Обреченные невесты - Тед Деккер

Женщина помахала им рукой, потом вгляделась внимательнее.

— Супер… — не сдержался Брэд.

— Класс, — подтвердила Ники.

— Она?..

— Можешь не сомневаться.

Брэд поставил машину на площадке для посетителей и вышел на свежий прохладный горный воздух.

Над головой щебетали птицы. Вблизи, при ярком свете солнца, четко проступали отроги гор. Откуда-то издалека донесся голос. Брэд обернулся и встретился взглядом с женщиной в желтом, которая все еще смотрела на него с нескрываемым интересом.

Наверное, она ошибочно истолковала его взгляд как приглашение к разговору, потому что быстро направилась к ним. Ники стояла чуть ближе, и женщина остановилась подле нее. На вид открытая и беззащитная, за шестьдесят, волосы седые, глаза блестят.

Она пристально вгляделась в Брэда.

— Вы великолепно сложены. Я могла бы вас вылепить, прямо здесь, в кустарнике. Попозируете мне? Как вам мои пудели? Я принялась за них сегодня с утра, потому что Сэми сказала, что терпеть не может собак. Я-то собак люблю, и голубей тоже, на одного пуделя уходит двадцать семь голубей. Пудели не похожи на крыс, крысы быстро размножаются и грызут печенье. Мой любимый сорт — тот, что без соды.

Все это она проговорила, не переставая улыбаться.

— Спасибо, Цветик. — Из административного корпуса вышла седовласая дама лет пятидесяти с небольшим, худощавая, ладно сложенная, как большинство жителей предгорья, с пронзительными зелеными глазами и узкими запястьями, увешанными браслетами необычной формы. На ней были джинсы и белая блуза. С шеи свисали три серебряные цепи, причем одна с крестом из горного хрусталя. Одним словом, она выглядела исполненной решимости принять все, что должно достаться ей от жизни, но не выказывая этого открыто, дабы не показаться безвкусной.

— По-моему, этот добрый господин может отлично украсить нашу лужайку. Прекрасная идея. — Она понимающе посмотрела на Брэда светло-голубыми глазами и подмигнула ему. — Что скажете, мистер Рейнз? Это отнимет у вас всего полчаса, она отменно знает свое дело.

Брэд немного растерялся. Скорее всего это и есть Элисон Джонсон. Неужели она всерьез?

— Что, не получится? — усмехнулась дама. — Немного торопимся, да?

— Честно говоря, у нас действительно туговато со временем.

Директриса повернулась к Цветику, бесстрастно ожидающей вердикта.

— Очень жаль, Цветик, но он торопится. Может, по памяти сделаете?

По лицу Цветика мелькнула едва заметная усмешка. Не говоря ни слова, она круто повернулась, зашагала в сторону кустарника, шагов через десять остановилась, прикинула при помощи ладоней его рост и пропорции и быстро двинулась дальше.

— Добро пожаловать в ЦБР, — произнесла Элисон. — Позвольте проводить вас.

Элисон Джонсон произвела на Брэда впечатление человека, повидавшего на своем веку все и оставшегося бескомпромиссным и невозмутимым, — мудрая женщина, несущая бремя жизненного опыта красиво и достойно. Он сразу почувствовал к ней большое доверие, что даже обеспокоило его.

Она привела их в помещение, более напоминающее гостиную, нежели приемный покой. Овальный кофейный столик, рядом два стула с высокой спинкой и пледом на сиденьях, диван с позолоченными ручками. Кирпичная стена целиком занята потухшим камином и висящей над ним большой картиной с изображением средиземноморской деревушки. Широкие окна выходили во внутренний двор, и из них была видна лужайка с еще одним фонтаном, несколькими железными скамейками и двумя низкорослыми кленами. По лужайке бродили пациенты: кое-кто в джинсах, другие в брюках клеш, а один, кажется, то ли в ночной рубахе, то ли в толстовке.

Элисон повернулась к гостям.

— Здесь присядем или предпочитаете пройтись по территории?

— Э-э… — Брэд все еще пребывал в растерянности.

— Уверяю вас, специальный агент Рейнз, они не кусаются. Мои «зверушки» редко бывают в агрессивном настроении.

— Редко?

— Да ладно вам, все мы, в конце концов, иногда срываемся.

— В таком случае мы готовы следовать за вами.

— Правильное решение. — Элисон направилась к застекленной двери. — Мы очень гордимся своим домом.

Легкий ветерок пошевелил листья мощных кленов прямо у них над головой. Вокруг царили мир и покой.

— Итак, мистер Рейнз, слушаю вас. Чем могу быть полезна?

— Это Ники…

— Да-да, судебный психиатр, вы вместе работаете. Она уже представилась. Подозреваю, мисс Холден знает о том, что у нас происходит, больше, чем другие. — Элисон помолчала. — Вы разыскиваете убийцу?

Брэд испытывал странный неуют от направленных на него взглядов. Оглядевшись, он убедился, что все пациенты на лужайке, кто стоя, кто сидя, не сводят с него глаз. Брэду показалось, что именно он и Ники сейчас экспонаты в зверинце. С точки зрения здешней клиентуры, это он вторгся в полностью упорядоченный мир.

— Да. Мы разыскиваем серийного убийцу, прозванного Коллекционером Невест. В прошлом месяце он убил четырех женщин, и у нас есть основания полагать, что его жертвами могут стать еще три. Совместно с сотрудниками психиатрических лечебниц наша группа изучила оставленное им послание, и оно-то и привело нас в ваше учреждение.

— Резиденцию, — поправила Элисон. — И прошу, пока вы здесь, не употребляйте слов «пациент» и «душевное нездоровье». Это им не нравится. — Она улыбнулась и опять подмигнула. — Посмотреть можно?

— На что?

— На записку.

Брэд поймал вопросительный взгляд Ники. Казалось, происходящее интригует ее. Или забавляет. Он извлек из кармана записку и протянул директрисе. Та прочитала ее на ходу и возвратила. Улыбка ее смягчилась, а в глазах, заметил Брэд, мелькнула искорка.

— И как же он их убивает? — поинтересовалась Элисон.

— Информацией мы еще не делились с…

— Матушкой, агент, — подсказала Элисон.

— Ладно, пусть будет так. Судя по всему, он захватывает женщин, которых находит красивыми, при этом вроде бы не прибегая к насилию, а потом дырявит им подошвы. После чего приклеивает тело к стене и оставляет истекать кровью.

— О Господи… Вот ужас. Судя по записке, это классический случай шизофрении. Почему вы решили, что у него высокий уровень интеллектуального развития?

— Хотя записка указывает на явную манию величия, — пояснила Ники, — он явно избегает типичных для подобного случая ошибок. Если бы не записка, мы бы и не подумали искать кого-то с психическим заболеванием. Как вам, наверное, известно, большинство серийных убийц душевным расстройством не страдают.

— Таким образом, если не считать слов «центр» и «разум», у вас нет оснований связывать этого человека с нашим центром, — констатировала Элисон. Она указала на овальное здание в дальнем конце лужайки. — Вот наше святилище. Игровые помещения, гостиные, телевизор, кафе — все под одной крышей. По обе стороны два крыла — одно для мужчин, другое для женщин. Мы живем по расписанию, в единой среде, чтобы не смущать гостей. Главная наша цель — способствовать их реинтеграции в общество, приучая свыкаться со своими дарованиями и встречать любые вызовы. Мир — жестокое место. Мы надеемся дать им навыки для плавания по его волнам, в том числе используя исключительность, которую даровал им Господь.

— Даровал? — переспросила Ники. — Извините за бестактность, но не кажется ли вам все это немного наивным? Большинство людей видят в психических расстройствах проклятие.

— Вот именно. Мы ухаживаем не более чем за тридцатью шестью гостями одновременно и отбираем их очень строго. Никакого криминального прошлого. Они либо их близкие должны иметь возможность оплатить пребывание здесь, питание, медицинское обслуживание. У них должен быть высокий уровень интеллектуального развития, который мы определяем сами при помощи некоторых основополагающих тестов. В настоящий момент около половины испытуемых обладают таким уровнем интеллектуального развития, который позволяет считать их гениями. Большинство наделены исключительными творческими способностями. В глазах мира они безумцы. В наших глазах — истинно одаренные индивиды. Я вас не убедила?

— Ну, если так посмотреть… — Ники наморщила лоб. — В общем, мысль ваша ясна. Но почему только интеллектуалы?

— Действительно, почему? Хороший вопрос.

Элисон сошла с дорожки и, направляясь к клену с мощным стволом, кивнула молодому человеку на скамейке. На нем была застегнутая до шеи фланелевая рубаха.

— Привет, Сэм. Как у тебя нынче утром?

— Двести семьдесят три тысячи. Плюс-минус триста.

— Отлично.

— Сегодня листьев меньше. Ветер. Да-да, все хорошо, со мной все хорошо, Элисон Джонсон.

— Да я всех бы хотела здесь видеть, не только избранных, — вздохнула Элисон. — С теми, кого считают психически ненормальными, слишком долго обращались как с отребьем. Сначала их помещали в психушки, потом в тюрьму. В пятидесятые, накачивая теразином, превращали в овощи, теперь отказывают в лечении и оставляют наедине с собой, пока они не начинают представлять опасность для окружающих. И тогда их бросают за решетку. Говорят, по меньшей мере треть нынешних заключенных — люди с так называемыми психическими расстройствами. Заметьте, я не говорю о ранних отклонениях вроде аутизма или умственной отсталости. Только о психозах, которые проявляются гораздо позднее. Распространены они довольно широко. Известно ли вам, сколько людей на земле страдает той или иной формой шизофрении?