Записки рыболова-любителя. Часть 7. Путинские времена. Том 7.1. Первый срок - Александр Намгаладзе

Ты читал несколько глав моего романа и обратил внимание на то, что путаются три Василия. Я тогда тебе объяснял, что это мистический элемент, материализации моего ангела-хранителя Васьки Палаткина. Один из вариантов названия моего романа, от которого я потом отказался: «Мой суровый ангел-хранитель». Он беспощадно расправляется с людьми, которые доставляли мне неприятности. Я возмущён им, но он не слушается меня и производит своё страшное дело, даже после своей смерти (глава: Лилькина гибель. Вечно живой.) Интересно, что события со сценарием укладываются в мистическую линию. Как только Черных взялся за мой сценарий, он подписал себе смертный приговор, Васька Палаткин с ним незамедлительно расправился, сейчас получается, что мертвый хватается за живого, пытается отнять у него авторство, а, может быть, уже отнял. Такие вот у меня личные дела…

3 января собирались в Переславском, мама большей части своего времени лежит у себя в комнате, думает думы. Похудела. Сапрыкин также шутит, что благодаря ненависти к нему она и живёт. На эти слова мама говорит ему: «Не дождёшься, сколько хочу, столько и буду жить». Всем её очень жаль. При её в общем-то ясном уме можно было бы ещё неплохо чувствовать себя, заполнить жизнь чем-нибудь неспешным, несрочным, не переживать за других и не влезать в их отношения. Самое время служить Богу.

Я как-то читал, что молодость – это средство, чтобы обеспечить себе старость. И в том случае, чтобы было чем заниматься, иметь дело по душе. Я восхищаюсь философом Виктором Фёдоровичем ещё и тем, что он настолько спланировал свою жизнь, что у него не остаётся ни минуты свободной, чтобы предаваться пессимизму. Он взял на вооружение тезис писателя Александра Грина: «Если я не буду писать, я умру». Это круче, чем знаменитое «ни дня без строчки». Если бы мать умела читать и писать, она могла бы оставить свои мемуары. Память у неё великолепная. Она помнит жизненные истории сотен людей, живших рядом с ней…

Вот такая обстановка на сегодняшний день. Пишу так плотно и без абзацев, чтобы поменьше тратить бумагу. В конверт весом до 20 граммов помещаются как раз два листа формата А4, так что отведённую мне для этого письма бумагу я заполнил максимально. Желаю тебе крепкого здоровья и успехов. А чтобы письмо не пропало окончательно, если ты не получишь его в Аргентине, я отправлю к твоему приходу копию в Калининград…

В январе мой старший сын Илюша ездил на какую-то еврейскую конференцию под Москву, позвонил мне, и я на полчаса подскочил к поезду. Передал ему пирожков и пару бутылок пива, немного поговорили. Он после университета преподаёт в еврейской школе, участвует в их мероприятиях. Его знают. Как-то он говорил, что еврейский консул в беседе с ним заметил, что евреи не расисты, и если ты не еврей, но хочешь им быть, этого достаточно. Это, якобы, не кровь, а состояние души. В связи с этим вспоминается Мая Ефимовна, которая почти до самой своей смерти была убеждена, что она еврейка. И как горько она была разочарована. Это по рассказу Галины Тадеушевны.

Из троих детей у меня один еврей и два белоруса. Первые классы Андрея пришлись на расцвет белорусского самосознания, который можно назвать и национализмом. В учебниках писали о том, как москали мордовали и гноили бедных и потому несчастных белорусов. Но были и у них герои, которые выступали против грозного русского царя и москалей. Белорусы ведут свою историю прямо из Великого княжества литовского. Я очень благодарен нашему президенту, что он прекратил эту глупость, но семена ненависти к России уже посеяны.

…По Белоруссии ходят благотворительные личности из разных стран и поддерживают подрастающие таланты. Потом они перепродают их всяким организациям и те их эксплуатируют. Мозги тем самым от нас утекают.

У Галиной подруги сын учился в Художественной академии, занимал первые места во всяких конкурсах, но потом вступил в конфликт на почве свободы творчества с закостеневшей профессурой. Нарисовал голую девушку, которую целует в пупок парень. За что его и выгнали. Но он тут же был принят в художественный институт в Австрии, в Вене, и за несколько лет был признан гением.

Потом он впал в депрессию и друзья посоветовали ему отправиться наёмником в Боснию, заработать денег и получить острые опущения, которые должны встряхнуть его как творческую личность. Вражеский снайпер отстрелил ему там левое яйцо. У них там снайперы забавляются таким способом, а у нас в Чечне ставят «чеченский крест» – правая нога и левая рука или наоборот, а потом – в голову. Теперь этот талант полностью разбит и после операции в Москве, когда были потрачены все заработанные в Боснии деньги, он лежит дома и живёт за счёт матери.

Пока мы сидели за столом, Санька сидел за компьютером, на экране которого была выставлена обнажённая девушка. Список игр располагался на её бедрах. Санька три часа безвылазно просидел, а я не догадался попросить Колю сменить картинку.

Санька подрастает и начинает комплексовать, стыдится за меня, когда я громко или даже тихо разговариваю в автобусе, сам стал очень чопорным, но детское время от времени в нём прорывается. Мы шли с ним с курсов английского языка через наш скверик. А там есть два люка в помещения для обслуживания теплотрассы. Там иногда ночуют бомжи. В мороз оттуда идёт пар. Я подошёл к люку: «Санёк, нет ли у тебя с собой петарды, сейчас бы рванули прямо в колодце».

Он оживился, стал шарить по карманам, а потом увидел, что старая супружеская пара на прогулке наблюдает за нами и смутился. Ему показалось, что это я виноват в этой глупости и стал мной возмущаться. Андрей же часто ведёт речи о том, сколько бед принесла Россия несчастной Белоруссии или рассуждает на другие темы, подобные этой по своей глупости. Но надо терпеть, криком делу не поможешь. Тихо и спокойно я пытаюсь повлиять на него.

У Богомоловых мы бываем не чаще одного раза в год, но эти встречи очень содержательны и интересны. Случилось так, что я недавно прочитал «Пошехонскую старину», а Галя «Историю одного города» Салтыкова-Щедрина. Поговорили об этом. Какой умный человек этот Щедрин! Дослужился до вице-губернатора в Твери. Раньше он мне казался язвительным сатириком, а теперь – очень добрым и мягким человеком.

На этом ещё раз желаю тебе успехов и счастливого возвращения в Калининград, до свидания.

Володя.

Моё письмо Мите от 20 марта 2000 г.

Здравствуйте, дорогие Митя и Лена!

Спешу успокоить: приглашение Ирина получила, мы с ней разговаривали вчера по телефону. Просили её раздобыть пособия по математике для Лены и отвезти вам. А мы нашли дома книжку в зелёной мягкой обложке «Задачи по математике (алгебра)» (пособие для поступающих в МГУ), и я отправил её вам в пятницу бандеролью. Не знаю, сколько будет идти, но от Опекунова из Минска письма идут месяц.

Во втором своём письме он рассказывает, как у него украли сценарий и по нему поставили фильм, сейчас он в процессе изучения возможностей защитить свои авторские права, но не очень-то они видны, эти возможности в Белоруссии.

Из новостей приятная – получил поддержку от РФФИ на очередные пару лет. Калининградцам ничего не дали, они в глубоком убеждении, что это мафия там всем заправляет, дают только своим. Значит, я для мафии свой. И ладно. Но подозреваю, что они проекты хреновато пишут, и публикаций у них мало, а заявляют сразу несколько проектов.

Мама сегодня с утра отправилась на консультацию к невропатологу. Чувствует она себя немного получше, но не в норме. В субботу, правда, мы с ней нормально покатались на лыжах, а вчера она осилила стирку. Я же и вчера пытался сходить на лыжах, но сбежал из-за сильнейшего ветра, который задувает и сегодня при плюсовой температуре.

Оплатил по факсу клубный взнос в Ла Косте, получил по е-мэйлу от них подтверждение. Удобно стало. Помнишь, как с Анной Шилиной мучились?

В четверг ездили с Романом на директорской пэгэишной «Волге» в Апатиты на очередной ежегодный Апатитский семинар «Физика авроральных явлений», где я делал два доклада, а заодно и отпредседательствовал на заседании. Роман, как это с ним часто бывает, обнаружил ошибку в наших расчётах в самый последний момент, что, впрочем, сказалось лишь на одном графике, за который пришлось извиняться. А в целом, нормально были восприняты наши результаты (включая Васины). В Апатитах я пообщался с Игорем Максимовичем Подгорным, за слишком откровенные разговоры с которым в 1969-м году я был (предположительно) отлучён от ПГИ. Он активно трудится в науке, несмотря на свои уже за семьдесят.