Оптимизация - Евгений Белоглазов

Командировки следовали одна за другой. Ракетные поезда. Испытание вакуумных бомб и средств спецназначения. Участие в экспериментах с применением ферментов, сжигающих в биологических структурах жиры. Один только откол супермассива во льдах Антарктиды чего стоил. А он по размерам превышал Сицилию…

Был еще один, совершенно идиотский проект. Предполагалось поместить отработанное топливо атомных станций в капсулы. Пробурить скважину. Опустить в нее контейнеры с радиоактивными материалами. По расчетам, накопившаяся масса должна была саморазогреться, расплавить окружающие породы и погрузиться на глубину. Таким образом можно было очистить Землю от радиоактивной грязи. Но в последний момент одумались. На глубине могло так рвануть… Не помогли бы никакие замедлители нейтронов.

Несмотря на то, что семейная жизнь не складывалась, он не мог оторвать себя от работы. Дальше — больше. Исследование последствий землетрясений и аквонадов [6]. Испытание геопроцессора в Индийском океане, вызвавшее стихийную активизацию субмантийного вулкано-плутонического шва. Участие в проекте «Кропциклы», суть которого сводилась к микроволновому облучению с высоты экспериментальных участков поверхности. Подыгрывая уфологам, путем микроволновой термообработки стеблей растений на полях, лугах, в саваннах, джунглях и в местах развития ледников, создавались сложные геометрические фигуры, происхождение которых конечно же связывалось с инопланетянами.

Чего только не было. Но главное — это участие в так называемых «черных проектах»: создание голографических миражей, виртуальных образов целей. Эти тайные разработки в конце концов привели к созданию группы «Ми».

Все началось с истории. Первые НЛО — нашпигованные шпионской аппаратурой аэростаты — запускались в атмосферу, где маневрируя воздушными потоками, направлялись в ту или иную сторону. Они были особо засекречены. Поэтому при возвращении на землю сразу же окружались войсками. Как в отечественной, так и в зарубежной прессе все это раздули. Так появились инопланетяне. Спецслужбы не возражали. Пусть болтают о чем угодно, лишь бы не знали правду. Тогда Тернев еще лежал в пеленках и только пытался произносить свои первые «агу-агу». Со временем тема обрела размах. По ту и эту сторону океана развелось несметное число ловкачей и проходимцев. Оказывается, «контактеров» исследовали, похищали, разбирали на части, сожительствовали с ними и даже зачинали детей. Как здесь, так и там власть официально не занималась исследованием наблюдений за пришельцами, хотя Тернев мог бы под присягой засвидетельствовать, что интерес к этому вопросу не угасал. Между учеными и правительственным кабинетом разгорелась дискуссия. Казалось бы, доклад профессора Неплицева на симпозиуме по НЛО (его прибытие ожидалось с часу на час) расставило все акценты: опыт изучения НЛО и так называемых гуманоидов не принес научных знаний, никогда эти псевдосущности не оказывали физического воздействия на людей, поэтому дальнейшее изучение этого вопроса лишено смысла. Тем не менее полемика вокруг доклада продолжалась. Тогда в интересах нацбезопасности проект изучения НЛО закрыли, а банк данных еще больше засекретили. Вот тогда-то и появилась группа «Ми», которой суждено было стать промежуточным звеном между правительством, армией, спецслужбами и уфологами, которые, несмотря на критику, продолжали собирать и накапливать информацию из области непознанного. При этом каждая сторона преследовала свои интересы. Президент и кабинет министров были заинтересованы в том, чтобы народ меньше думал и сам занимал себя аполитической «фсякой фсячиной». Военные, получив то, чего хотели, изменили свою позицию и уже любой ценой пытались не допустить утечки относящейся к теме информации. Дело в том, что к тому времени для ведения тактических игр появились разработки, позволяющие в объемном варианте имитировать мишени любой формы и размеров. Например, настоящий и следующий с ним параллельным курсом самолет или корабль далеко не всегда различались не то что визуально, но и на экранах используемых в гражданской навигации радаров. Естественно, цели поражались таким же виртуальным образом, но не на компьютерном экране как раньше, а как бы по-настоящему, вживую. И как ни старались штабные стратеги проводить свои игры в закрытом режиме, нередко тому появлялись свидетели. Они действительно были очевидцами. Вот только очевидцами чего?.. Уфологи, не зная истинного положения дел (а может и зная, но используя ситуацию в своих интересах), взяли такого рода свидетельства на щит, навели статистику, после чего заявили: не могут же тысячи, а то и десятки тысяч человек вот так взять и ни с того, ни с сего свихнуться. Значит, в этом что-то есть. Что? Конечно пришельцы. Что же касается спецслужб, то там сначала присматривались, пытаясь найти свою выгоду. Потом включились в игру. Так появилась группа «Ми». А дальше пошло-поехало. Тарелки, шары, следы… Теперь случаи проявления так называемой природной анормальности исчислялись миллионами. Фантазия филистеров усиливала эффект. Заморские коллеги тоже не отставали и своему обывателю тоже скучать не давали. Так продолжалось не один десяток лет. И вот… Явление во плоти того, чего не может быть, сам факт существования чего отвергается не только своей личной диалектической сущностью, но и установками ССК…

8

Петропавловск встретил экспертов дождем и порывистым ветром. Переход к подготовленному местным отделом ПВО вертолету занял не более десяти минут.

Курс пролегал в направлении хребта Чумрак, протянувшегося по диагонали в северной части побережья.

Через два часа миновали Усть-Камчатск. Слева на горизонте обозначились вулканы Ключевской группы. Справа курился еще не оправившийся от недавнего извержения Шевелуч. Где-то там, за дальними ответвлениями хребта, скрывались истоки реки Приозерной — конечный пункт назначения.

Припав к иллюминаторам, гости пристально всматривались в резко очерченные пейзажи. Стремительные водотоки, глубокие каньоны, многокилометровые шарьяжи [7], вывернутые на поверхность недра — редко где еще встретишь картины, демонстрирующие в столь откровенной форме затаенную мощь земных процессов. Здесь, в полосе крайней поляризации климатических зон (от тундры почти до субтропиков), даже растительность произрастала по-особому. В поймах рек нередко встречались ольховые рощи с гладкими высотой с пятиэтажный дом стволами, сгруппированными настолько тесно, что даже человеку средней комплекции невозможно было продраться сквозь увенчанный сросшимися зонтообразными кронами частокол. А чего стоили непролазные чащи и буреломы в лесах из каменной березы и спутавшиеся в несколько ярусов заросли хвойного и лиственного стланика? Или ручьи между гляциальными озерами, течение воды в которых день изо дня меняло направление? Не имели равных и некоторые виды эндемических трав, вымахивающих за короткое лето до трех и более метров…