.

– За племя Степных Орков! – прошептал Адхи, отправляя первую стрелу в полет. Он целился в крупную фигуру на коне, несущуюся впереди неразборчивой своры захватчиков.

Стрела врезалась в цель, но отскочила от шлема, и всадник остался на коне. Адхи тихо выругался и выпустил еще одну стрелу, которая уже попала точно в цель, но потом со своего расстояния он уже не различал, где противники, где свои. Сперва это удавалось по цвету кафтанов, но вскоре все поглотила горькая пыль, напоенная запахом свежей крови, металла и лошадиного пота.

Адхи только натянул тетиву, ожидая, когда из общего марева выскочит отдельная тень, стремящаяся прорваться к стойбищу. Орки Огненной Травы не любили открытых противостояний. Пока одни всадники отвлекали сильных воинов, несколько отрядов устремлялись к поселениям, чтобы забрать ценности и еду, а потом унестись прочь.

– Не получите! Ничего не получите! – проревел Адхи, выпуская новую стрелу в первого всадника, пересекшего край стойбища.