Меченая: Крест (СИ) - Елена Филон

В тот миг, когда я уже собралась оглядеться, чтобы понять где нахожусь, мотоцикл резко остановился и моё запястье будто сдавило тисками. Ещё миг и незнакомец в шлеме швырнул меня на землю. Я больно стукнулась травмированным плечом и прикусила губу, подавляя стон. Байкер вернулся к мотоциклу и, отвязав от руля маленький кожаный мешочек, спрятал его под куртку.

Раздался топот ног. Я на автомате выхватила из-за пояса пистолет, но его тут же вырвали из моей руки и, схватив за искалечено плечо, заставили подняться на ноги. Это был незнакомец в шлеме и, сейчас, в его действиях совсем не было доброжелательности.

Вокруг нас столпились люди. Я не могла понять, что на них одето: половина была в серых рубах одинакового покроя, и создавалось ощущение, что все эти вещи шились вручную. Многие держали в руках факелы, так что вокруг было поразительно светло — как днём.

Мой взгляд метался от одного лица к другому. Я пыталась определить, понять их намерения. А что если они гораздо хуже тех, кто живёт в Скале?..

Я вновь уставилась на байкера, как раз в тот момент, когда он снимал с головы шлем. Всё внутри меня взорвалось, когда я увидела его лицо. Ярко-зелёные глаза цвета первой травы по весне смотрели на меня с подозрением. Тёмно-каштановые волосы немного прикрывали уши и торчали во все стороны, то ли по своей природе, то ли благодаря шлему, однозначно — это выглядело так, как надо. Высокие скулы и волевой подбородок слегка заросший щетиной, играл желваками на лице, от того, как крепко парень сжимал челюсть. Идеально ровный нос, пухлые, будто бы налитые кровью губы и загорелая кожа, которая когда-то была цвета словной кости.

Кажется, везение меня не покидало.

Это был он — тот, кого я икала.

Я нашла его.

Глава 6

Бойцовские ямы. Там я проработала три года после смерти Завира. И это было не плохо, учитывая все нюансы по поводу обещанной свободы.

Мне разрешили жить в здании, отведённом под персонал работающий в бойцовском клубе. Ко мне больше не была приставлена охрана из двух головорезов. И мне платил зарплату. Обычно это была еда, одежда или средства личной гигиены. Скверна платила так всем, кто на неё работал. Все бойцовские ямы в городе принадлежали им. И Завир был тем, кто придумал для Скалы это развлечение.

Вид моей деятельности, конечно, оставлял желать лучшего, так как пять дней в неделю я передвигалась от одной ямы к другой — всего их было три, — и лицезрела кровопролитную чертовщину, что там творилась. Иногда были турниры, иногда показательные бои, суть одна — один из бойцов превращал другого в мясо, на глазах у сотен озверевших от наслаждения наблюдателей.

Это было жестоко. К этому надо было привыкнуть.

Скверна содержала таких бойцов, превращая их в рабов. Их натаскивали, как собак и выставляли на арену для зрелищ. Никогда не понимала: неужели произошло недостаточно плохого, что людям всё равно необходимо лицезреть нечто настолько аморальное?.. Они жаждали крови. И конечно же платили за место вокруг бойцовской ямы, делали ставки и выбирали своих любимцев — бойцов, — обычных молодых парней и мужчин постарше, которых считали животными.

Это была ещё одна ниша, помимо борделей, в которой Скверна заработала репутацию лидера. Бои хотели лицезреть все. Довольно часто в Скалу даже приезжали из других городов…

Моя задача заключалась в том, чтобы принимать ставки, я была кем-то вроде букмекера. Сидела в стороночке с блокнотом для записей и карандашом и помечала кто, что и на кого сегодня ставит. В рабочее время рядом со мной была охрана, не для меня, а для барахла, которое ставили на кон. Рядом со мной сидел ещё один человек — низкий мужчина с пузиком, который бил в гонг и выпускал собак в яму в случае неповиновения бойцов. Клетки с обезумевшими от голода и ярости животными стояли в четырёх местах вокруг ямы. И надо сказать, их довольно часто открывали.

Спустя пару месяцев после такой незаурядной работы, я увидела в яме его.

Скверна прозвала его Койот.

Что я знаю о койотах? Это животные, обитающие в Северной Америки, хищники, похожие на волков. Я понятия не имею почему Скверна прозвала его именно так, вряд ли они вообще сильно над этим задумывались. Но возможно… возможно потому, что этот парень был невероятно живуч. Койоты были такие. Ели почти всё, легко приспосабливались в новой среде обитания, только вот койот скорее стайное животное, а этот парень… он был законченный одиночка.

Когда я впервые увидела его в яме, самым большим, чем он выделился, так это своим ростом — Койот был под метр девяносто. Был ли он крупным и подкаченным? Нет. Он был жилистым и очень худым.

Его волосы, точнее волосы всех бойцов, всегда были коротко острижены. У Койота они напоминали густой ёжик каштанового цвета. Его ярко-зелёные глаза всегда были широко открыты, но не от страха, а скорее для того, чтобы не упустить из виду не одной мелочи. Его пухлые губы, насыщенно-красного цвета, ярким пятном выделялись на фоне бледной кожи. Его волевой подбородок всегда казался излишне напряжённым, словно он никогда не расслабляет сжатую челюсть, хотя… какое тут излишество, если он находился в самом центре кровопролитных боёв.

На вид ему было лет восемнадцать-девятнадцать — ещё совсем молодой парень. Не знаю почему я выделила его из всех остальных бойцов, точно не по той же причине, по какой выделили его все остальные девушки. Мужчины меня вообще не интересовали. Меня вообще никто не интересовал.

Но столько фанатов, сколько заполучил себе он после первого появления в яме — было рекордом. На первом своём бою он избавился от противника ровно за две минуты сорок секунд, нанеся один точный и проворный удар кулаком в щитовидный хрящ. Его противнику ещё пришлось помучаться перед смертью. Это конечно тоже привлекло моё внимание, но было не главным. Меня поражало его хладнокровие. Обычно, бойцы, особенно новички, пытались сбежать, молили о пощаде, отказывались драться, или даже, бывало, плакали. Самые сильные и оборзевшие наоборот вели себя вызывающе: заводили толпу, раскрашивали лица краской, осыпали противников угрозами. Эти бои приносили им такое же наслаждение, как и тем, кто пришёл посмотреть.

Но не Койот. Он был другим. Каждый раз на его лицо будто бы была надета маска из стали. Его глаза были ледяными и сосредоточенными, взгляд хладнокровным и глубокомысленным. Он был, как робот. Он выходил на арену, убивал противника и уходил. С каждым новым боем армия его фанатов росла. Столько ставок, сколько я приняла на него за три года, не удосужился не один боец. Хотя я всегда была уверена, что всё это его вообще не интересует. Ведь для самого себя он был всего лишь рабом Скверны — их ручным убийцей.