Королева демонов - Питер Бретт

Она выбрала изящный меченый серебряный шарик на тонкой, тоже серебряной цепочке. Вставила его в слуховой проход, а цепочку завела за ухо, чтобы не вывалился. Внутри шарика скрывался обломок демоновой кости. Такой же Лиша оставила на троне. Теперь она слышала все, о чем говорилось в зале заседаний.

– Ты бегал от меня, малыш, – сказала Элона, но не тем сварливым тоном, каким обращалась к другим.

Это было мурлыканье кошки, дремлющей у мышиной норы.

– Занят был просто, – ответил Гаред.

– Да, ты всегда бывал занят, – согласилась Элона, – покуда кол не вставал в штанах, – тогда ты отирался у моей двери и выл, как волкодав.

– Больше этому не бывать. – Слова Гареда походили не на приказ, а на мольбу. – Пообещал Лише и поклялся солнцем.

– Такую клятву дать легко, – сказала Элона. – Гораздо труднее сдержать – поверь мне. Легко теперь, когда твои семенники денно и нощно выдаивает эта энджирская ящерка. Так всегда поначалу бывает. Кажется, что другая уже не понадобится. Но ящерка устанет быть курвой и будет все реже распускать твои портки. Потом в один прекрасный день, когда почудится, что твои причиндалы вот-вот взорвутся, ты станешь искать меня, зная, что я выпью тебя до донышка и с фокусами, о которых твоя юная дебютантка слыхом не слыхивала.

Дыхание Гареда пресеклось. Она что, его трогала?

– Что скажешь, мальчик? – осведомилась Элона. – Она опустошает тебя так же, как и я?

– М-мы еще… этим не занимались, – пролепетал, заикаясь, Гаред.

– Да ты небось налит по самые брови! – торжествующе рассмеялась Элона. – Давай-ка я удружу твоей сговоренной и сниму пенку в память о добрых старых временах?

Послышались заполошные, спотыкающиеся шаги и грохот сдвигаемой мебели.

Элона прыснула:

– Хочешь, чтобы залезла под стол, да? Буду тебя ублажать, пока народ жужжит?

Снова грохот.

– Этого больше не будет, сударыня Свиток! – прорычал Гаред. – Избавитель сказал, что я исправим, и я исправлюсь.

– Ты идиот, мальчик, – фыркнула Элона, – и можешь найти кого-нибудь получше этой девки.

– Ты даже не знаешь ее!

– Я выпила с этой жеманницей и ее дурой-мамашей столько чая, что можно утопить водного демона. Ей нечего предложить такого, чего не умеет моя дочь.

«Ночь, мама! – поразилась Лиша. – До сих пор?!»

Но Гаред ее удивил:

– Лишу я не хочу. Да, я западал на нее, но все равно ничего бы не вышло.

«Честное слово», – согласилась Лиша.

– Дело не только в Лише, болван! – прикрикнула Элона. – Ты будешь герцогом Лощины, если на ней женишься! Ночь, да ты когда-нибудь станешь и королем Тесы!

Ее голос вновь превратился в мурлыканье.

– Она угостилась парой копий и созрела для настоящего ствола. А если не сядет она, плоды сорву я.

– А к-как же Эрни? – выдавил Гаред.

– Тьфу на него. Он спрячется в чулане и будет надрачивать, пока ты не уйдешь, – как обычно.

С Лиши было достаточно, она вынула меченый шарик из уха и распахнула дверь. Гаред превратил стол для заседаний в щит и замер в дальнем конце зала, как затравленный олень.

– Хвала Создателю!

Гаред поспешил к ней. Лишу чуть не разобрал смех при виде Гареда Лесоруба – семифутовой горы мускулов, прячущейся за юбкой.

– Прекрасно, так и держи его в штанах! – проскрежетала Элона. – Прошлого все равно не отменишь!

– Что это значит? – спросил Гаред из-за плеча Лиши.

– У меня твой ребенок в брюхе, безмозглый чурбан, – сказала Элона.

– Что?! – взвился Гаред. – Я думал, ты просто поправилась на несколько фунтов!

Ничего хуже изречь он не мог. Аура Элоны побагровела, глаза выпучились.

Но тут дверь зала отворилась снова и вошла Розаль.

– Ночь! – воздела руки Элона. – Неужели в этой проклятой крепости подслушивают все, кому не лень?

Розаль улыбнулась и подмигнула Гареду:

– Я всего лишь искала Гареда. Ему нужно разобрать бумаги.

Тот побледнел, когда Розаль оглянулась на Элону.

– Для меня все это не новость. Гаред вскидывается при каждом упоминании вашего имени.

– Я вскидываюсь? – опешил Гаред.

Розаль пересеклась с ним взглядами:

– Прошлое тебе ничем не грозит, так что будь умницей и успокойся. Я разберусь.

– Да, дорогая, – выдохнул он.

Элона уперла руки в боки, сосредоточившись уже на Розаль:

– Ты, девонька, смышленее, чем я думала.

Розаль присела в издевательском реверансе:

– Мне, леди Свиток, известно, что в Лощине вы выделяетесь, но я училась с десятками таких, как вы. Я не в обиде за то, что вы откупорили Гареда, но в нашу брачную ночь я собираюсь совершить нечто, после чего он забудет ваши кондовые ухищрения деревенской бабы.

Элона резко потянулась к длинным густым волосам Розаль, но та была начеку, отбила руку и отступила подальше. Она держалась не хуже танцовщицы, и Лиша знала, что Розаль даст сдачи, если пожелает.

Но та сохранила самообладание. Голос был спокоен, улыбка с губ не сошла.

– Он больше не ваш.

– Провалиться мне в Недра, если не мой! – возразила Элона. – Я вынашиваю его щенка.

– Да, ребенка вы носите, – согласилась Розаль. – Но точно ли от Гареда? Как знать? Вы женщина замужняя.

– А если ребенок не будет похож на Эрни?

Розаль пожала плечами:

– Вряд ли кто-нибудь удивится. У вас еще та репутация. Известно ли вам, что прислуга, когда выпивает, играет в игру «Угадай, что сейчас сделала леди Свиток?».

Аура Элоны вновь потемнела, но сама она по-прежнему стояла столбом.

– Но… вдруг он и правда мой? – квакнул Гаред.

Все взоры обратились к нему.

– Я обещал Избавителю исправиться, – повторил Гаред, и голос его медленно набрал силу. – Скандала не хочу, но я не из тех, кто отрекается от ребенка.

Розаль подошла к нему. Он вздрогнул, когда она протянула руку, но та лишь нежно дотронулась до плеча.

– Конечно же нет, любовь моя. Я никогда об этом не попрошу. Но если мы поймем, что ребенок твой, то есть много способов о нем позаботиться.

– Да? – с надеждой произнес Гаред.

– К его рождению мы будем женаты, – сказала Розаль. – И в брачном контракте наш отпрыск будет прописан как наследник первой очереди. После этого ты волен, если угодно, объявить ребенка своим.

Она коснулась его лица:

– Но возможно, всех устроит, если ты будешь просто почаще его навещать и осыпать дарами.

Элона подбоченилась:

– А если я сама устрою скандал?

– Не устроите, – сказала Розаль. – Без доказательств вам никуда, да вряд ли и с ними. Вы не так умны, как считаете, леди Свиток, вы гораздо умнее. Потеряете больше, чем Гаред.

Лиша наконец подала голос:

– Я, матушка, если хочешь, позову Аманвах. Она возьмет у тебя каплю крови, раскинет кости и получит доказательство. Мы уладим это здесь и сейчас.

– И ты туда же, девонька? – Элона плюнула на ковер, развернулась и вылетела из зала.

Гаред застонал, и Розаль погладила его по плечу:

– Дыши, любовь моя. Ты молодец. Мы не услышали последнего слова, но худшее позади. Ты, главное, держись в стороне и предоставь мне разбираться с Элоной.

Она повернулась к нему и встретила его взгляд:

– А когда наступит день нашей свадьбы, ты уже больше не захочешь, чтобы она седлала твой ствол.

– Я и сейчас не хочу, – сказал Гаред.

Розаль сгребла его бороду в горсть, притянула и чмокнула в щеку:

– Умница.

Гаред накрыл ее руку своей:

– Я думал, ты ни в жисть не поймешь, если узнаешь, что я натворил.

– Прошлое есть прошлое, мы договорились, – улыбнулась Розаль. – Твое и мое.

Она посмотрела на Лишу:

– Благодарю вас, госпожа.

– Да, Лиша, – кивнул Гаред. – Явилась вовремя, как Избавитель.

– Едва ли, – ответила Лиша.

– Демоново дерьмо! – возразил Гаред. – Это не в первый раз. Ты, Лиш, всегда оказывалась там, где бывала нужна. И ты, и Рожер, и Арлен Тюк. Пришли в Лощину, когда нас согнули, и все переиначили. С тобой все зажили по-другому, никто не остался в стороне.

– Арлена больше нет, – сказала Лиша. – И Рожера. Люди поймут, что никакой я не Избавитель, когда увидят, сколько наделала глупостей.

– Никто ничего подобного не увидит, – отмахнулся Гаред. – Сломленный люд стекается в Лощину, ищет Избавителя, но первым делом встречает кого? Лишу Свиток, которая берет его под крыло.

Лиша покачала головой:

– Первым встречают тебя, Гар.

– Да, на дороге – возможно, – согласился Гаред. – С лесорубами они чувствуют себя под защитой, но безопасность это еще не ночлег и не сытое брюхо. Безопасностью не вылечить вспоротых. Безопасностью никого не одеть и не вернуть к труду. Не подарить людям новую жизнь, не успеют они смириться с потерей старой. А ты это делаешь, Лиш. Хватит есть себя за это поедом.

– Есть себя поедом? – переспросила Лиша.

– За то, что ты жива, а Рожер – нет, – пояснил Гаред. – За то, что пришлось перебить красийцев, явившихся убивать герцога. Отравила прошлым летом шарума, чтобы на нас не напали. Поимела демона пустыни. Все, что ты делала, было ради людей, каждый раз. Не для себя и не во имя зла. Хорош твердить себе, будто все наоборот.