Только если ты захочешь - Брюно Комб

Ришару и попросила его сходить к Люку, потому что она опять очень плохо спала. Он сделал вид, что не слышит.

Она встала, пошла к сыну и взяла его на руки. Потом спустилась в кухню и приготовила ему огромную чашку кукурузных хлопьев.

Бросив капсулу премиум-кофе «Чили лунго» в кофемашину «Неспрессо», она включила свой телефон, который оставила вчера на кухонном столе. И сразу же раздался сигнал о том, что пришло сообщение.

Камилла пошла в гостиную, где поставила дымящуюся чашку на низкий столик. Она просмотрела входящие сообщения, открыла последнее, и ее лицо осветилось радостью.

«Книжку получил, заглядывай, если будет желание, целую».

Пока Люк был на кухне один, она быстро набрала ответ:

«Спасибо, может, на этой неделе, целую».

Камилла нажала на иконку «без звука» и пошла завтракать с Ванессой и Ришаром, которые как раз сели за стол.

* * *

Все утро понедельника Камилла с мужем обычно занимались тем, что каждую минуту поторапливали детей, а те упрямо не желали торопиться.

Ванесса не спеша одевалась, хотя ее станция метро была в пятнадцати минутах от вокзала Сен-Реми-ле-Шеврёз. Она училась в частном лицее недалеко от метро «Шатле-ле-Алль»; уроки начинались ровно в 8.15, дорога занимала сорок пять минут.

С тех пор как она поступила на первый курс лицея, то есть с сентября, Ришар больше не возил дочь на машине. Несмотря на то что ей приходилось вставать немного раньше, она предпочитала ездить в давке в общественном транспорте, а не терпеть почти целый час раздраженное ворчание отца за рулем.

На этом маршруте Ванесса встречала многих своих друзей; такой способ добираться до лицея ее полностью устраивал. А Ришару это давало возможность начинать рабочий день позже и не приезжать первым в офис.

Хотя Камилла и ее муж работали в одном месте, каждый ездил на своей машине, чтобы не зависеть друг от друга в передвижениях по городу.

Прежде чем ехать на работу, Камилла отвезла Люка в школу, расположенную в нескольких кварталах от адвокатской конторы «Мабрек-Лубен и партнеры».

Они купили целый этаж в только что построенном здании рядом с Люксембургским садом. Их старые конторы, которые они арендовали раньше, стали слишком тесными и больше не соответствовали их нынешнему статусу.

В конторе работало шесть человек. У Камиллы с мужем было по личному секретарю, который составлял их рабочие графики, занимался корреспонденцией, организовывал встречи и писал бесчисленные обращения, которые они наговаривали на диктофон. В штат также входили наемный адвокат и стажер, заканчивающий последний курс факультета права.

Когда они только открыли кабинет, Камилла стала заниматься в основном бракоразводными процессами, целыми днями терпеливо выслушивая, как ее клиенты валят вину друг на друга. Разумеется, она не верила никому из них, она просто выполняла свою работу, мало беспокоясь о том, кто из двоих честен, а кто – лжец или просто грубиян и задира.

Ришар занимался конфликтами в любой области. Поэтому у него было много возможностей наблюдать за человеческой глупостью, когда добропорядочные граждане выкладывали по несколько тысяч евро за то, чтобы их живая изгородь из розовых кустов оказывалась справа или слева на пятнадцать сантиметров длиннее дозволенного.

Через пять лет работы в таком режиме, безусловно, прибыльной, но совершенно невыносимой, они решили, по совету Эмерика, переключиться на защиту транснациональных компаний – сначала в сельскохозяйственном секторе, затем нефтяном, а в последние два года – даже в политической сфере. Камилла защищала интересы одного из заместителей мэра. Ее порекомендовал президент нефтяной компании, входящей в список КЭК-40[8]. Обвиненный в злоупотреблениях при использовании корпоративной собственности, он был вынужден признать таланты Камиллы, после того как требование прокурора Республики о возмещении убытков растаяло, словно снег на солнце.

Дела, связанные с защитой, не всегда оказывались достойными, иногда они были даже отвратительными, но, по крайней мере, судебные прения проводились на основе технической документации, экспертиз и встречных экспертиз, что давало им обоим возможность прямо не участвовать в той лжи, которую они защищали. Еще одно преимущество, от которого было трудно отмахнуться, заключалось в том, что их гонорары за несколько лет удвоились, позволив им вести образ жизни, о котором они раньше даже не мечтали.

* * *

Каждый понедельник в обеденное время Камилла проводила вечер со своими подругами Сабиной и Амели в одном и том же кафе в начале Елисейских Полей. Бывало, что они уже встречались в пятницу, но им доставляло большое удовольствие видеться несколько раз в неделю.

Камилла мало рассказывала о себе, но ее подруги заметили, что уже несколько месяцев она сама не своя.

– Ты что-то очень бледная. У тебя все в порядке? – спросила Амели, глядя, как Камилла садится на голубой бархатный диванчик.

– Да…

Камилла закурила очередную сигарету.

– Ты получила мое сообщение? – спросила Сабина.

Удивленная Камилла взяла айфон и проверила входящие сообщения.

– Нет, а ты уверена, что послала его?

Ее подруга, большая шутница, ответила с довольным видом:

– Я тебе ничего не посылала!.. Но раз ты все время проверяешь свой мессенджер… ты и в пятницу с телефона глаз не спускала.

Камилла смутилась.

– Да, я проверяла рабочую почту… Ждала ответа от клиента.

– В двенадцатом часу ночи? – удивилась Амели. – Должно быть, чертовски важный клиент… и как, получила его?

– Что получила?

– Ответ от клиента!

– Да… конечно, но… только в субботу утром.

Камилла нервно затушила сигарету и, заказав еще один бокал сотерна, закончила разговор довольно неожиданной для нее вспышкой раздражения:

– Я устала, выходные у свекров меня вымотали. Будьте добры, не выносите мне мозг!

Сабина и Амели поняли, что их сегодняшняя вылазка будет далеко не такой веселой, как на прошлой неделе.

– Семейный уик-энд в «Старых Липах» оказался тяжелым? – осторожно спросила Амели.

Камилла не ответила, глубоко погруженная в свои мысли.

Подруги всегда готовы поделиться лучшими советами, самыми рассудительными соображениями, самыми мудрыми рекомендациями… Сабина, думая, что разрядит атмосферу, решила привести неотразимый довод:

– Знаешь, будь я на твоем месте…

Раздражение Камиллы только усилилось; она сощурила глаза и нахмурилась, нервно постукивая по ножке бокала.

– «На моем месте»! На моем месте – это как? Никто не может быть на моем месте, что за глупости ты говоришь!

– Но…

– Лучше помолчи!

Сабина не стала игнорировать эту грубость и дала отпор:

– Успокойся немедленно… или скажешь нам, что случилось, или будешь есть свой сэндвич в одиночестве и одна выдуешь бутылку вина. К вечеру у тебя начнется дикая головная боль, и ты нас проклянешь. Устраивает?

Камилла вздохнула – больше от досады, чем в ответ на