Легенды танкистов - Андрей Мартьянов

— Большинство из вас закрытые тесты не застали, — Парамон Нилыч, зубр и старейшина, расслабился настолько, что расстегнул верхнюю пуговку на воротничке. В присутствии зарубежных товарищей из КНР, а тем более буржуев, комиссар никогда раньше себе этого не позволял, однако тут случай особый. — По прежним временам в рандомных боях можно было встретить любую технику, от МС-1 до «Мауса» включительно… Бывало, на один супертяжелый танк приходилось десяток средних и в довесок — совсем малыши.

— Помню-помню, — усмехнулся лейтенант Прин, командир «Леопарда». — Еще до того как разрешили взводами ездить, случалось по пять-семь «Леопардов» в команде. Сначала артиллерию всей стаей вырезаем, а потом беремся за тяжелых — помнится, так всемером «Королевского Тигра» фугасами загрызли. Башня поворачивается медленно, выстрелить не успевает… О КВ или о чем полегче и речи не идет!

— Именно, — подтвердил товарищ Котятко. — Представьте: заезжаем мы на Прохоровку, пошел обратный отсчет, и тут наш командный «Маус» выдает по рации на всех диапазонах: «Выньте эту гниду из меня!». Что за беда, думаем? Оказалось, внутрь «Мауса» каким-то немыслимым образом забросило Leichttractor! Трактор двинуться не может, тоже по рации верещит — выпустите наружу, спасите-помогите! Так «Мышка» весь бой с Трактором внутри и отъездила.

— А команды-призраки? — подхватил Вася с Т-44, тоже успевший краем зацепить ЗБТ. — На нашем собственном респе перед боем вдруг материализуются пятнадцать танков противника — вроде настоящие, стрелять в них можно, урон наносишь, а они не шевелятся…

— Вы еще не видели «Тигра» висящего на проводах в Энске над железной дорогой или ИС-3 резво катящего по дну озера в Ласвилле. Как вам «Фердинанд» с орудием повернутым на 90 градусов по отношению к корпусу? Стрелять из-за угла, ага…

Припомнили всё: прилипания к красной линии у края карты и к камням, чудеса являемые миру балансировщиком, даже отсутствие тормозов у поминавшегося не раз «Мауса» — ну не предусмотрены тормоза проектом, хоть тресни! После очередного стакана «Переваловки» вывод был сделан вполне философский: жить, конечно, можно, трудности преодолимы, да и вообще где бы мы все сейчас были, если бы не…

На плацу что-то громыхнуло, заскрежетало, в открытое окно потянуло запахом гари, порохового дыма и выхлопных газов. Минуту спустя в столовую ввалился негр почему-то в черной с розовым кантом немецкой униформе. Пошатываясь подошел к столу. Без лишних церемоний плеснул себе самогона из канистры. Выпил даже не поморщившись.

— Шмульке? — у лейтенанта Прина вытянулось лицо. Опознал. — Почему вы черный как сапог?

— Я вам сейчас скажу почему, — герр ефрейтор вылил остатки «Переваловки» из кружки на ладонь, потер правую щеку. Под слоем копоти обнаружилась арийская белизна в грязных разводах. — Еще как скажу. Налейте!

Употребив по назначению вторую порцию пахучего алкоголя обычно невозмутимый Ганс Шмульке вдруг разразился таким потоком метафор, эпитетов, незатертых сравнений и запредельно цветистых оборотов, что вся честная компания затихла, внимая оратору с немым восхищением. Вася бросился записывать — когда еще услышишь такие шедевры на языке Шиллера и Гёте? Впрочем, в проникновенной речи можно было различить и несколько приличных слов наподобие «Мурованка», «рандом», «балансер», «кривые руки», «школота» и «каникулы».

Путем отделения зерен от плевел и агнцев от козлищ, а в просторечии выделяя наиболее связные фрагменты речи с соединением таковых в логическую цепочку, удалось выяснить, что все-таки произошло. Ефрейтор Шмульке как раз прервался, чтобы накатить третий стакан горного нектара.

Вроде бы поначалу всё шло как обычно: выехали на Мурованку с севера, огляделись. Подивились числу тяжелой артиллерии. Аж пять «Объектов 212» и два GW-Tiger. У противника, впрочем, столько же. При таком раскладе наилучшая тактика — встать в лес, накрыться масксетью и ждать гостей. Вот тут-то и началось самое интересное.

— Такое, по приметам, обычно бывает перед патчем, — понизив голос сказал Шмульке, — не хуже меня знаете. Перед патчами всегда начинают происходить… гм… подозрительные странности. Сами судите: экипаж на нашем VK4502 опытный, обученный в академии, больше тысяч боев. Но как, — как я вас спрашиваю, warum zum Donnerwetter! — эти Eierkopf на Т-50 подъехали к нам незамеченными и появились на тактическом планшете только после первого выстрела?

— Бывает, — подал плечами товарищ Котятко.

— Ах, бывает? И вот стоим мы такие красивые, сверкая на весь полигон как новогодняя елка! Ясное дело, сразу прилетает пять «чемоданов», все оборудование повреждено… А дальше… Налейте по-новой!

— Вам не хватит, герр ефрейтор?

— Нет! — рявкнул Шмульке. — А дальше приезжает ИС-7 противника. Тоже невидимый, haessliche Wichser! Но тут проблема другая: нас он почему-то не заметил, влепился корпусом в борт и… Не поверите! Застрял стволом в нашем танке! Да-да, прямиком в трансмиссионном отделении! И стрелять «Луноход» может только сквозь нас! Не повреждая! Артиллерия с обоих сторон открывать огонь боится — зацепят того или другого.

— Представляю себе эту картину, — хихикнул господин лейтенант. — Встали, désolé pour mon français, будто две шавки на случке, с места не сдвинуться. Красотища!

— Вам смешно герр Прин? — с упреком сказал ефрейтор. — Кончилось дело тем, что у нас и неприятеля осталось по одной артиллерийской установке и два намертво слипшихся танка. Ситуация нелепейшая: пришлось просить артиллерию расстрелять наш 4502 вместе с «Луноходом» — накрыло двойным залпом, выбросило в ангар, а арты свели бой к ничьей… Доколе?! Зла не хватает! Плесните еще!

— Точно вам говорю, патч грядет, — покивал Парамон Нилыч. — Значит, нас ждут очередные веселые деньки. Эй, эй, держите его! Голову расшибет!

Ганс Шмульке четвертого стакана не выдержал — «Переваловка» отправила наводчика VK4502 в глубокий нокаут. Прин жестом подозвал ординарца:

— Отнесите его в казарму, отмойте и пускай отсыпается. Герр комиссар, продолжим?

— Почему нет? — развел руками товарищ Котятко. — Еще полканистры осталось, не пропадать же добру!

Командировка

— Шмульке! — выкрикнул дневальный. — Ищи своих и марш в бухгалтерию за командировочными и деньгами на снаряжение! Бегом!..

Если прозвучало слово «командировочные», то вывод делался однозначный: предстоит экспедиция на тест-сервер, скорее всего даже закрытый. Отправляли туда лишь наиболее опытные экипажи. Список требований был суров — не менее тысячи боев, диплом танковой академии и все три дополнительных курса обучения.

Надо отдельно заметить, что на испытательном полигоне кормили значительно лучше, за вредность полагалось красное вино и, что немаловажно, никаких ночных баталий. Если в рандоме экипажи могли гонять до раннего утра, пока семь потов не сойдет, то у тестеров режим был строжайший: там необходимы ясная голова, твердые руки и исключительная внимательность.

— Пятьдесят тысяч золотом, — многозначительно сказала толстая и несимпатичная бухгалтерша. Мадам Ротвейлер как обычно восседала за заваленным докладами и ведомостями столом, с непременными чашками из-под кофе и заполненными с горкой пепельницами. — Вот чек, на месте обменяете на наличность. Смотри у меня Шмульке — отчитаешься за каждую потраченную монету! Мне через месяц годовой баланс сводить! Топай, не видишь, я занята!

Потрясенный ефрейтор сунул в карман чек с эмблемой «Варгейминга», забрал опечатанную папку технической документации, выбрался на крыльцо административного здания и махнул рукой остальным.

— Что сказала бесценная фрёкен Бок? — поинтересовался господин унтер-офицер. — Или у нашей штатной домомучительницы случился очередной приступ скупердяйства?

— Полсотни, — слабым голосом ответил Ганс Шмульке. — Тысяч, а не монет. Никогда раньше столько денег нам не давали. Всеми потрохами чую, на тесте затевается что-то недоброе…

— Наверное опять французы, — с оптимизмом предположил герр Фюрст. — Между прочим, прошлым разом отлично покатались — шустрые они!

— Французские проекты давно рассекречены, — напомнил Шмульке. — Почему тогда сегодняшнее техзадание под грифом государственной тайны? Видите на папке написано: «Вскрыть только на полигоне»…

— Да какая разница? Чем таким невероятным они способны нас удивить?

— Господин унтер-офицер, а по-моему жуткие истории о коварстве высшего руководства хотят вовсе не без причины… Ладно — делай что дoлжно, и будь, что будет!

Вокруг ангаров с тестовой техникой стояли вооруженные часовые, что само по себе было необычно: на родимой базе русские могли запросто заглянуть к янки, американцы иногда приходили просить у немцев инструменты, а товарищи из Китайской Народной республики и вовсе шлялись везде куда пускали, крепко завидуя всем остальным — с единственным китайским танком на вооружении не особо повоюешь…